ИСТОРИЯ ТРЕТЬЯ
КАРТОШКА
Такое уж было у Галички детство,
Готовить умела она с малолетства.
Горбатого жизнь заставляла любить;
Печь без труда научилась топить,
Не будешь сидеть же в хате холодной…
Не очень приятно ходить и голодной…
Ну, что будешь делать, раз мать на работе,
И, если вы бедно очень живёте?
Лет с девяти, а может и раньше,
Кухарить пришлось Галичке нашей.
Она не пеняла на долюшку злую,
По дому работу сделать любую,
Было для Гали весьма интересно –
Местная золушка, сказки известной.
Подружкам на зависть, как взрослая тётка,
Справлялась с супами умело и чётко!
И так шаг за шагом, она понемножку –
Свободно на печке жарит картошку!
Наполнилась хата таким ароматом,
Едва успевают глотать слюну с братом…
Тот тоже покушать – был не дурак,
Не зря же у Витьки свинцовый кулак…
Ещё на огне не упрела картошка,
Как Галя увидела через окошко;
Нинкино платье мелькнуло и скрылось,
Как же нескладно всё получилось;
Нинка пришла, совершенно, некстати –
Картошки троим, ни за что им не хватит….
Приходу подруги Галя не рада,
Но скрыть недовольство от девочки надо…
В стареньком платье, а сверху платок,
В руке Нинка держит хлеба шматок,
Тоже, видать, она кушать хотела,
Хлеб с аппетитом кусала и ела…
Запах картошки щекочет ей ноздри…
А Гали нет дела к непрошенной гостьи,
Она деловито картошку мешала,
И попросту Нинку не замечала…
А та за холодный приём не в обиде –
Кому неизвестен нрав Чиликиди?
На нижней губе висят хлебные крошки,
А взгляд был прикован к горячей картошке!
Галя хлопочет, не молвя словечка,
И словно магнит, тянет девочку печка;
Ей бы уйти по-хорошему нужно,
Она ж улыбается так простодушно,
К плите раскаленной подходит всё ближе,
И сам по себе нос спускается ниже…
Запах еды шибанул, видно, крепко;
Собой не владела девчонка-соседка!
Над ужином Гали повисла угроза –
Казалось, что схватит картошку без спроса!
А та разрумянилась, словно живая!
На Нинкин уход не надеется Галя…
Но где же её деликатность простите?
И жадную Галю прошу, не судите…
Заумная в будущем Н.Будякова,
В ту пору не знала слова такого.
Тянет хозяйка, как может, резину,
Спровадить из дому не знает как Нину…
Картошка, признаться, готова давно –
Подружка домой не уйдёт всё равно!
Тянется пауза, аж не прилично,
И приглашает к столу самолично
Галя подругу, откинув протест –
Да пусть Нинка тоже садится и ест!
Видать, всем троим посводило желудки,
Никто из детей не медлил минутки!
И в голову им не пришло бы ломаться,
Когда можно так от души наслаждаться!
И вот, когда много прошло уже лет,
Никто не ответит – наелись, иль нет?
Остался лишь в памяти факт налицо,
И Нинки голодной благое лицо.
Когда повзрослели наши девчата,
Нина призналась, что, дескать, когда-то
Вела себя так, что теперь очень стыдно…
Но Гальке за ужин совсем не обидно,
Не раз и не два звала совесть к ответу,
Казнила, как есть, за картошечку эту!
Ведь все было вправду, не понарошку,
Как в детстве она пожалела картошку…