Я не помню отца. Его не стало, когда я была еще совсем маленькой.
Мама мне рассказывала, что они друг друга очень любили. Что это была ее первая любовь. И единственная. Она больше не вышла замуж. И даже свое обручальное кольцо никогда не снимала. Всю свою жизнь она посвятила мне – папиной дочке, как она часто меня называла. Я на него очень похожа.
Сколько я себя помню, с мамой мы всегда жили в спальном районе Самары. У нас была комната в малосемейке, а наше окно выходило на другой жилой дом, отделявший его от нас лишь детской площадкой.
Я никогда не знала, что моя родная бабушка – мама моего папы - живет в этом доме. Что я могла бы увидеть в ее окнах свет, когда она дома… Могла бы ходить к ней в гости, кушать ее вкусные пирожки, сидеть у нее на коленях, слушая, как мне она читает сказку или просто наблюдать за ней украдкой, когда она вяжет мне варежки, шарфик или очередные носочки…
Я вообще не знала, что у меня кто-то есть, кроме мамы. Она была сиротой и о своих родителях ей ничего не было известно. Папин отец – мой дедушка, как мне позже сказали, трагически погиб в автомобильной катастрофе незадолго до того, как мой папа и мама решили быть вместе. Навсегда.
Так вот, у меня была мама и бабушка. Но бабушке я была не нужна… С самого рождения. И мама, чтобы не травмировать мою детскую психику, вообще никогда мне ничего про это не говорила до определенного времени. У меня была она. А у нее была я. И все. Никого больше.
Но, несмотря на то, что у меня в моем детстве не было папы, я была счастлива. Я купалась в маминой любви. И это всегда были не мелкие брызги, которые тут же высыхали, едва успев на мне оказаться… Нет, это был целый океан любви. И не с ледяной водой, а очень-очень теплой! Наверное, мама жалела меня, восполняя отсутствие папы. И отдавала мне всю свою нерастраченную нежность, которая у нее была.
А, может, мама, все свое детство прожившая в детском доме, всегда мечтала о том, что когда-нибудь кто-то придет за ней и согреет ее своим теплом… Но никто за ней не пришел. Вплоть до ее совершеннолетия. Когда она, еще совсем юная и неприспособленная к жизни вне стен детдома, столкнулась один на один с реальностью. Жестокой реальностью - она продолжала, как и раньше, быть никому ненужной...
От государства она получила комнату в малосемейке. Устроилась швеей неподалеку от дома. Работа ей нравилась и, вскоре, она начала шить лучше и быстрее других. У нее даже начали появляться постоянные заказчики, которым нравилось, как тонко она подмечала достоинства фигуры клиентов и имело их подчеркивала одеждой, предлагая нужный фасон и расцветку.
Одной из постоянных ее клиенток была женщина лет пятидесяти – пятидесяти пяти. Несмотря на свой возраст, она всегда хорошо выглядела и была очень стройной. Аристократические черты лица и серьезные вид, выдавали в ней непростой характер. Но на людях она всегда держалась вежливо и никогда не позволяла себе говорить на повышенных тонах.
Часто она заказывала платья, юбки и блузки. Но однажды она пришла к моей маме и сказала ей:
- Анна. Я знаю вас уже не первый год. Вы превосходно шьете. Блестяще, я бы сказала! Вам нет равных и не стоит прятать свои глаза от смущения.
Так вот… Скоро женится мой сын. Красавец! Нет слов таких, конечно, чтобы его описать. В меня пошел. И, думаю, этим все сказано. Ну, впрочем, вы скоро его сами увидите. Я доверяю вам сшить ему свадебный костюм. По последним тенденциям моды, разумеется.
- Конечно, Екатерина Яковлевна.
- Вот и хорошо. Завтра он к вам заглянет вечером. Подумайте, как лучше сшить костюм. Он, понимаете, у нас с Павлом Михайловичем единственный наследник, не хотелось бы срамить народ. Он должен в этот день блистать. И чтобы его костюм выделялся как-то от других мужским костюмов. А то что, только по цветку в петличке поймут, для кого вся Самара собралась на свадьбу?..
- Не беспокойтесь, я все сделаю.
Екатерина Яковлевна ушла довольная, ни на минуту не сомневаясь, что моя мама справиться с таким непростым заданием.
