(В память о невинно павших в одном из самых страшных лагерей смерти фашистской оккупации - концлагере под номером 126 города Смоленска, предназначавшегося для военнопленных солдат и мирного гражданского населения. Снимок реален и сделан у входа в крематорий, что располагается в низине, относительно стен самих бараков лагеря - именно тех мест, о которых пишет автор).
Я закрываю глаза и отчётливо вижу висельника. Пустые, как бескрайнее испепелённое поле, выбеленные глаза. И мрачный ледяной ветер, мерно раскачивающий застывшую плоть. Петля плотно стягивает шею того, кто совсем недавно имел право называться человеком. И в один нелепый миг потерявший его.
Натруженная рука палача перебрасывает тугую петлю через толстую ветвь многолетнего дерева. Дерева, которое спустя четверть часа будет издавать этот мерзкий пронзительный скрип. Скрип обжигающей боли и мучительной обречённости, несущий в своих режущих объятиях запах неминуемой гибели. Увядания осязаемой физической оболочки и освобождения души из тяжких цепей земного плена.
Совсем рядом слышатся тревожные крики падальщика - ворона, ожидающего своего часа. Ждущего своей мерзкой трапезы.
Деревья шепчутся между собой своими увядающими осенними кронами, воссоздавая тем самым траурную мелодию одержанной победы палача над воином, положившим голову свою во благо освобождения своей родной Земли от безжалостного иноземного Зверя.
И снова скрип. Этот мерзкий раздражающий скрип, вызывающий приступ неумолимой тошноты.
Непонятные слова. Непонятные звуки, издаваемые захватчиком. И дикий смех, отзывающийся тяжёлым свинцовым набатом в голове обречённого. Стук от его пронзительных глухих ударов отражается от зловонных зеркал обнажённых кирпичных стен. Возвращаясь тёплой волною обратно, он рождает в себе еле различимые странные размытые голоса.
Голоса мерзких обезображенных до неузнаваемости карликов-поработителей в чёрных бархатных нарядах. Тварей, чьи прогнившие пустые сущности требуют постоянного праздника истязаний и унижения. Нелюдей, проводящих свои извращённые эксперименты под нависшими грозовыми тучами страха и потерянной надежды. Бездушный карнавал избавления осиротевшей Земли от сыновей и дочерей своих.
Не имеющие лиц тела, выполняют приказы вышестоящих чинов, беспрекословно сотворяя смертельные предсказания великих провидцев былых лет. Страшный сон, предвещающий казнь.
И висельников уже несколько. Пять безвольно вздрагивающих тел занимают пространство меж иссохшим дубом и простирающейся внизу долиной. В которой слышится отдалённое успокаивающее журчание крохотного ручья. Маленького русла, несущего в просторы дали жизнь. Являющего собою жизнь.
Ту, которой так беспощадно не хватает здесь - вверху, под этими скорбными небесами. Где царит беспредел и нарушено равновесие между жизненным и прахом.
И тела, порабощённые и казнённые уверенной рукой иноземного палача. Временный, но всё же самый страшный мрак порабощения, испытанный этой великой, испещрённой вечной паутиной шрамов, героической Землёй.
И слеза на застывших помутневших глазах висельника - как оплот вечности в неумолимых тяготах страданий.