Пролог
В капитанской рубке собрались пять человек – вся “верхушка” звездолёта.
- Дальше хода нет, - заявил Старший навигатор. – А через несколько часов и вернуться будет невозможно. Нас просто окружат.
- Придётся прорываться, - вмешался в разговор Главный защитник. – Прорвёмся – хорошо. Не прорвёмся – погибнем как герои.
- Нет, не как герои, - произнёс горькие слова Капитан. – Как слабаки, не выполнившие задание.
Главный защитник хотел возразить – но сам себя одёрнул. Трагедия была в том, что Капитан был прав.
Они просто не имели права погибать.
Несколько месяцев назад их звездолёт, проводивший обычную дальнюю разведку, наткнулся на большой пространственный узел. Надо сказать, совершенно случайно наткнулся.
Пространственные узлы были необходимы для суперсветовых пространственных прыжков. Даже малый пространственный узел заслуживал того, чтобы рядом с ним была построена звёздная станция. Из-за обладания средним узлом вполне могла быть развязана война. А большой узел был вообще немыслимой ценностью. По крайней мере, пока что Федерация такими узлами не обладала.
Так что информация о найденном узле была не просто ценна. Она была чрезвычайно, невероятно, непредставимо ценна.
Драматизм ситуации заключался в том, что пространственные узлы можно было найти только случайно. Дистанционно они себя никак не проявляли – ни издали, ни даже вблизи. Их можно было обнаружить, только непосредственно на них наткнувшись. А так они были к тому же довольно компактными (разделение на малые, средние и большие определялось мощью узла, но никак не его пространственными размерами), то поиск таких узлов превращался в настоящую лотерею. Их бесполезно было специально искать – на них просто иногда натыкались. И это было огромным везением.
Вот так и им недавно повезло.
Впрочем, о везении можно будет говорить, только если они доберутся до своих.
Но они доберутся! Просто обязаны добраться!
А для этого нужно как минимум выжить.
Поскольку звездолёт обязательно должен было достигнуть владений Федерации, вариант открытого боя был недопустим. В бою всегда есть риск полной гибели звездолёта.
Значит, надо было прорываться как-то по-другому.
А как?
- А что нам мешает прыгнуть прямо сейчас? – спросил Старший офицер. – Враги ещё относительно далеко. До нас не достанут.
- Так ведь чтобы далеко прыгнуть, пространственный узел нужен. А в этой части пространства мы ни одного узла не знаем.
- Так что же делать?
- Пусть нас спасёт то, что грозит смертью, - выдал неожиданное предложение Старший навигатор. – Где находится пространственный узел - нам покажут сами враги.
Увидев, что его никто не понимает, Старший навигатор начал объяснять.
- Маневрируя, звездолёты иногда совершают микропрыжки. Ведь так?
- Ну да. Если, конечно, находятся в знакомой области пространства.
- Вот мы за ними и проследим. Как только обнаружили микропрыжок, так и смотрим – где точка входа и где – выхода. Там находятся пространственные узлы. Выбираем ближайший. И прямым ходом к нему.
- Да – вот тут нас и шарахнут! – возразил Главный защитник.
- А мы им просигналим, что сдаёмся. Разведывательный звездолёт ведь лакомый кусочек – его обязательно в плен попробуют взять.
- Да вы что! Если мы сдадимся, то о найденном супер-узле узнает не наша Федерация, а враждебный Альянс. Это вообще самый худший вариант. Гораздо хуже, чем наша гибель.
- А мы не будем сдаваться. Только сделаем вид. А сами достигнем узла и прыгнем.
- Но ведь это абсолютно невозможно! – возмутился Главный защитник.
- Вы ведь лучше меня знаете, как происходит прыжок. Сначала надо защиту со звездолёта снять – чтобы она пространство не искажала. Это секунд десять занимает. Потом нужно узел стабилизировать. Ещё двадцать-тридцать секунд. И лишь после этого можно прыгать. Да за эти полминуты враги наш незащищённый корабль в плазму превратят!
- А теперь посмотрим на ситуацию с другой точки зрения. Мы передаём сигнал, что сдаёмся. Враги требуют, чтобы мы сняли защиту. Мы снимаем. С их точки зрения – всё нормально. Мы процесс сдачи начали. С нашей точки зрения тоже всё нормально – мы начали к прыжку готовиться.
- Но потом-то всё станет совсем ненормально! Как только мы начнём узел стабилизировать, они сразу же поймут, что мы прыгнуть хотим. И что наша готовность сдаться – всего лишь притворство! После этого мы проживём не более секунды!
