"Какая там весна! Снег опять с вечера навалил. Морозы стоят на зависть зиме, в ночь ниже 20-ти оускаются. Вот тебе и 1-ое марта, весенние поздрвления с утра от наших мужиков! Как сказал Вовка шофёр: "Старый Новый Год справляли? Весну 14-го марта встречать будем".
Женька долбил автобусную остановку от натоптанного снега и матюкался про себя. Осточертела эта зима! Снег, да снег, ничего, кроме снега! Перекидываешь его из пустого в порожнее! Грязный, слежавшийся, в песке и саже. На-до-ел!
Снег и кидать уже некуда. Придорожные валы, наметённые грейдером, не вывозятся с самой осени. Валишь с лопаты на вал сверху, а оледенелые комья скатываются на дорогу и тротуар. Женька оглянулся и решил скидывать снег за остановку, к рифрёному частному забору: "Забью загашник снегом - не пройти будет. Гадить не станет шантропа школьная, курящая тайком. Нам по весне не убирать".
На ледяной стук о жесть забора с соседнего двора выбежала хозяйка:
-Опять мне под забор свою грязь скидываете! Она же вся мне в огород потечёт! Убирай сейчас же! Вымётывай всё подчистую. Я с тобой разговариваю, молодой человек (Женька выглядел на добрый десяток лет старше вздорной женщины). Мне что, прикажешь стоять тут пред тобой? Вредители!
Женька молчал, ковырял снежный наст тупо. На оскорбления, мужику можно сплюнуть под ноги и послать того куда подальше. Женщину приходится выслушивать до конца, терпеть все её несправедливые попрёки. Перечить слабому полу - себе во вред.
Так же молча, провинившийся работяга сунул лопату под насыпанный им же сугроб и откидал снег из-под забора. "Придорожный снег грязный, с мазутой, солью, песком. Права баба. Не орала бы, цены ей не было бы, как хозяйке. Солончаки после нашего снега нисколько дома не украсят".
Женька покончил со своей остановкой, притопнул промёрзшими сапогами и вгляделся через дорогу, выискивая напарника, Лёху. Лёха мелькал рыжей курткой, из-за своей стоянки. Работал.
"Хорошие у нас куртки, заметные, - отметил Женька. - И почему нас женщины не любят"? Закинул лопату на плечо и пошёл к напарнику.
Замёрзшие ноги отошли при ходьбе, зато под "сиверко" подмёрз сам Женька, вспотевший в работе. Он подошёл к Лёхиной остановке, но дорогу переходить не стал. Лёха уже заканчивал убирать снег, и лишняя помощь ему встала бы только во вред. Женька накинул капюшон, облокотолся на лопату и застыл в ожидании, задумался о грустно-холодном.
Окольная дорога была пуста. Редкая машина проезжает здесь, как в те стародавние времена Женькиной юности. И людей на улице не видать. Кому взбредёт в голову в такой холод по улицам вбестолку шастать, себя показывать? Все по домам сидят, по офисам. И только нашим бедолагам не везло. Вот с какой стати именно сегодня закинули их на эту промёрзшую дорогу без обогрева? Ведь только вчера, когда было немногим теплее, рабочий автобус стоял недалеко от бригады дорожников. Куда теперь направила шофёра Вовку эта противная диспетчер Нинка?
"Все бабы такие - склочницы. И моя та же, - вспомнил Женька о жене. - А какой ей ещё быть, если зарплаты моей на полмесяца не хватает, а кушать каждый день хочется. Кормит как-то, фокусница. А мне и ответить нечем. Это что за семья получается, когда жена мужа кормит? Мужья подкаблучники? Перевернули всё в нашей жизни, в грязь работяг втоптали. Куда идём?
О! Ещё одна телепается, - приметил Юрка на дальнем перекрёстке женщину, закутанную от мороза по самую голову. Зимой сибирячки ничем не отличаются от мусульманок в хиджабах. Как их выбирать? Идёт такой комочек в одежде, и не разберёшь, женщина это или ёжик свернувшийся. - Что ищешь ты в стране холодной? Что дома тебе не сидится? Одни беды от вас. Вам только дай мужиками покомандовать. А ведь дают. Вы же самое бестолковое распоряжение начальства без споров выполните и нам спустите. Все соки с нас выпили! По дуре катит вся ваша работа, а у нас после ваших распоряжений все мозги отсохли. Как жить дальше под вашим началом? Как страну отстраивать"?
-Не подскажете? - отвлёк Женьку от злых мыслей сладкий женский голосок. Женщина, примеченная давеча, подошла и показалась девушкой лет 20-ти, не больше.
