Васька сидел в коридоре и нервно сучил ногами. Ноги были тепло обуты в летные унты. Без них на Крайнем Севере нельзя никак. Морозы в Январе за минус 50 по Цельсию здесь ни для кого не в новинку. И правы те, кто говорит, что настоящий сибиряк не тот, кто не боится мороза, а тот, кто тепло одевается. Да. Одевались тут и правда все тепло. Все от мала до велика укутывались так тепло, что, когда человек начинал раздеваться, зайдя в тёплое помещение, то создавалось ощущение, что он имеет сто одежек и все без застежек. Словом был похож на капусту. Это пускай на материке, в далёких Москве и Ленинграде или в Сочи, модники одеваются легко по последним веяниям капризной моды. Им морозить нечего, да и холодов таких у них сроду не бывало . А тут, на Севере всё не так. Тут каждый выход на улицу, как выход в открытый космос.
Если перечислить по порядку, как одевается среднестатистический мужчина, чтобы не отморозить важные части тела, то выглядит это примерно так: сначала поверх трусов идут тёплые кальсоны с начесом. Затем надеваются тонкие носки, поверх тонких надеваются тёплые, шерстяные носки. Края кальсон поддеваются внутрь носков, чтобы не дай бог не поддувало. Затем надеваются тёплые брюки из плотной шерсти или кто оказался половчее в дефицитные джинсы, ну а в случае с Васькой, это был тёплый , летный комбинезон цвета синего неба. Края брюк, джинс, комбинезона заматываются и одеваются ещё в одни вязаные, толстые носки. Всё это хозяйство, похожее на туго спеленатую куклу, обувается в унты из оленьих или лосиных камусов, либо в валенки или, как в случае с Васькой в летные унты. Это только низ. А сверху, это уже у кого насколько хватит фантазии тепло одеться и тёплых вещей. Обычно надевают слой за слоем майку или футболку, рубашку с длинными рукавами, либо водолазку, затем толстый шерстяной свитер с высоким горлом, старики же, ещё одевают тёплые стеганые жилеты на заячьем пуху с пуговицами посередине . А пилоты поверх комбинезона и свитера ещё надевали летную кожанку на молнии. Затем наматывают шарф на горло и надевают кто волчью шубу, кто телогрейку, кто тулуп из овчины, а кто и летную "дээску", демисезонную куртку, как в случае с Васькой. Ему должны были выдать куртку из овечьего меха, но на складе Васькиного размера не оказалось, а большего размера он взять не захотел и как оказалось зря. Откуда же было ему знать, парню из Юга, что на Севере всё свободное пространство можно заполнить с пользой для тепла и тела? В дополнение ко всему этому на руки одеваются тёплые, вязаные, рукавицы. Их одевают, как правило две. Одну на другую. Для тепла. Или тёплые, меховые перчатки. Завершает всё это священнодействие одевание шапки.
Шапок бывает великое множество, начиная от кроличьих, пыжиковых, ондатровых, норковых, соболиных, волчьих и заканчивая летной, цигейковой, форменной с кокардой, как в случае с Васькой. Почти, как по рассказу Владимира Войновича, "Шапка". Единственное, никто тут на Севере не отваживался ходить без шапки в студеную зиму, как герой рассказа, писатель Ефим Рахлин, отсвечивая лысиной в надежде получить шапку получше, ибо последствия могли оказаться весьма печальными. Правда и тут на краю света находились свои модницы и модники, которые рискуя мочками ушей, носили шапки-обманки или не опускали уши от шапок. Оставим это на их совести и здоровье. Но великое количество отмороженных мочек ушей, щёк, носов и рук, является подтверждением того, что на Севере с морозом не шутят. Его тут уважают. И тщательно готовятся к встрече с ним всё то время, когда зима отступает и даёт передышку всему живому.