На следующий вечер к ним в ателье заглянул молодой человек, очень красивой внешности. Высокий, стройный и с такими джентельменскими манерами в общении, что все, с кем он хоть когда-либо пересекался в своей жизни, не оставались к нему равнодушными.
- Добрый вечер, милые девушки. Кто из вас Анна? – спросил Ростислав у женщин-портних.
Анна, не отрываясь от шитья, сказала, что это она и приподняла свой взгляд, чтобы понять, кто ее спрашивает.
- Ой! – с громким криком сказала она, сильно уколовшись иголкой.
Ростислав подошел к ней поближе и с улыбкой сказал:
- Да что же вы так не аккуратно? А вы ведь самой лучшей швеей здесь считаетесь.
- Извините, пожалуйста, я сама не поняла, как так случилось…
- Ну, ничего. Я принес материал. Его выбрала мама. Он черный, но при ярком освещении отливает благородным темно-синим цветом. Как я понял, вы мастер по фасонам. Давайте поскорее снимем с меня мерки, а то у меня важная встреча.
Анна, начав его измерять, то и дело забывала записать размеры. И ей приходилось вновь и вновь прикладывать сантиметр к его рукам, ногам, талии, плечам, шеи…
- Извиняюсь, что спрашиваю. Но мне кажется, что мы как-то задержались. Обычно это у меня занимало не больше десяти минут. Это оттого, что вы профессионал или потому, что костюм все-таки непростой собираетесь шить - свадебный?
- И вы меня извините, Ростислав Павлович. Я уже все. Спасибо за ваше терпение. А у вас, когда свадьба? Вам, просто нужно за это время хотя бы раза два прийти на примерку. Вдруг вам что-то не понравится и нужно будет срочно перешивать.
- Через два месяца. Мама только на днях объявила всем, что у меня будет свадьба.
- Ой, как же повезло, наверное, вашей невесте…
Ростислав вопросительно посмотрел на Анну и улыбнулся.
- Наверное. Мама долго искала подходящую кандидатуру.
- Как? Сама искала?
Но Ростислав ничего не ответил на ее вопрос. И ушел, со всеми доброжелательно попрощавшись.
Как вы уже поняли, в тот вечер Анна – моя мама влюбилась в Ростислава. Иголка, которой она укололась так неожиданно в тот момент, когда она увидела его впервые, «въелась» в ее сердце любовью к нему. Раз и навсегда.
Длина рук от плеча до кисти, длина ног от талии до ступней, обхват шеи никак не могли уложиться в ее голове. Она делала все машинально, но не могла понять, что же с ней происходит. Куда делись ее рассудительность, мастерство и опыт? Анна стояла перед Ростиславом как маленькая девочка, которая столкнулась с каким-то большим и неподвластным ей чувством. Которое до этого она никогда не испытывала и ничего не знала о нем.
И, быть может, если бы она шила ему обычный костюм, а не свадебный, она могла бы хотя бы представить себе, что когда-нибудь этот мужчина, который завладел ее сердцем так быстро и совсем не спрашивая ее, ответит ей взаимностью… Но она не могла так даже думать. Потому как помнила, какой заказ ей нужно было выполнить.
Через два дня к Анне зашла Екатерина Яковлевна.
- Добрый день, Анна. Надеюсь, вы уже начали работу? Мне бы хотелось, чтобы костюм сына был готов через месяц, не позже. Пусть уж он лучше повисит у нас в шкафу, мне так спокойнее будет. А то перед свадьбой итак немало хлопот, не хотелось бы еще за одежду переживать. Да и, к тому же, я сама хотела бы иметь что-нибудь новенькое на такой праздник. К счастью, хоть у мужа есть новый костюм. Одной заботой меньше.
- Ой, а я думала, что через два месяца нужно отдать вам заказ.
- Это я так вам сказала?
- Нет. Ростислав Павлович. Я спросила у него, когда будет свадьба, и подумала, что костюм нужен именно к этой дате.
- Милочка, я вам ничего не говорила про даты. Только лишь, что мой сын зайдет, чтобы вы мерки с него взяли. И все. Балом руковожу я, неужели вам до сих пор это не понятно?
- Простите, Екатерина Яковлевна. Я сегодня же начну шить.
- Как, вы еще не начинали? Почти три дня прошло! А это уже практически одна неделя. Ой, я не доживу до этой свадьбы… Сплошные переживания!
