Если Вы во сне видите разбитую тарелку-судьба готовит Вам приятный сюрприз. А если такой сон ждёшь, ждёшь, а он не снится… Так возьмите и шандарахните наяву! Адреналинчик! Настроение поднимается!
Бить тарелки я научилась давно! И плевать мне было на каёмочки!
А во всем были виноваты, в общем-то, соседи!
После университета отправили нас с мужем на работу в сельскую школу. Жильё нам совхозное правление выдало на зависть, наверное учло, что в школе до этого пять лет не было учителя иностранного языка! Дом на двух хозяев был «уплотнён» и перегорожен на четыре семьи! Ладно бы, если бы жили во всех этих четырёх «клетках» педагоги! Ан, нет! В одной из «клетушек», прямёхонько за общей стеной в спальне, жила семья молодых культработников. А так как в клубе ритм жизни совсем другой, то день наши соседи спали, вечером уходили на работу, а к ночи, возвращаясь в воодушевленном настроении, сначала жарили картошку (я и сегодня не переношу запах жаренной картошки), а потом на всю громкость включали телевизор. Телевизор у них, так же, как и у нас, стоял на шифоньере, просто места больше вообще не было: кровать, злополучный шифоньер и телик на нем! Все остальное, включая письменный стол и фортепиано – на кухне, рядом с огромной печкой и флягой с водой. По-другому то и не получилось бы!
У соседей «пианины» не было, но был баян, и, по всей видимости, баян этот прочно прижился в спальне. Сложно представить, как это было, но и телевизор, и баян начинали звучать одновременно, аккурат в полночь!
В одну из таких ночей, приготовившись ко всем шести урокам, мы уже видели второй сон, как раскатистым эхом, прямо под ухом, раздался голос Левитана: « Внимание! Говорит Москва! Передаем важное правительственное сообщение. Граждане и гражданки Советского союза!»
Мы с мужем одновременно подскочили в холодном поту!
-Витя - ору я сквозь стену, - совесть имей! Нам вставать в семь утра!
- А вы чё, уже спите? Время-то детское! Кино хорошее идет! Приходите ужинать, я картошку нажарил, да еще и самогончику надыбал!
- Сосед! Совсем оху…, - раздался голос другого нашего соседа, молодого учителя физики, Валерия Ивановича, из «клетки», располагавшейся перпендикулярно нашим «клеткам».
- И совсем не оху… Только с работы пришел! Сейчас всего одну песню на баяне выучу и спать. В субботу-то с концертом в район ехать.
- Вииить! Какая песня? – протяжный голос еще одной нашей соседки, математички Наденьки, раздался из «клетушки», где за общей стеной были кухни.
По Витькиному телевизору уже вовсю шли бои, грохотали оружия и звучала «Священная война»
И тут душа моя не выдержала! Я стряхнула с огромной тарелки, стоящей на кухонном столе, ранетки и со всего маху запустила ей в невидимого за стеной соседа.
- Ну, ё….ть…, так бы сразу и сказали! А чё разбили-то! Ладно, ладно! Гашу свет! Спите уже, учителя-товарищи!
Так, всего лишь одна разбитая тарелка помогла надолго угомонить нашего соседа, однако, культработника!
Вообще, когда я еще училась в школе, я уже стала замечать, сколько-же дебилов собралось со мной в одном классе. Потом, повзрослев, поняла, что одним классом тут дело не ограничивается.
И вот мы с мужем перебрались в райцентр. Хорошая работа, прекрасная квартира. По соседству-семья врачей, а сосед напротив вообще в милиции служит. Ляпота!
Бамс! Задрожала наша дверь! Бамс – и задрожала дверь напротив!
- Танька! Танька, сука, открой! Ведь вышибу же дверь! Вышибу!
Смотрю в глазок: Сосед-мент берет разбег от нашей двери и пытается таким образом вынести дверь своей квартиры.
Резко открываю дверь. Сосед, не ожидая потери стартовой опоры, падает прямо ко мне в прихожую.
- Гена! Ты чего буянишь-то?
- Чего, чего! Тыква умер!
Тыквой называли соседа из второго подъезда, за пышную, нечёсаную рыжую шевелюру, которую можно было разглядеть в любой туман.
- Да ты что? Как умер-то?
- Пришел домой, выпил, лег на диван, закурил…
- Сгорел что ли?
- Да не… Успел окно открыть и выпрыгнуть…
- Разбился что ли?
- Ты чё? – уже всхлипывая, продолжил Генка, - он перед тем как прыгать, пожарных вызвал, те тент натянули, он спружинил неудачно и опять в окно влетел..
- Так все-таки сгорел?
- Неее. Он за раму зацепился и обратно сиганул. А там – пожарные с тентом, он спружинил, а потом как-раз в клумбу, которую бабка Манька садила, и упал!
- И что?
- Так бабка Манька то его дрыном по башке и приласкала!
- От дрына что ли умер?
- А кто сказал, что умер он? Почти умер! Перевязали на скорой башку, вот и выпили мы с ним за спасение! Сначала почти умер, а потом… А может и умрет еще… Люська-то евонная в город поехала, а когда вернется…
И тогда душа моя смиренная не выдержала:
- А ну прекрати! Чего воешь-то? Чего дом переполошил?
Генка, сидя на пороге моей квартиры, уже плакал взахлеб – настоящая пьяная истерика.
И тогда… вот именно тогда снова помогла тарелка, не с каёмочкой, но в розочках. Шмяк! И нет тарелки! Но зато Генка в норму пришел:
- Ты чё, Михайловна?
Земляне в тарелках не летают, они или спят в них, или с помощью тарелок-же в чувства приходят!
А вчера смотрю – кто-то повесил за окно кормушку… Не то, чтобы из особой любви к птичкам – в основном, чтобы загадить спутниковую тарелку соседям снизу! И тогда они начнут тоже бить тарелки!