Васька родился на берегу Чёрного моря в маленьком, провинциальном городке насчитывающем порядка десяти тысяч населения, в семье преподавателей. Отец был физруком, мать учителем русского языка и литературы. Васька был единственным ребёнком в семье. Ну уж так повелось и много вопросов почему он один, родителям он особо и не задавал.Так бы и рос он в своём детском одиночестве с неясными перспективами на будущее. Впрочем недалекое будущее уже было более или менее известно. Закончить десятый класс, если повезёт, то поступить в институт, нет, то в ПТУ при городке, где готовили механизаторов. А технику Васька любил. Целыми днями он пропадал с дядей Семеном на его водовозке. И любил наблюдать , как работает механизмы, как ему казалось огромной машины ЗиЛ. Затем отслужить в рядах Советской армии, устроиться на работу, жениться, родить детей. Кстати, о детях, он мечтал что их у него будет много и дал себе слово, что, когда вырастет и будет взрослым и у него будет семья, то у него будет как минимум трое детей . Так как он был один, то часто с белой завистью наблюдал за своими двоюродными братьями и сёстрами, за друзьями и одноклассниками, у которых были родные сестры и братья. Наблюдая за их весёлой возней, Васька грустно осознавал, что ему опять придётся прийти одному в свою квартиру, одному разогреть обед приготовленный заранее мамой, одному учить уроки, одному приготовить ужин и грустно уставившись в окно, одному ждать прихода родителей.
Так бы и рос Васька без определённых целей, пока в один прекрасный день, родители, после завершения учебного года, не решили слетать к дедушке. Дед жил по современным меркам недалеко, в четырёх сотнях километрах . Была у него своя пасека, где он проводил всё свое время. В то время, самолёты летали часто и билеты стоили сущие копейки. Можно было слетать на обед в соседний город или деревню и вернуться на ужин к себе домой. И вот настал тот памятный момент, когда Васька с родителями приехал в аэропорт. Вид этого бесконечного движения поразил Ваську. То и дело взлетающие, идущие на посадку самолёты, гул моторов, развевающийся на ветру конус "колдуна", деревянное здание аэропорта, больше похожее на сказочный теремок, громкий, женский голос выдающая объявления по громкоговорителю, снующие люди, вкусные запахи доносящиеся из буфета. Всё это, несомненно произвело на него огромное впечатление! Васька также прекрасно помнил тот момент, когда он увидел самолёт на котором он впервые совершит полет. Это был Ан-2! С выгоревшей на южном солнце синей краской на крыльях и с жёлтым фюзеляжем он казался для Васьки, сроду не видевшем самолёты, каким-то чудовищем! Это первое впечатление усилилось, когда подхватив под мышки, отец сильными руками засунул его внутрь небольшого салона. Как оказалось это был грузопассажирский вариант с откидными стульями по краю борта. Но больше всего Ваську поразил запах самолёта! Это был незнакомый запах, где смешались различные запахи авиационного бензина, масла, ветоши, обшивки деталей и чьей-то блевотины. Васька попал в неведомый доселе мир. В мир Авиации! Он помнил, как с трепетом в душе смотрел во все глаза на лётчиков! Высокие, подтянутые, красивые! А ещё ему очень понравилась их форма, фуражка-аэродром с дубами у командира. Золоченые погоны и галстуки с узлом величиной с кулак. Когда они проходили мимо Васьки по салону в кабину, он уловил тот самый, тонкий авиационный запах, от которого кружится голова и заставляет сердце стучать сильнее и сильнее. Впоследствии, когда он сам уже стал пилотом, дома после рейса, сняв форменную рубашку и поднеся к носу, он любил вдыхать тот самый запах из детства, который навсегда, прочно засел в его памяти. Васька помнил тот первый полет в своей жизни! Большого восторга он не испытал от полёта, так как самолёт нещадно кидало то вверх, то вниз. Ваську вывернуло наизнанку от новых ощущений, от болтанки и от новых запахов. Но после полёта, выходя из самолёта он твёрдо решил, что станет летчиком! Так и сказал родителям, как отрезал: - Буду летчиком!