Женька повернулся на голос и утонул в небесной сини глаз, каких не бывает. Мозги тут же вынесло, злость растворилась бесследно. Давно уже перешагнувший зрелость, Женька воспрял вдруг и помолодел лет эдак на десяток, повёлся, влекомый давно забытым чувством.
-Улица Чехова. Не покажете? - уточнила свой вопрос девушка.
Женькины мысли смешались: "Чехова, Чехова". Все эти улицы, имён поэтов, на том берегу собрались. Там, в Заречье, писателям вечным покойно, и пролегают они тенистыми улочками без суеты городской. Творить продолжают шорохами размеренной жизни. Вместе, обочина к обочине, ваять вечность сподвижней.
-Лёха! - окликнул Женька напарника. - Улица Чехова. Спрашивают вот.
-Чехова? Нет не знаю.
-Как не знаешь? Ты же местный!
Извините, девушка, - обернулся Женька, избегая затягивающего женского взгляда. Пройти по бережку очарования не удалось, снова смешалось всё. - Ничем не помочь, извините.
Девушка прихлопнула обескураженно руками по бокам: "Как же так"? Пошла дальше, разочарованная вся.
Лёха скоро закончил чистить свою остановку:
-Дальше пойдём?
-Успеем. Давай перекурим.
Закурили. Сближаться не стали. Застыли на своих лопатах по обе стороны безлюдной дороги, прячутся в клубах сигаретного дыма. И только рыжие куртки выдают всю их позорную несостоятельность.
А девушка удалялась в морозы. Походка неуверенная, спина качается в смутном смятении.
Девушка-весна. Попала в застоявшуюся зиму. Не к месту, в грязь и холод. И что теперь делать со всем этим? Как быть?
Мужики прошли улицу до обеда. С заданием справились. Автобус подошёл в срок. Всё по намеченному, по плану. Злости у Женьки как не бывало. Предвкушение обеда рождало благодушие.
-А где улица у нас в городе такая - Чехова? - спросил Женька у рабочих в автобусе.
-Так вот же! Вон по тому своротку!
И как он раньше не приметил? Проходили, ведь, её! И указатель глаза режет, правда со стороны обратной, по пути к обеду.
Протянулась неприметная улочка под горой и ушла тупиком по склону. Так и должно быть - примером с носителя великого имени. Так же, как и Антон Павлович, который сбежал на Сахалин от приевшейся городской суеты, улочка та уклонилась от литературного сообщества и пролегла в местах, где люди особо нуждались в ней.
Отверженные на десятки лет люди с горы погрязли в пьянстве от безысходности и особо нуждаются в помощи душевного доктора. И помощь та приходит, прорывается известным именем сквозь века. Все хотят быть людьми, и здесь начинают жить по-человечески, без всякой помощи от государства, отвернувшегося от доброй половины своих граждан. Какая может быть вера в то государство с пустыми лозунгами? Всё сами, сами.
Женька пригрелся в столовой и в сытом блаженстве предался размышлениям в курилке, пускал дым, с удовольствием щурясь на скупое мартовское солнце. Утреннее озлобление прошло, будто и не было его.
"Вот хрыч старый! На молодух его потянуло, - беззлобно упрекал он себя. Девичий взгляд не отставал, однако, а воспоминания о неожиданной встрече были ему приятны. - "Девочка-весна" говоришь? Совсем сбрендил к старости!
Нет, неправ я. Всё зло от нас идёт, от мужиков. Ну откуда в нас добру взяться, в добытчиках суровых? Добро, оно в женщинах родилось, наряду с материнством. Это мы своими строгими правилами прячем добро в женщине, заталкиваем его в самые потаённые закрома женской души. Заставляем их быть похожими на нас, сильных и жёстких. Мягче надо быть с женщиной. Она другая немного. Ей любовь нужна.
Мудрые люди придумали тот женский праздник - своевременный, к весне. Добро душу греет, тёплое оно. Вот растопим мы женские сердца, раскупорим добро их застоявшееся, и весна подойдёт незамедлительно. И зря предрекают нам синоптики заснеженный март. Тепло придёт раньше, подтает всё вокруг с проснувшимся добром, к восьмому. И Вовка был неправ, приурочивая начало весны к четырнадцатому. Люди сами вольны сменять времена года. Надоела зима"!
Придёт, придёт весна! Объявится первыми весенними ветрами с отличительными запахами цветения, нагрянет с югов. И женщины расцветут улыбками.
И почему все женщины красивы? Простые и яркие, увлечённые и ленивые до истомы, спортивные и нежные. Все привлекательны! Странные люди, эти женщины.
Расцветут они, а вслед за ними зацветёт всё вокруг. Сменится однотонная белизна яркими весенними красками, зеленью пропитается жизнь. Уродится новое, досель неведомое.
Женщина - ценнейший источник жизни.