- Екатерина Яковлевна, я все сделаю. Попросите, пожалуйста, тогда вашего сына зайти для примерки через неделю.
- Ах! А почему так долго?
- У меня есть и другие заказы, которые нужно закончить.
- Другие заказы меня не интересуют. Работайте сверхурочно. Ведь вам же не за часы платят, а за результат, ведь так?
- Да, конечно.
- Тогда, в таком случае, я не вижу смысла больше об этом говорить. Или Ростиночка мой придет к вам через четыре дня или я отдам этот заказ другой швее.
- Я все сделаю. Даже, если придется работать ночью.
- Так-то лучше.
Едва Екатерина Яковлевна успела выйти из ателье, Анна достала материал и начала думать, как лучше его раскроить.
Уходя с работы в первом часу ночи, на ее столе оставалась выкройка и несколько частей будущего костюма, работа над которым должна продолжиться уже сегодня утром, после того, как она немного поспит и отдохнет.
Услышав звуки будильника, Анна встала, не позволив себе задержаться в кровати ни на минуту. В ателье она пришла первая. И сразу приступила к заказу Екатерины Яковлевны.
Работая, не разгибая спину, она гнала от себя мысли об Ростиславе. Но это было выше ее сил. Она вспоминала его глаза, такие красивые и печальные. Его волосы, руки… И никак не могла понять, почему он сказал ей тогда, что его мама долго выбирала невесту, как он выразился кандидатуру. «Ну, разве можно ее долго выбирать? Ее можно увидеть лишь раз и понять, что вот она и есть – его невеста. И мама тут вообще не причем. Это же не ее невеста, а его…» – думала Анна.
Но работа и усталость брали свое… Анна углубилась в кройку и шитье. И к вечеру были готовы свадебные брюки. Но их оставалось лишь примерить Ростиславу, чтобы прошить уже основательно. Впереди был пиджак, сорочка и жилет. И на все это должно было уйти меньше четырех недель.
Вскоре пришел Ростислав на примерку. Это было обеденное время и Анна была в ателье одна. Она уже давно не ходила домой на обед и довольствовалась небольшим перекусом, отрываясь от выполнения заказа всего на пару минут.
- Добрый день, Анна. – сказал Ростислав.
- Ой, здравствуйте. А я думала, вы вечером придете.
- Мне позже зайти? Ничего еще не готово? А мама сказала, что можно уже идти…
- Нет, готово. Пойдемте, я покажу, где вам можно будет брюки примерить. И я еще жилет немного начала шить, тоже можно накинуть, чтобы понять, правильно ли я все сделала.
Ростислав вышел из примерочной, и Анна приступила к работе… Первый заговорил Ростислав.
- Анна, а как вы думаете, что такое счастье?
- Счастье? Какой вопрос неожиданный…
- Ответьте, пожалуйста. Меня сейчас это очень волнует.
- Счастье, это когда тебя любят. И ты любишь. Наверное…
- Вот и я, что-то в последнее время думаю, что счастье – это не что-то быстро уходящее… Деньги, карьера, путешествие, развлечения там всякие… Это что-то такое, от чего внутри все переворачивается… И становится другим.
Анна позволила себе посмотреть в глаза Ростислава, подойдя к нему поближе…
- Да, вы правы, Ростислав Павлович. Счастье и любовь едины.
Первая примерка прошла хорошо. Брюки и жилет устроили Ростислава полностью. Оставалось набросать стежки на пиджак и сорочку.
- Вы могли бы через неделю зайти, чтобы сорочку примерить? По ней будет проще потом пиджак сшить, я чуть добавлю к выкройке и готово.
- Хорошо.
Ростислав уходил из ателье озадаченным. Ему понравилась Анна еще при первой встречи. Такая милая, застенчивая, простая и, казалось, очень ему родная. Но он уже был женихом, и свадьба была не за горами.
Невесту Ростиславу выбрала его мама. И именно выбрала. Это была Вероника - дочка солидного конкурента по бизнесу ее мужа - Павла Михайловича. Сыграв свадьбу своих детей, родители Ростислава и Вероники договорились, что объединят свои компании и наконец-то перестанут соперничать друг с другом. Создав общее дело, которому не будет равных. Первым, кто предложил эту «сделку», были родители Вероники, и Екатерина Яковлевна, даже не спросив своих мужа и сына, тут же согласилась.