Всё это почему-то вспомнилось вдруг Ваське и он снова засучил ногами. Три дня назад они сели в Зырянке на запасной. Как часто бывает на Севере, погода меняется на глазах и буквально за считанные минуты началась низовая метель переросшая в пургу и аэропорт назначения Среднеколымск закрылся на неопределённый срок, о чем не преминул доложить диспетчер Толя . Михалыч, старый волк, он же бортмеханик, буркнул что-то нечленораздельное и уставился с хитрым прищуром на Сан Саныча, на командира. Васька, только полгода как начавший летать в качестве второго пилота Ан-24, тоже вопросительно повернул голову в сторону командира. - "Да уж... Толя просто так не будет врать. Толя наш человек." - ответил пространно Сан Саныч. - "Запроси погоду Зырянки, придётся идти туда" - со вздохом сожаления обратился Сан Саныч к Ваське. Михалыч начал щёлкать тумблерами топливных насосов, словно эти щелкания могли улучшить погоду Среднеколымска и по стариковски заворчал: - "Опять наверное нагрешили и чего вам неймётся молодёжи. " Запросили погоду, приняли решение об уходе на запасной о чем доложили диспетчеру Среднеколымска, Толе. Тот пожелал мягкой посадки в Зырянке и многозначительно добавил: - " Дня четыре точно будет мести". В кабине воцарилась мертвая тишина: Все планы у всех накрывались медным тазом! Сан Саныч с женой собирался в театр. Были куплены заранее билеты. Жена опять обидится наверняка, что выходные не провели вместе. Михалыч , готовился заняться машиной, надо было ходовую перебрать. А ведь уже договорился с мастером и о теплом гараже. А Васька же. А что Васька, он уже предвкушал, что встретится с Людкой, весёлой, симпатичной девушкой из службы перевозок аэропорта Среднеколымска. Достал ведь с таким трудом живые розы в количестве трех штук и бережно, каждую упаковал, чтобы не замёрзли и уложил в портфель. Васька имел планы относительно Людки , да и она была по ходу не прочь принять ухаживания молодого, перспективного, второго пилота. И каждый свой полет в Средний(Среднеколымск), Васька ждал с нетерпением. Он представлял, как удивит Людку, с загадочным видом достав живые розы посреди Января! Вот это будет фурор!
Но увы, планам не суждено было сбыться и они приземлились в Зырянке. Пассажиры практически все разъехались по родственникам, благо на Севере человек человеку родственник. И Анна Михайловна, бортпроводник, бабушка авиации, которая ещё на Ил-14 летала, уехала к своей давней подружке. И остались они втроём: командир, второй пилот и бортмеханик. Но недолго им пришлось куковать в одиночестве. Их определили в местную гостиницу и местные, холостые женщины из службы перевозок и девушки из метеослужбы позвали их в гости, благо впереди были выходные дни. Посиделки были весёлыми. Дамы наготовили различной домашней снеди. Были тут и нехитрые салаты, пирожки, жареное мясо оленя и сохатина, обязательная рыба. Чир, омуль, нельма и конечно же строганина. Без строганины на Севере стол не стол. Хозяйки достали припасенные для случая спирт, вино и шампанское. Экипаж тоже не ударил в грязь лицом. Зашли предварительно в магазин ПРОДМАГ. Купили несколько коробок конфет, коньяку. И началась вечеринка. Не буду описывать детали той вечеринки, пусть каждый додумывает в силу своей фантазии. Наутро у Васьки болела голова и сухость во рту напоминала, что вчера пили не чай. Лёжа на кровати он вдруг вспомнил, как ему понравилась одна девушка и он, желая быть рыцарем перед её очами, рванул по тёмным улицам в гостиницу за розами... Судорожно сглотнув слюну, Васька повернул голову в ту сторону, где вчера должен был стоять его портфель. Портфель стоял у изголовья. Протянув руку он подтащил его к себе. Открыл. Точно! Розами тут и не пахло. Васька силился вспомнить, куда он их дел и кому подарил, но память была глуха. В обед пришёл какой-то мужик из аэропорта и сказал, что завтра в Среднем ожидают улучшение погоды и утром надо вылетать. Весь день экипаж занимался каждый своим делом. Михалыч сходил в столовую, принёс поесть. Сан Саныч задумчиво делал вид, что смотрит телевизор с одним центральным каналом. А Васька выложил креста и спал. Молодой организм требовал хорошего сна после веселья. Наутро умывшись и плотно позавтракав, собрав нехитрые вещи, экипаж пошёл в