- А вы обойдёмся без полной стабилизации узла. Произведём экстренную. А она занимает не более десяти миллисекунд. За это время с нами ничего сделать не успеют. Они по нам ударят – а мы уже прыгнули!
- Да, но если мы произведём не полную, а всего лишь экстренную стабилизацию, то нас убьёт сам прыжок!
- Да-да, – вмешался Капитан, - звездолёт будет уничтожен полностью. Вместе со всеми находящимися в нём людьми.
- Вы преувеличиваете, - неожиданно вмешался Главный Инженер. – Наш звездолёт очень прочен. Прыжок после экстренной стабилизации он выдержит. По крайней мере в части корпуса и силовой установки.
- А остальное? Внутренние переборки, приборы, вычислительные машины и главное – люди?
- Ну… смутился Главный инженер. – Тут всё гораздо хуже. – Многие приборы сломаются.
- И главное – что будет с людьми? – вмешался Старший офицер.
- Сложный вопрос, - вздохнул Главный инженер. – Многие, конечно, погибнут. Но те, кто выживут, передадут информацию о супер-портале. Это – самое главное.
- Я думаю, имеет смысл рискнуть! – принял решение Капитан. – Это – лучший вариант из всех возможных. Давайте теперь обсудим, что конкретно нужно в ближайшее время сделать.
- Во-первых, - начал Капитан, - надо весь экипаж звездолёта проинформировать. Это – общая задача. Сначала я сделаю по внутренней связи короткое сообщение, а затем каждый из вас расскажет своим людям подробности. В том объёме, в котором сочтёт нужным. Ясно?
Все присутствующие кивнули. Конечно, люди должны понимать ситуацию. Хотя бы для того, чтобы вести себя адекватно.
- Второе – продолжил Капитан, - сам процесс прыжка. Тут всё ясно?
- Так точно! – ответил Старший навигатор. - Это полностью наша задача. Предварительный расчёт направления. Выбор наиболее щадящего режима прыжка. Ну и сам прыжок – по вашему приказу.
- Третье – продолжил Капитан – подготовка к прыжку самого звездолёта. Конструкций, оборудования и самих людей. И эта задача – самая сложная. Какие есть предложения?
- Я думаю, - сказал Главный инженер, - нам надо максимально равномерно распределить людей по секциям. Даже если уцелеет всего одна секция – задача будет выполнена.
Холодом повеяло от этих слов. Только теперь каждый из присутствующих осознал, насколько близко все они подошли к последнему пределу…
Но идея была разумной. Секционная структура звездолёта была главной и последней надеждой.
Средняя часть звездолёта имела форму цилиндра. Спереди цилиндр переходил в конус, заканчиваясь закруглённым острием. На этом “острие” располагались командные рубки. Сзади – просто сужался. Там располагались двигатели.
Практически по всей длине (исключая двигателя) шли две перпендикулярные продольные переборки. Они разделяли переднюю и среднюю части звездолёта на четыре продольные секции.
Если говорить грубо, звездолёт был похож на продолговатый остроконечный апельсин, разделённый на четыре дольки-секции.
Наружные стенки звездолёта, переборки между секциями и двигатели были запредельно прочными. Им не были страшны ни жар, ни холод, ни метеориты, ни экстренные пространственные прыжки. А вот то, что находилось внутри секций, такой прочностью не обладало. И от экстренного прыжка вполне могло пострадать.
Секции со всех точек зрения были автономными. В каждой из них было всё, что нужно для функционирования звездолёта: рубка, навигационные приборы, жилые помещения, система жизнеобеспечения, медицинская служба, капсулы анабиоза. Так что повреждения в одной секции на ситуацию в других серьёзно повлиять не могли.
План Капитана был простой. Во-первых, максимально равномерно распределить людей по секциям. Чтобы звездолёт мог лететь дальше, даже если всего одна секция выживет.
А во-вторых, разделить людей внутри секций – на тех, кто ляжет в анабиоз (их будет большинство) и тех, кто будет во время прыжка бодрствовать.
Принцип разделения тут очень простой. Бодрствовать будут люди с крепким здоровьем, хорошо владеющие методами первой помощи. Сразу после экстренного прыжка они должны сами себя в норму привести. А потом, по мере возможностей, и тех, кто в анабиозных капсулах находится, разбудить.
Были, правда, предложения настроить часть капсул на автоматическое пробуждение. Мол, несколько часов после прыжка пройдёт – и люди сами проснутся.
Но идею эту отмели сразу. Автоматическое пробуждение хорошо, когда всё исправно. А проснуться внутри неисправной анабиозной капсулы – это почти гарантированная смерть. Да к тому же довольно мучительная.