Вечером, когда она объявила это решение в семье, Павел Михайлович обрадовался, а Ростислав, заметно приуныв, сказал:
- Мама, ведь мы же не бедствуем, чтобы женить меня без моего согласия. Да и бедность, я думаю, не может являться причиной для такого глупого решения.
- Глупого? – с искренним удивлением спросила Екатерина Яковлевна.
- Неразумного, невзвешенного… Нелогичного, в конце концов! Ведь, я ее не люблю.
- Ничего, стерпится, слюбится! Ты думаешь, мы с отцом друг друга любим? – в сердцах сказала она.
- А что, нет?
- Ну, может, по-молодости и любили… А теперь… Впрочем, это совсем не важно.
- А мне даже по-молодости нельзя любить?
- Ростислав, ну ты как маленький. Кто тебе мешает любить? Люби себе на здоровье! Хоть каждый месяц! И каждый раз разную женщину. Но твоя свадьба должна быть с Вероникой.
- Мама, ты сейчас что говоришь? Я никогда даже и представить себе не мог, что свадьба, брак, семья, счастье и любовь – это разные вещи…
- Ты просто еще жизни не знаешь. Давай закончим на этом. Потом ты сам же нам скажешь спасибо. Лучше такой жены тебе не найти. Ты же сам знаешь, что они намного богаче нас.
- Ты меня продала. Как бы это не звучало грубо…
- Ростислав!
Но он развернулся и ушел, впервые проигнорировав свою маму.
При встрече с Вероникой, он всегда старался к ней приглядеться получше. Чтобы найти какие-нибудь черты, способные его заинтересовать и потом, быть может, покорить и привести к любви. Но она была всего лишь одной из тех, что его всегда окружали. Красивая, по-своему умная, богатая… Но не его…
При всем этом, он не стал сопротивляться воле своих родителей и был готов к этой свадьбе, но всячески начал избегал Веронику, хотя она настойчиво склоняла его к близости.
Открывая дверь ателье, у Ростислава дрожали руки. Он не знал, что сказать Анне, как на нее посмотреть, чтобы она не заподозрила его заинтересованности в ней. Все эти дни, с момента их первой встречи, он вспоминал ее и не мог забыть. Он помнил, что она небольшого роста, у нее светлые волосы и серые глаза. Длинные пальцы на руках и какие-то невзрачные бусы, которые она иногда перебирает, разговаривая с ним. «Быть может, я ей тоже нравлюсь, но она боится мне это сказать? Или она слишком скромная сама по себе и это ее привычка, чтобы снять волнение?» - думал он.
- Добрый день!
- Ростислав Павлович, здравствуйте. Как хорошо, что вы сегодня тоже в обед зашли, когда никого из наших нет. А то у нас одна примерочная, могли к девочкам клиенты тоже на примерку прийти, тогда кому-нибудь пришлось бы подождать.
Проходите туда же. Я сейчас вам все принесу.
Ростислав зашел в примерочную и снял с себя всю одежду, оставшись лишь в одних трусах.
Анна подошла к нему и быстро убежала в противоположную сторону, крикнув:
- Ростислав Павлович, ну что же вы за собой шторку не закрываете, когда переодеваетесь, ведь так же нельзя… Да и, к тому же, брюки ваши уже готовы. Их больше можно не примерять. Сегодня только сорочку будем смотреть.
- Ой, Анна. Извиняюсь, что-то я совсем забыл. – сказал он. Хотя на самом деле, Ростислав сделал все специально, чтобы узнать реакцию Анны.
«Скромная. И с каждым разом она мне нравится все больше и больше» - подумал он.
- Вот, смотрите, эту ткань для сорочки тоже ваша мама выбрала. У нее очень хороший вкус.
Ростислав надел сорочку и неожиданно спросил:
- Вам нравится?
- Что?
- Вам нравится, как я выгляжу в этой сорочке?
Анна, сильно покраснев, ответила:
- Конечно, Ростислав Павлович, нравится.
- А я? Я вам нравлюсь?
Анна робко опустила голову и еще больше покраснела. Но на его вопрос ничего не ответила…
Сорочка была сшита хорошо, и Ростислав дал свое разрешение, чтобы ее могли уже и на машинке прошить.
В тот день он пригласил Веронику в ресторан. Она была очаровательна. Все мужчины, сидевшие недалеко от их столика, смотрели в этот вечер только на нее.