аэропорт, на вылет. Первое, что Васька увидел на предстартовом медпункте, это плакат с надписью : ПЬЯНСТВУ БОЙ! От этого плаката ему стало нехорошо. Бросило в пот и одновременно пробежал холодок внутри. Посёлок маленький, наверняка все знают, где и как летчики отдыхали. Тут же стоял экипаж с Ан-2 и увидев их один из них насмешливо спросил: - "Ну как отдыхали?" - словно намекая, что и им всё известно. Сан Саныч сухо с ними поздоровался и постучался в дверь. Приятный женский голос крикнул : - "Войдите!". Сан Саныч глубоко выдохнул воздух и зашёл в кабинет врача. Васька опустился на табурет, снял шапку и судорожно сжав одной рукой шапку, другой рукой вытер вдруг выступивший холодный пот и засучил ногами. Голос врача ему показался знакомым. ;
;И вот Васька сидит в коридоре и сучит ногами. "Что так долго Сан Саныч? Почему не выходит? Сутки прошли, а вдруг? И зачем я только пил?! " - мысли крутились в голове у Васьки. Михалыч видя, как Васька трясётся от страха , подошёл к нему и решил проверить пульс. - "Да всё нормально, Вась. Не трясись и пульс в порядке"-постарался успокоить Михалыч. Ох лучше бы он этого не делал. Ещё с училища у Васьки появился страх белого халата. Вот видит врача в белом халате и начинает его трясти, как зайчишку. Хотя ему очень нравились девушки медсестры в белых халатах и это его очень даже заводило. Но то медсестры, а тут врач. Вдруг открылась дверь и вышел спокойный Сан Саныч. Глядя на него Васька втайне позавидовал его выдержке и нервам. - "Мне бы так" - подумал он. Сан Саныч кивком показал что надо идти, но Васька оттягивая неизбежный конец прошептал: - "Михалыч иди. Я за тобой и задание заберу..." Время, пока Михалыч находился в кабинете у врача тянулось бесконечно долго. Возбужденный мозг рисовал Ваське страшные картины: вот его отстраняют от рейса, вот составляют акт отстранения, вот его с позором выгоняют.... Наконец открылась дверь и вышел Михалыч. Они тепло улыбнулись с Сан Санычем. Как же не улыбаться, ведь они прошли медконтроль.
Васька вытер лоб, снял куртку, приготовил справку ВЛЭК, сделал пару вдохов и выдохов и потянул ручку двери на себя. Сознание сузилось. Зайдя в комнату он машинально прошёл к стоящему стулу у стола и поздоровавшись с миловидной девушкой- врачем, уселся на стул. Сознание вдруг подсказало, что где-то он видел эти красивые и улыбающиеся ему глаза. Но где? Васька, как не силился так и не смог вспомнить, где он видел эти глаза напротив. На вдохе сказав, что всё нормально он сунул руку врачу. - "Что же это у лётчиков так принято разве, бросать девушку в незнакомой компании людей? Ээх вы!" - улыбнулась девушка - врач, измерила пульс и попросила Ваську расписаться в журнале. Васька, как во сне расписался в журнале, встал и пошёл к выходу забыв поблагодарить. В голове облегчённо крутились: -" Всё! Прошёл! Больше ни капли!". Почувствовал, как огромная гора свалилась с плеч. И вдруг его взгляд упал на тумбочку в углу комнаты. На тумбочке ваза, а в вазе розы! Да, да! Это были его розы! И вихрем вспомнилось всё. Эта красивая девушка, эти глаза напротив, это желание покорить её сердце, этот бег по тёмным, холодным улицам посёлка в гостиницу...
Васька с тех пор не пил на работе. Позволял себе только во время заслуженного отдыха, да и то немного, чтобы не обидеть ту, с которой он встретился в тот январский месяц на Крайнем Севере и которая попросила расписаться в журнале о допуске к полетам. И те розы навсегда соединили их сердца. Васька через год с небольшим уже расписывался в другом журнале, в журнале о заключении супружеского союза с Розой , с той самой девушкой-врачем. А через год после женитьбы, расписывался тоже в другом журнале, в журнале принятия решения Командиром Воздушного Судна.
Васька, давно уже не Васька, а матёрый пилот, опытный Командир и Наставник, летающий на международных линиях и молодые ребята обращаются к нему: Василий Иванович. Но он всегда остаётся для любимой Розы Васькой, и вот уже и дети подросли и подарили внуков. И скоро на покой, но каждый Январь он дарит своей Розе, три розы в память об их встрече. И будет это делать, пока бьётся его сердце, сердце Пилота!
Прекрасной половине человечества посвящаю с наступающим Днём 8го Марта!
Цзинань. Китай
06.03.2018