Разрешение на жизнь. Отрывок из воспоминаний

Галина Поливанова
    Каток манил своей музыкой, ярким освещением и всеобщей радостью. В семидесятых годах это было одним из лучших мест в зимнее время. Туда мы стремились после сделанных уроков. Учились в десятом классе, задавали много. Занимались фехтованием и ещё посещали занятия  драмкружка при театре. Удавалось попасть на каток раза два в  неделю,  больше  не  получалось.

    Фигурное катание пришлось отменить по состоянию здоровья. Но любовь к конькам  никуда не ушла. Я каталась на льду с упоением, выполняла все фигуры, которыми меня обучали тренеры, не боясь, что кто-то мне сделает замечание. Полная свобода и импровизация. Моя подруга Галка Соколова мне аплодировала, сама Галя каталась на обычных коньках, ей так было привычней. Но удовольствие получали огромное, мы  уходили домой радостные и счастливые.

    Шли обычно ко мне, мой дом был ближе. И в тот раз мы, как обычно весело переговариваясь, подходили к дому. Вдруг нам перегородили дорогу незнакомые парни. Они весело смеялись и спрашивали пропуск. Затем, неожиданно,  схватили мою подругу и засунули её в сугроб вниз  головой.  Я быстро развязала тряпичный мешок, вытащила свои любимые,  остро наточенные фигурные коньки и стала ими размахивать перед носом этих наглых парней.

    Я закричала, что бы они немедленно вытащили мою подругу из сугроба, иначе своими коньками я их накажу, и им будет очень плохо. Страха не было, почему-то я их не боялась, единственно - очень переживала за Галку.

    Они хохотали от души, показывали на меня пальцами и хватались за животы. Но я подходила всё ближе и ближе к ним, пока одного из них не задела по плечу своими острыми коньками. Он взвыл от боли, и наступила тишина. Через несколько секунд раздался голос:

    - Петя, вытащи девчонку из сугроба, - тихо приказал один из них. И сказал, обращаясь ко мне:

    - А ты ничего, смелая, неужели не боишься? - спросил этот парень с серьёзным лицом,  -  извини  моих ребят за шалость,  недавно  освободились,  вот и резвятся.

    - Нет, не испугалась, а только разозлилась. Тут рядом мой дом,  такое вижу впервые. Не привыкла ещё. А что надо привыкать?   - Ответила я, содрогаясь от негодования.

    - Нет, тебе не надо. Если такое или подобное с тобой случится, скажешь, что пожалуешься мне,  Звягинцеву, и тебя пропустят, не обидят. Скажи хоть своё имя, чтобы я знал, кому дарю жизнь.

    - Меня зовут Галей, а близкие люди называют Галочкой. Спасибо не говорю. Хотелось бы всем подарить жизнь.

    - Постараюсь по возможности, – задумчиво ответил Звягинцев и улыбнулся. В этот момент он показался мне симпатичным и совсем нестрашным.

    Шатаясь, ко мне подошла моя подруга Галка. Я долго сметала с неё снег, утешала и целовала. К счастью она ничего не поняла, говорила про хулиганов, которые нам встретились. Мы поднялись ко мне домой,  долго пили чай с остатками печенья и доели на нервной почве всё  варенье из банки.

   Повзрослев, начали встречаться с ребятами, нас провожали до подъезда. Иногда к нам приставали хулиганы, и заветные слова Звягинцева всегда спасали от серьёзных последствий.

    Разрешение на жизнь, полученное на поле сражения, дало свои результаты. Мои сёстры тоже не раз выходили из трудных ситуаций благодаря заветному слову, вернее  фамилии.

    Может это и неправильно, но я до сих пор с благодарностью вспоминаю этого человека, хотя даже не помню его лица.