Мило беседуя ни о чем, Ростислав попросил ее дать ему свои руки. Он сложил их в свои ладони и спросил:
- Я тебе нравлюсь?
Ее руки стали в миг холодными, просто ледяными. И она, не дрогнув на своем лице даже ни одним мускулом, ничуть не покраснев, глядя в глаза Ростиславу, сказала:
- Ростиночка! Я люблю тебя больше жизни. Зачем такие вопросы?
- Ростиночка? Так меня мама называет. А я не люблю, когда так ко мне обращаются. Чувствую себе каким-то росточком ее цветка...
- Правда? А твоя мама мне сказала, что тебе это нравится…
- Мама? Вы что с ней обо мне говорили, что мне нравится, а что нет?
- Ну…
- Скажи! Хоть сейчас скажи правду!
Вероника, немного поколебавшись, сказала:
- Что за цирк ты устроил? Какая сейчас в этом разница? У нас будет свадьба и уже все решено!
- Значит, ни у меня, ни у тебя любви нет. А мы жениться собрались… Как здорово! – с иронией сказал он.
Это был их последний совместный вечер до свадьбы. Вероника звонила ему каждый день, просила увидеться, но он говорил, что очень занят.
- Ростиночка, когда у тебя костюм будет готов? Я хочу вместе с тобой сходить на примерку. Вдруг что-то поменять придется. – сказала как-то Екатерина Яковлевна.
- Мама, спасибо. Но хоть это, я думаю, что ты можешь доверить мне сделать одному. Без твоей помощи и советов.
- Лучше меня никто не знает, что тебе подходит.
- Ты ошибаешься. Я сам могу многое. И без тебя.
- Что? Ты никогда со мной так резко не говорил! Что с тобой?
- Мама, все в порядке. Извини, если я тебя обидел. Но позволь мне костюмом заняться самостоятельно. Я тебя очень прошу.
- Ну, раз ты так просишь… Ростиночка мой, конечно, я не буду настаивать. Так, когда ты идешь на примерку?
- Завтра. В последний раз. Примерю пиджак - и костюм готов.
- Как хорошо. Я в Анне не сомневалась. Не подвела, уложилась в срок.
- Думаю, она никогда и ни в чем не подведет…
- Да, сыночек. Ты прав. На нее можно положиться. – сказала мама Ростислава, не догадываясь, что он вкладывал в слова глубокое значение, не относившееся к пошиву одежды.
В ателье Ростислав пришел опять в обеденное время, но Анна, на этот раз была не одна. Еще две женщины, ее коллеги, корпели над какой-то выкройкой… А третья была с клиентом около примерочной.
- Добрый день, Анна.
- Здравствуйте, Ростислав Павлович.
- Как у вас дела?
- Все в порядке, спасибо. А у вас?
- Все по-прежнему. На манеже, все те же…
Анна робко улыбнулась.
- Да вы еще шутник, оказывается.
- А вы знали, что клоуны в жизни самые грустные люди?
- Нет.
- А я в этом уверен. А бы в клоуны пошел… Да кто меня отпустит! Для мамы это будет удар. Единственный сын и стал клоуном. Смешно сказать, даже. А вы как думаете?
- О чем именно?
- Может ли единственный сын стать клоуном?
- Думаю, да. Если это сделает его счастливым. Какая мать не хочет видеть своего ребенка счастливым?.. А клоун он, или не клоун – это уже про другое…
- А вы бы сделали что-то наперекор своим родителям? Против их воли?
- Я, наверное, нет…
- Что-то вы, как-то неуверенно говорите.
- У меня нет родителей. И никогда не было. Но, если бы были, я бы, наверное, всегда делала так, как они сказали. Ведь они же желают мне счастье…
- Анна, вы действительно, так думаете? Что люди, которые вас когда-то оставили, бросили вас, чтобы вы были счастливой? Счастливой одной? Без них? Разве это возможно?
- Ой, Ростислав Павлович, я не знаю…
- Так получается, что и родители могут ошибаться. И делать поступки, которые не приносят счастье?..
- Вы человек умный, образованный. Вам виднее. Но мне кажется, что не у всех хватает смелости признать свою ошибку и сделать все, чтобы ее исправить… Я надеюсь, что мои родители поняли, что когда-то совершили ошибку. И даже одно — это обстоятельство, может сделать меня счастливой.
