Она и Ангел. Часть 2
Плачущий Ангел
Прошел месяц, нет, целая вечность, со дня последней встречи с Любовью.
Изредка, Она получала от него коротенькие эсэмэски-отписки и так же коротко отвечала на них. Она интуитивно чувствовала рядом с ним другую женщину, и это чувство вызывало досаду и неприятную жалость к самой себе. Она постоянно удерживала себя от желания позвонить, написать, приехать, понимая, что это еще больше разбередит и без того глубокую рану.
Иногда минуты казались ей днями, дни — неделями. Прошедший месяц исчерпал ее уверенность в себе и лишил способности радоваться мелочам. Она все чаще задумывалась, как можно продолжать любить того, кто разлюбил? Но Ей все равно хотелось верить, в то, что все измениться и Любовь вернется... Ожидание невозможного истощало.
С утра Она собиралась на дачу, но провалялась в кровати половину выходного дня. Только ближе к вечеру заставила себя выйти на балкон. Села в огромное кресло, обняла колени, вернее, не обняла, а обвила их руками, словно плетьми, сжала крепко, до боли... и разрыдалась, горько-прегорько. Ей хотелось выть.; Именно в этот момент внезапно появился Ангел.
Ангел уже видел ее плачущей, но такой размазней впервые. Не пытаясь утешить ее, он просто сказал:
– Зачем ты так горестно? Опять Любовь? Это пройдет, как все у вас здесь, на Земле, проходит. Завтра, вернее, уже сегодня, сейчас, наступит будущее, и все изменится, так что не рыдай, мне самому сегодня тошно. Пойдем прогуляемся, развеемся немного.;Она тяжело вздохнула, бессильно опустила голову и уставилась в пол, продолжая всхлипывать. Затем попыталась ладонями смахнуть потоки слез со щек, но только еще сильнее размазала тушь. Глаза болели, опухшие веки словно налились свинцом, нос распух... Она с трудом взглянула на него заплаканными глазами и на одном дыхании, прерывающимся голосом попросила:
– Погладь меня своим крылом, пожалей, мне очень больно, — и уткнулась головой в колени.
Ангел в недоумении приблизился к маленькому, взахлеб рыдающему человеческому комочку с худыми плечиками. Он попытался завязать с ней разговор:
— Как ты чувствуешь эту неразделенную любовь? Поделись, хватит хныкать.
Но Она молча закрыла голову руками, как будто старалась защититься от всего мира, и полностью углубилась в свои страдания.
Ангел не понимал, в чем же проблема, вокруг такое количество людей, а Она убивается из-за одного, ничего особенного из себя не представляющего?
-Хм, люди, люди, с вашими неразделенными любовями, -вздохнул Ангел.
Ему всегда были любопытны любовные страдания, но ощутить их, как только он ни старался, не удавалось. ангел продолжил: -Прошли тысячелетия, а вы так и не научились управлять этими состояниями,. Впрочем, без этой самой человеческой любви ваша отдаленная планета не была бы такой привлекательной для нас, ангелов.
«Многое бы я отдал за то, чтобы испытать одно мгновение этой вашей неразделенной любви!»-подумал он.
Внезапно Ангел замер. Его лазурная оболочка потемнела до черной синевы, завибрировала и сжалась в плотный шар. Он застонал от пронзительной, всепоглощающей боли. Ему казалось, словно в самом центре его существа происходит мощное извержение вулкана, и потоки огненной лавы разрушают всё, что не связанно с этой болью: мысли, желания, интересы. Не отпускающая боль безысходности словно вцепилась острыми крюками во все его оболочки и безжалостно разрывала их, громко пульсируя в висках. Боль длилась только мгновения. Так же внезапно, как появилась, она вырвалась наружу, освободив его от страданий. Ангел тяжело дышал. Он впервые почувствовал боль неразделенной любви!...
Немного успокоившись, Она подняла на него глаза и обмерла. Обмякший Ангел свернулся в кресле и плакал. Все вдруг забылось, и был только он — плачущий Ангел.
–Ты зачем плачешь? Не надо, мне и так больно, а тут еще ты. Не ангельское это дело — плакать! — сказала Она, нахмурив брови.;Ангел глубоко, на выдохе, что было не свойственно ему, еле слышно простонал:
– Теперь я знаю, что значит любить неразделенной любовью! Никому не пожелаю.
Она ничего не сказала, не было сил, они все вытекли слезами, лишь обреченно покачала головой, соглашаясь. Ангел подавил слезы и, все еще ошеломленный, молча сидел рядом. Они оба смотрели на огромную раскидистую плакучую иву, живущую по соседству во дворе. Стояла странно-тревожная тишина. Его горестное: «теперь я знаю, что значит любить неразделенной любовью», словно повисло в воздухе, и Она сочувственно-мягко сказала:
–Ива плачет всегда и ни о чем, без повода и причины, уродилась такой, видимо. Нам ее не понять. У каждого — свое: свои слезы и боли, своя любовь и радость.
Ангел с нежностью взглянул на нее — вот так просто Она расставила все по местам. Каждый ощущает все по-своему, как может!
Он прикоснулся крылом к ее голове и прошептал:
– Спасибо тебе, мой человечек, — и после короткой паузы неожиданно добавил: — мой уникальный человек.
И вновь наступило молчание, но уже спокойное и уютное. Ветви плакучей ивы покачивались, обдуваемые свежим ветерком. Начало темнеть. Она слабо улыбнулась и облегченно выдохнула:
– Сегодня ты странный. Больше не плачь, хорошо? Мне тебя жалко. Ты оставайся Ангелом, мне это важно. Я, пожалуй, пойду спать, безумно устала. Чай, пожалуйста, налей себе сам.
Ангел понимающе кивнул, но она этого уже не увидела, исчезнув за дверью балкона. Он еще долго сидел в кресле в компании плакучей ивы. Ему сегодня совсем не хотелось растворяться…
Ночью Она записала стих, где все еще продолжала ждать и звать Любовь. Впервые Она почувствовала, что на самом деле ей хочется освободиться от мыслей о Любви, от грусти, от бесполезных мечтаний, от заброшенности и пустоты.
Она знала, что даже Ангелы страдают и плачут от ощущения боли нелюбви! Уход в небытие уже не представлялся единственным решением разлуки. Боль нелюбви отступила.
Ангел выполнял свое обещание...
Ею записанный стих:
Не пойду я за тобой на край земли,
Уже известно, она круглая, без края,
И светом затухающей звезды,
Тот путь я освещать не стану, зная,
Не быть нам вместе никогда,
Застряла жизнь в годах-капканах,
Ты - молодость, я, как земля мудра,
Не совпадают жизней скорости и планы.
И сколько вместе быть ещё дано:
Недели, дни, часы, минуты?
Теплом твоим, моим теплом
Едва согреты наши руки,
И всплески вялые, былой любви,
Полуживые, изредка, на леске бьются,
Неожиданием часы утомительны,
И чувства, как остывший чай на блюдце...,
Себе не верю, все равно где ты, и с кем,
И о тебе не думаю, и не ревную,
Мне умирающей любви зачем?
Я не хочу такую.