Действующие лица:
Венецианов Алексей Гаврилович, живописец, член Петербургской академии художеств, 48 лет;
Его супруга, Марфа Афанасьевна;
Жуковский Василий Андреевич, поэт, переводчик, литературный критик, воспитатель будущего императора Александра II, почётный член Петербургской академии наук, 45 лет;
Рассказчик.
Рассказчик: (фоном топот лошадиных копыт, скрип пролетки, храп лошадей)
В 1828 году по инициативе Василия Жуковского Российская академия наук заказала портрет уже два года как почИВшего историографа Николая Михайловича Карамзина признанному российским обществом художнику Венецианову. Живописец в ту поРУ жил в своем тверском имении СафОНково и содержал школу, в которой тайны холстов и красок постигали даже дети крепостных. Редким, но желанным гостем художника был и его сосед по имению Жуковский.
(Фоном: собачий лай, ржание лошадей, скрип двери, топот ног по деревянному полу)
Марфа Афанасьевна (голос радостный, возбужденный:
- Алексей Гаврилович, душа моя! Да оторвитесь же вы от полотна! Василий Андреевич приехали, господин Жуковский! Мы и в саду вас искали, и в доме, дворовые уж с ног сбились! Да и гость затревожился, где, говорит, друг мой сердешный, Венецианов! А вы здесь, на гумне! Кто б и подумать мог!…
Венецианов (Говорит спокойным, умиротворенным голосом. Дополнительно фоном: голуби воркуют и машут крыльями, вдалеке поют петухи)
- Вот теперь и супружница знает сие место потаЁнное!? Ну да ладно, что уж теперь! Посмотри Марфа Афанасьевна: последние мазки остались и портрет готов! Да не знаю, понравится ли Жуковскому? Давно подобного писать мне не приходилось. Он-то Карамзина гораздо ближе знал, они много лет вместе при дворе обретАлись… Да и государь все больше моих пейзАнок сельских ценить изволит…
Рассказчик:
В 1826 году в журнале «Северные цветы» Василий ГригорОвич опубликовал свои любопытные рассуждения «О состоянии художеств в России», где были и такие строки: «Венецианов известен как портретист и живописец сельского домашнего рода... Лучшие и, можно сказать, отличнейшие в своём роде произведения его суть: внутренность гумна, спящий мужичок, деревенское утро, семейство за чаем».
Жуковский: (усталым, но уверенным голосом)
- Ух, запыхался, не поспеваю за супругой твоей, Алексей Гаврилович! Экое место ты для себя да Карамзина выбрал! Что не в мастерской? … А портрет, вижу, вижу – удалСЯ на славу! Именно таким и был на склоне лет историк славный наш Николай Михайлович, вылитый! Как Тропинин двадцать лет назад запячатлЕЛ его изрядно, так и ты теперь, мОН шЕР, Карамзина дух и образ уловил! Не ошибся я, заказ сей именно тебе у академиков наших словесных выпросИВ. И ведь как быстро ты выполнил его! Диву даЮСЬ!
Марфа Афанасьевна:
- А чему ж тут дивИТься, Василий Андреевич! У нас ведь здесь, в СафОНково, теперь целая школа живописи. Не только дочки наши упражняются, что в отца по части художественной пошли, но и детей соседских помещиков немало. Даже из Москвы и Твери есть. А еще и крестьянские отроки многих барчуков талантливЕЕ имеются! Вот они-то…Что насупился, Алексей Гаврилович?
Венецианов:
- ДАк я и говорю: молодого-то Карамзина обрАЗ помню хорошо. Виделись, спорили потЧАС… Идеями его просветительскими кто ж из нас не увлекался прежде!? Книжки «Детского чтения для сердца и разума», что НовикОВ приснопАмятный издавал, а Николаша молодой редактировал, и нЫне у меня дети в школе художественной читают. Уж истрепались все…
А что картину, академиками заказанную, быстро так написал – то не секрет. Упражнялись кистями на нем ребятки мои самые лучшие – доверил им тОлику поработать, пусть и их след малый останется на портрете. Авось так лучше запомнят старика - художника, да и Карамзина нашего не позабудут…
Рассказчик:
Портрет Карамзина кисти Венецианова современники считали лучшей работой художника. Но всегда недоумевали разницей между виртуозностью исполнения лица историка и некоторой незаконченностью его одежды. Это и теперь продолжает удивлять всех, кто посещает экспозиции Всероссийского музея А.С. Пушкина на набережной Мойки в Санкт Петербурге…
А.Нефедов