- Анна, у вас очень доброе сердце. Не все могут простить и понять это.
- Ой! Примерочная освободилась. Пойдемте. Я сейчас все принесу. Только ничего не снимайте. Пиджак накинуть надо и все. Можно через дня три полностью костюм примерить, перед тем, как заказ будете выкупать.
Пиджак сел идеально, что называется, как литой.
- Как хорошо, что я послушался в этом маму и пришел именно к вам… Чтобы вы сшили мне костюм. Не знаю, что будет дальше, но прежней моя жизнь уже точно не будет…
Через три дня Ростислав не пришел на примерку, не пришел и через неделю. Он пришел через десять дней.
- У меня погиб в автомобильной аварии отец. Вчера девять дней было. Как вы понимаете, Анна, именно поэтому я не приходил. Было не до этого. Вот деньги за костюм, я не буду его примерять.
- Примите мои соболезнования. Мне очень жаль. А как же ваша свадьба, ведь это так трудно пережить, не до праздника…
- Вы правы. Свадьбу мы перенесли. Пока на неопределенный срок. Мама немного придет в себя, а там видно будет…
- Конечно-конечно. Я даже не могу с вас взять деньги…
- Да что вы? Заказ выполнен, работа сделана. Это не ваша вина. Прощайте, Анна! Оставайтесь такой же милой.
Ростислав отдал деньги за заказ, забрав с собой свадебный костюм.
Больше всего гибель Павла Михайловича переживала Вероника. Отсрочка свадьбы была ей и ее родителям крайне невыгодна. Она была беременна от человека, который не пожелал жениться на ней, несмотря на ее миллионы. На что она изначально рассчитывала. Ее родители, по натуре стратеги, узнав о случившимся, решили сосватать ее своим основным конкурентам по бизнесу, полагая, что это самый наилучший и беспроигрышный вариант для всех. Смерть их будущего родственника никак не входила в их планы. Первая брачная ночь, а лучше ночь до свадьбы Ростислава и Вероники скрыли бы все нелепости, которые она натворила… Акушерку, да и весь роддом, можно было купить, сказав, что роды были преждевременными, в месяцев семь, поэтому ребенок появился на срок раньше положенного срока… И все было бы шито-крыто…
Но близости у Вероники и Ростислава не было вообще. Он не хотел этого и никуда не торопился. И тогда, когда у нее начал выступать животик, всем стало понятно, что она ждет ребенка.
- Ростиночка, какой ты у меня шустрый оказался! – как-то сказала Екатерина Яковлевна, намекая на беременность невестки.
- Мама, это не мой ребенок.
- Что?
- У меня с ней ничего и никогда не было!
- Как? А тогда чей же это ребенок?
- Я не знаю. Лучше у нее спросить.
- И что теперь?
- Я надеюсь, что хоть это тебя остановит. И гибель папы. Теперь его бизнеса больше нет.
- О чем ты говоришь? Папа всегда был номинальной фигурой в этом бизнесе. Все решала я! И, думаю, беременность Вероники, даже, если это не твой ребенок, ничего не меняет. Ведь, правда?
- Мама, я бы еще хоть как-то мог понять, если бы она мне сама сказал про это. Но она ни слово мне не говорила! О какой свадьбе может идти речь! Как мне с ней потом жить?
- Вы можете жить в разных местах. Главное штамп же, Ростиночка. Я, конечно, теперь понимаю, почему ее родители мне сделали такое предложение… Но это абсолютно ничего не меняет! Она могла и в браке не от тебя забеременеть!
- Мама, я не хочу больше это слышать. Свадьбы не будет! И точка. Я хочу приходить домой, где меня ждет единственная женщина. Единственная для меня женщина во всех отношениях. И я у нее один. Понимаешь?
- Это так глупо…
- Глупо то, что ты предлагаешь. Глупо и мерзко. Я все сказал. И прошу тебя, сказать своим компаньонам или как их там лучше назвать, что ваша – самая грандиозная сделка не состоялась…
В тот вечер Ростислав долго ждал на улице у ателье в надежде, что Анна вот-вот выйдет и он ее встретит. Но она не выходила, хотя все ее напарницы давно ушли с работы. Занимаясь свадебным костюмом Ростислава, она не могла выкроить время на другие заказы, и сейчас она их доделывала, прилично задерживаясь на работе не первый вечер.
