Старик отрывок

Валерия Зима 2
       Старика на бульвар приводила молоденькая девушка. То ли внучка, то ли сиделка. Старик сильно прихрамывал и одной рукой опирался на палку, а другой держался за девушку. Он был высокий и крупный, но без грузности. Девушка усаживала старика на скамейку, справа от фонтана, где тень от старой липы была гуще, чтобы солнце не припекало. Присаживалась рядом, что-то говорила, глядя прямо в его лицо. Старик скупо улыбался и кивал ей, соглашаясь с тем, что она ему втолковывала. Девушка гладила его руку, поднималась и уходила. Старик сидел так три часа – с одиннадцати до двух, затем девушка возвращалась,  и они медленно уходили с бульвара.
       «Занятный какой старик», - думал Николай Антонович, вглядываясь в неподвижную фигуру на скамейке. Его притягивала эта  мощная фигура, это лицо, будто вырезанное из старого потемневшего дерева. Фантазер и романтик все еще жил в банковском клерке, и Николай придумывал иногда, кем мог быть этот старик и эта девушка, как они были связаны, что говорила она ему, лицом к лицу,  перед тем как оставить на скамейке, что рассказывал он ей, уходя с бульвара.
       Начальник Николая Антоновича прекрасно видел, что племянник многоуважаемого Петра Степановича совершенно не проявляет карьерного рвения, мало того, зачастую просто манкирует своими обязанностями, но молча терпел, каждый раз давая себе слово поговорить. Только все не мог решить с кем – с Петром ли Степановичем или с нерадивым сотрудником, его племянником.
       В один прекрасный день Николай Антонович, далеко уплыв в своих фантазиях, допустил слишком уж очевидную ошибку в расчетах. Начальник позвонил Петру Степановичу.
- Я, конечно, понимаю, уважаемый Петр Степанович, что племянник ваш молод, неопытен в нашем, так сказать, деле. Но его эта, э-э-э, мечтательность, что-ли, может привести к серьезным последствиям для организации. Честно скажу, испытательный срок он провалил. Если б он был не вашим племянником, а человеком со стороны…
- Договаривайте, Сергей Дмитриевич, - строго произнес Петр Степанович.
- Выгнал бы. Вот так, - с неожиданно прорезавшейся твердостью произнес тот, - Поговорите с племянником, Петр Степанович. Может он...
- Чего?
- Влюбился, может? Молодой.
- Влюбился, значит? – Петр Степанович помолчал, - Ладно, Сергей Дмитриевич, поговорю я с Колькой. Разузнаю, что у него за любовь-морковь, понимаешь, такая. Созвонимся.
       Обычный день. Девушка и старик подошли к своей скамейке. Знакомый ритуал – разговор лицо в лицо, нежное поглаживание руки. Девушка ушла, старик остался.
Звонок сотового оторвал  Николая Антоновича от созерцания. Звонил дядя Петя. Пригласил на обед.
- Разговор к тебе есть, племяш. К вам ехать не хочу, не даст Лида поговорить тет-а-тет, знаешь свою мать, мою сестрицу, - добродушно хмыкнул дядя.
- Конечно, дядь Петь, какой вопрос!
- Ну, тогда к часу подходи в этот ресторан, который у вас на углу там, рядом с банком, «Рашель», вроде…
       Зная, что дядя не любит, когда опаздывают, Николай вышел за пятнадцать минут, хотя идти до ресторана было три минуты. Решил идти не вдоль домов, а посредине бульвара. Прекрасная возможность поближе рассмотреть интересного старика.