Действующие лица:
Художник Иван Аргунов;
Граф Петр Борисович Шереметев, лукавый вельможа преклонного возраста, владелец знаменитых подмосковных усадеб Кусково и Останкино;
Екатерина Великая, императрица российская;
Лакей графа Шереметева Степан;
Рассказчик.
(Рефреном, не громко, играет барочная музыка 18 века (композиторы Д.И.Бортнянский или Е.И.Фомин), звон бокалов и столовых приборов, тихий шепот придворных…)
Екатерина: (говорит величественно, с паузами)…Итак, любезный граф Петр Борисович, порадовал ты нас сегодня, друже, ах, как порадовал! Стол изрядный, феатр знатный, да и музыканты твои расстарались нынче, прелесть, как хороши…А в прошлый раз ты еще и живописцами своими бахвалился, что ж теперь молчишь? Жив ли Аргунов-то у тебя, братец? Я его помню…
Рассказчик:
В августе 1785 года Екатерина вторая в очередной раз посетила подмосковную усадьбу графа Петра Шереметева Кусково, славящуюся своим театром, оркестром, картинной галереей. Только одних художников было у графа в ту пору более тридцати человек и все – крепостные.
Граф Петр Шереметев (говорит подобострастным голосом): Эх, матушка, не знаю, как и сказать. Жив, слава богу, старик. Но учудил тут такое, что сумлеваюсь – в своем ли уме!? Когда в памятный год восшествия Вашего величества на престол писал Ваш, государыня, парадный портрет, мы и подумать не могли, что сподобится он на старости лет на крамольную мазню. Решил я высечь шельмеца на конюшне, а парсуну его новую сжечь. Ей-Богу, - спалить от греха подальше. Да не успел к приезду вашего величества, отложил до времени.
Екатерина (расслабленным голосом): Успеется еще сжечь, покажи лучше, граф, картину, удиви нас. А портрет мой парадный, что Ивашка твой делал, лучший, пожалуй. До сих пор в Сенате висит на самом видном месте. Даром, что раб, - не хуже Левицкого и Рокотова сработал. Помнится - Державин увидел его и «Фелицей» меня одарил. Понравилась мне тогда изрядно ода Гаврилкина…
Граф Петр Шереметев: (говорит восторженно): Помню и я слова пиита Державина, как забыть:
«Любезна и в делах и в шутках,
Приятна в дружбе и тверда…»
(внезапно прерывается и говорит приказным голосом): Степан! В зал мазню аргуновскую! Да и самого его сюда на коленях!
Лакей Степан: Да-к, Ваше сиятельство, Аргунов Ивашка с сыновьями сейчас в Останкине, на феатре работают, поспешают. А картинка на антресолях, в чуланчике, мигом принесу.
Рассказчик: крепостной художник Иван Петрович Аргунов уже при жизни прославился парадными портретами венценосных особ – Елизаветы Петровны и Екатерины Второй, крупных вельмож, придворных, помещиков. Сегодня его произведения – гордость Третьяковки и Русского музея, наше бесспорное национальное достояние.
Граф Петр Шереметев (неуверенным голосом): Извольте взглянуть, Ваше величество (Степан, держи ровнее)! Не знаю, матушка, что и сказать на сей счет.
Екатерина (недоуменно): Однако, граф, однако. Сия картинка иных достойнее во стО крат. Необычна зелО. А кто ж на ней? ПодИ, пассия твоя, все балуешься?! Ну, да ладно! Ивашку Аргунова не казни, пусть себе рисует. А на картине все же кто, граф, откройся?!
Граф Петр Шереметев (с облегчением в голосе): Сия прелестница, Ваше величество, театра моего останкинского актриска и певичка Анна Изумрудова-Буянова. Сын мой Николаша её талант узрел…
Рассказчик: Этот шедевр Третьяковской галереи называется теперь «Портрет неизвестной крестьянки в русском костюме». Она разделила искусствоведов на два лагеря. Одни считают картину портретом актрисы в театральном «парадном» костюме, другие доказывают, что женщина одета в этнографически точно воспроизведенный наряд крестьянки Московской губернии и её прообразом послужила кормилица будущего художника. Точный ответ знал только Иван Аргунов. А может быть и его талантливые сыновья – архитектор Павел и художники Яков и Николай …
Александр Нефедов