Устав ждать, он зашел в ателье. Анна встала со стула, едва его заметив. Он подошел к ней быстрым шагом и встал перед ней на колено.
- Анна, будьте моей женой.
- Ростислав Павлович, зачем вы шутите со мной?
- Анна, милая Анна! Разве вы еще не поняли, что я тот самый клоун?.. И мне очень хотелось бы, чтобы вы засмеялись от всего сердца и сказали мне да.
- Да! Да! Да!
Анна тоже встала перед ним на колени и так, обнявшись, они простояли минут пять, не говоря друг другу ни слова. По щекам Анны текли теплые слезы радости. Ее плечи то и дело вздрагивали от плача, а Ростислав гладил их и ее волосы, и Анне казалось, что это сон…
Екатерина Яковлевна, узнав, что сын предпочел другую, сказала, что видеть больше его не желает и что теперь у нее нет сына. Ростислав сильно переживал из-за этого, не находя себе место. Он всячески пытался доказать Екатерине Яковлевне, что Анне вовсе не нужны его деньги, ведь это так и было, и написал нотариально заверенную расписку, по которой он все завещал своей маме. Но даже это его не смогло расположить ее сердце к Анне. Она не могла поверить, что ее сын, который слушался ее всегда бесповоротно столько лет, променял свою мать, свои состояние и положение в обществе ради какой-то портнихи, у которой за душой нет ни гроша.
Холодная война с мамой была на резком контрасте с горячей любовью Ростислава и Анны. Несмотря ни на что, они поженились и начали жить в комнатке в малосемейке. В которую, когда-то заехала сиротка Анна, не предполагая, как сложится ее жизнь.
Вскоре у них родилась девочка, которую назвали Ульяна. И как вы уже догадались, это была я. Но нашему семейному счастью помешала ненависть, зависть и нелюбовь Вероники, которая не смогла простить папе, что он выбрал другую, «опозорив» ее – бывшую невесту - перед гостями, которым потом пришлом объяснять, что свадьба не просто откладывается, а отменяется навсегда. К тому же, папа не захотел признать ребенка Вероники своим, что усугубило его положение…
Однажды он просто не вернулся домой. И мы до сих пор не знаем, что с ним тогда случилось. Он пропал без вести.
Мама уже не молода. И со стороны, если к ней прийти в гости, кажется, что у нее сейчас одна забота – ухаживать за единственным цветком на ее подоконнике – Ванькой-мокрым, как его называют в народе. Его когда-то садил мой папа. Он взял росточек из дома своих родителей и принес сюда, чтобы хоть что-то соединяло его с матерью.
А история у этого обычного цветка особенная…
Как рассказывал маме папа, когда он был еще совсем ребенком, наивно спросил у своей мамы:
- Мамочка, а почему у нас дома такой невзрачный цветок растет? Папа его все хочет выбросить, а ты не разрешаешь?
- Это память.
- Какая такая память?
- О счастливом времени…
- Мама, расскажи мне. А?
- Ты еще маленький. Да и не нужно тебе это знать.
- Ну, пожалуйста. Я никому не скажу, если это секрет…
- Точно? И даже папе не проболтаешься?
- Точно!
- Когда я была совсем юной, росток от этого цветка мне подарил один юноша.
- Папа?
- Нет, мы с ним еще не были знакомы.
- А кто?
- Это не важно. Иди спать.
- Ну, мама. Ну, скажи.
- Ведь ты же от меня не отстанешь сейчас! Придется все сказать. Но папе не говори, хорошо?
- Угу.
- Тогда у него ничего не было. Совсем ничего. А он сделал мне предложение, протянув росток от этого цветка со словами: «Катька, выходи за меня! Пусть я, как этот Ванька-мокрый. Непутевый и бедняк-бедняком, зато сахара от моей любви в твоей жизни будет достаточно».
- И что? Ты вышла?
- Как видишь, нет.
- А почему?
- Дура была. Сказала ему: «Мне твои Ваньки-мокрые даром не нужны. И сахар свой себе оставь».
- Ой. И что потом?
- Ростиночка, иди спать!
- Нет, мама, скажи, что дальше-то было?
- А ничего. Обидела я его тогда очень сильно. И он через месяц женился на Ленке. Она без лишних слов согласилась…
- Ну, вот. А как росток у тебя оказался? Ты его не выбросила тогда?