Так что у тех, кто ляжет в анабиоз, единственная надежда, что их разбудят те, кто остался на вахте. А если не разбудят – люди в капсулах просто не проснутся. Умрут – но тихо и без мучений.
Вот такие невесёлые дела…
Экипаж звездолёта был проинформирован о ситуации. Затем людей распределили людей по отсекам и сменам. Всё это заняло не больше часа.
А ещё через два часа было обнаружено, что один из вражеских звездолётов совершил микропрыжок. Пространственный узел был выбран – и звездолёт Федерации устремился к нему.
И закипела работа! Входящих во вторую смену срочно укладывали в анабиозные камеры. Входящие в первую смену (их было гораздо меньше) облачались в костюмы повышенной защиты и заступали на дежурство.
Куда именно? В основном на посты в ключевых узлах секции. По двенадцать человек на каждую секцию.
Особый пост находился в капитанской рубке. Там, во-первых, был сам Капитан. Во-вторых, третьи заместители от основных служб: навигации, защиты, инженерного обслуживания, персонала, медицинских стационаров. Почему третьи заместители? А потому, что сами руководители, а также их первые и вторые заместители уже спали в анабиозных камерах.
Почему тогда сам Капитан не лёг в камеру? Это был вопрос служебной этики.
Пока командир корабля был жив, он не имел права никому доверить то, что будет делать сейчас.
Звездолёт устремился к выбранному узлу.
- Они сейчас нас видят? – спросил навигатора Капитан.
- Пока нет. Только понимают, что мы где-то недалеко. Но приблизимся к узлу – увидят. Пространство возле узлов всегда сильно контролируется.
- Ну что ж! Программа в бортовой компьютер введена. Нам остаётся только наблюдать.
Дальнейшие события понеслись резко и стремительно. Звездолёт Федерации приближался к узлу. Вражеские звездолёты чувствовали его, но не видели, - поэтому интенсивно сканировали пространство.
Узел становился всё ближе, ближе… Зазвенел один из мониторов.
- Всё, нас заметили! – грустно прокомментировал защитник.
- Ничего! – улыбнулся Капитан. – Всё идёт по плану!
Буквально через несколько секунд последовало требование о сдаче. Звездолёт Федерации пока его игнорировал.
А потом всё-таки сообщил, что сдаётся. В соответствии с программой.
Через несколько секунд и защита была снята.
Капитану стало не по себе. Сейчас они были совершенно беззащитны. Вдруг кому-то из врагов придёт сейчас в голову отстрелить от звездолёта двигатель? Просто так – на всякий случай.
Тогда никакого прыжка не получится.
Но похоже, таких мыслей у врагов не возникало. Зачем брать в плен поломанный звездолёт, когда можно взять целый?
Но вот и узел. Дальнейшие события измерялись буквально миллисекундами.
Звездолёт в данной ситуации никак не мог притормозить. Поэтому узел он буквально проскакивал. За эти считанные мгновения всё и должно было произойти.
Как только нос космического корабля коснулся узла, сразу же был включён режим пространственной стабилизации. А когда центры узла и звездолёта совместились, произошёл прыжок.
К этому моменту узел был ещё недостаточно стабилизирован. Поэтому при прыжке космический корабль буквально перекорёжило.
Но это длилось недолго. Через несколько миллисекунд звездолёт оказался за несколько десятков парсеков от исходного узла. Ни одного врага поблизости не было.
И что, прыжок удался? Как сказать…
Звездолёт оказался именно там, где и планировалось: в нейтральной, но вполне изученной части космоса. Это был явный плюс.
От врагов удалось оторваться. Это тоже плюс.
Даже с числом выживших получилось лучше, чем планировали. Ожидалось, что выживет около шестидесяти процентов экипажа. Но выжило гораздо больше.
Большинство из них лежали в анабиозных камерах. Раненые, поломанные, придавленные – но живые. Их можно было разбудить и вылечить.
А вот с теми, кто в капсулы не легли, было гораздо хуже. Треть из них погибла. Остальные были ранены.
Но самое страшное – все они были без сознания.
Звездолёт нёсся через пустоту. Текли драгоценные минуты. В помещениях и коридорах звездолёта истекали кровью люди.
Им надо было срочно оказывать помощь. Но оказывать её было некому.
А если погибнут все они – то лежащих в капсулах некому будет разбудить. И они тоже погибнут.
Звездолёт нёсся через бездну космоса. Безвозвратно текли драгоценные минуты.
И ничего не происходило.