- В тот день выбросила, но на следующий день нашла и принесла домой. Думала помиримся еще. Но сама первая даже в его сторону и не смотрела. А он и не знал ничего про это.
- Как грустно…
- Ну, всякое бывает. А ты, Ростиночка, не будь, как мама. Береги любовь. И не на что не меняй.
Однажды в нашу коммунальную квартиру кто-то постучал. Открыла соседка. Немного с кем-то поговорив, она постучала в нашу с мамой дверь. Это была сгорбленная временем старушка. Моя бабушка. Она нерешительно стояла в дверях, опираясь на трость, не решаясь войти. Мама ее сразу узнала, но от неожиданности не могла сказать ни слова. Они не виделись больше пятнадцати лет.
- Анна, добрый вечер. Могу ли я к вам пройти?
- Да, конечно. Екатерина Яковлевна, извините, что сама не предложила. Это так неожиданно. Я в большой растерянности. Проходите, будем очень рады.
Я смотрела на незнакомую мне старушку и не могла понять, кто это.
- Уля, это твоя бабушка - Екатерина Яковлевна. Родная мама твоего папы.
- Как? Мама, а ты мне никогда ничего про нее не рассказывала.
- Позже расскажу. Принеси нам, пожалуйста, чаю.
Я ушла на кухню, которая у нас была общей с соседями. И не возвращалась, пока не вскипел чайник и я не разлила воду с заваркой в чашки.
Вернувшись, я застала маму и бабушку рыдающими. Они обнимали друг друга и плакали. Не произнося ни слова.
Я, боясь им помешать, чуть слышно сказала: «Чай готов. Но к чаю ничего нет…».
- Уля, разве можно так говорить!
- Вам нечего есть? – спросила Екатерина Яковлевна.
- Нет, что вы. Мы живем в достатке. Все есть. – сказала мама, закрывая рукой заплатку на своей юбке.
- Анна, вы всегда, как я вижу, были порядочной. Даже работая швеей, вы не позволяете себе красть материал у своих клиентов, чтобы сшить что-нибудь себе…
- Что вы, как можно! Остатки мы всегда отдаем заказчику.
- Не знаю, как «мы», но вы – точно…
- Думаю, все так работают.
- Сомневаюсь. Хотя, я пришла не это обсуждать. Девочка, как тебя зовут, Уля?
- Да. – ответила я.
- И сколько тебе сейчас лет?
- Шестнадцать.
- Это я, как минимум, шестнадцать лет потеряла своего счастья. Я даже не видела, как ты росла, хотя жила совсем рядом. По началу я хотела переехать от вас подальше – от еще живого сына и вас… Но потом… И куда он пропал?.. Я каждый вечер надеялась, что он вот-вот вернется и постучится в дверь. А, если я перееду, и вы вдруг куда-нибудь денетесь… Куда он пойдет?.. Но он так и не вернулся.
Простите меня, я не дала вам быть счастливой женой и мамой. Я во всем виновата. Я одна… И зачем я его заставляла за нее выходить? За ту, которая его стерла с лица земли?..
- Уже ничего не изменить, Екатерина Яковлевна. И, к тому же, ваш сын был счастлив. Пусть недолгое время, но по-настоящему счастлив. Он любил и был любимым. И, наверное, лучше быть, хоть и немного, но счастливым, чем всегда несчастным…
- В этом вы, наверное, Анна, правы…
Екатерина Яковлевна подошла к окну и замерла. На ее глазах вновь выступили слезы.
- Почему у вас всего один цветок? И именно Ванька-мокрый?
- Это Ростислав посадил. Он взял у вас росток и принес сюда.
- Вы знаете что-нибудь про росточек? Ростиночка рассказал вам?
- Да.
- И что вы думаете?
- Все могут совершать ошибки. Главное их осознать и вовремя исправить…
- Да. Осознать. И вовремя исправить… К несчастью, я вовремя не только не исправила, но даже и не осознала…
- Екатерина Яковлевна, у нас чай остыл… И давно остыли уже все обиды. Что было, то было. Уже ничего не вернуть. Главное, что вы пришли. Пусть поздно, но пришли… А это значит, что у всех нас еще есть шанс быть счастливыми. Пусть недолго, но быть счастливыми…