("Клошары на Святой земле")
Мой друг Дмитрий попал в госпиталь…
Ещё вчера он стоял на перекрестке у светофора, а сегодня позвонил Санек, и сообщил новость:
- «Дойная корова» в больнице… Извини, но не найдется ли у тебя кой-чего из нижнего белья, а также какой-то пускай и старый, но чистый свитер? У него ж там все бомжовское…
- Ты хочешь, чтобы я навестил его?
- Я тоже подойду… Но, сам понимаешь, у нас шаром покати…
«Ничто человеческое не чуждо и клошарам…» - усмехнулся я про себя, пообещав Саньку скоро быть. Благо эта больница находится в четверти часа ходу от моего дома.
Признаться, я не люблю больниц, даже самых крутых, а эту - особенно…
Именно оттуда мне однажды ночью позвонили и участливо спросили: «Не могли бы вы сейчас подойти…» и повесили телефонную трубку. С тех пор, я боюсь ночных телефонных звонков. В ту ночь Ее не стало…
…Мой друг Дмитрий лежал в чистой постели, щуря глаза, как бездомный кот, которого наконец -то приютили добрые люди. Казалось, он вот-вот мяукнет и замурлыкает от удовольствия.
- Привет! - поздоровался я. - Как самочувствие?
- Да мне только сейчас измеряли температуру. А ты… давление будешь мерить?
- Я не медбрат, Дима… Вот, пришел тебя навестить. Здесь - трусы, футболка, свитер… Сигареты и пакет мандаринов.
Какое-то время он взглядывается в мое лицо, шевелит беззвучно губами, как-будто что -то просчитывая, и вдруг только что излучающее счастье лицо сморщилось, словно от невыносимой боли, и я увидел крупные слезы, с трудом торящие себе дорогу по небритым щекам.
Дима, который никогда не плакал, потому что, как мне казалось, у него бесповоротно очерствела душа и навсегда ушла, не простившись, память, плакал обычными человеческими слезами…
- Что с тобой, Дима?
Я посчитал, что его растрогала моя скромная «передачка» и, похоже, ошибся…
- Ты - Саша? У тебя еще кликуха… ну…которую придумали бомжи: «Има Тереза миспар штайм»…Только ты не обижайся…
«Странно, что он назвал мое прозвище на иврите, - мелькнуло в голове. - Похоже, приклеили мне ее первыми не клошары, а - кто -то из соц.работников…»
- Ты помнишь меня? - моему удивлению не было предела.
- Вспомнил… Ты мне рассказывал о Южном Урале. Ты же из тех мест, что и я…
Уж и не знаю, какое чудодейственное лекарство ему ввели, но, похоже, Дима стал помаленьку прозревать…
- Знаешь, Саша, - казалось ему было в радость называть меня по имени, - я вспомнил свое отчество… Я - теперь Дмитрий Залманович. Осталось поточнее вспомнить, когда я родился и когда приехал сюда… А как звали маму, я никогда не забывал… Потому что она была у меня одна. Ну…только она и я…
- Дима, ты вот полечишься, наберешься сил, вспомнишь год своего рождения, еще кое -какие данные и мы сходим с тобой в МВД.
- Это в полицию, что ли? Зачем? Я ничего такого не сделал… Или сделал? - он с сомнением вглядывался в мое лицо.
- Все нормально, мой друг Дмитрий…Залманович, - Я с трудом сдерживался, чтобы не прыснуть. Тем более, увидел, как при этом обращении, он важно надул щеки и перестал плакать. - МВД - это то место, где мы получим для тебя «теудат зеут», удостоверение личности, вместо утерянного.
- А-ааа, хорошо бы… Только как бы мне его не потерять снова… Я ж их столько терял -задолбался платить штрафы.
- А мы снимем с него красивый цветной ксерокс, и ты будешь ходить с ним…
Наш разговор прервали Санек и Татьяна.
Вот уж кого не чаял встретить… Она была одета в черный костюм, великолепно подчеркивающий ее хрупкую с виду фигуру… Аля-римский носик вкупе с чувственными губами и бездонными голубыми глазами придавали всему ее лицу некий таинственный шарм роковой светской львицы…
Почему-то подумалось, что ко всему ее прикиду не хватает полувоздушной вуалетки, которая совершенно не выглядела бы вызывающей…
Другой бы даме я не применул намекнуть на эту недостающую деталь туалета, но Татьяне не осмелился. Все-таки мы еще недостаточно были знакомы… А если честно, то я просто банально боялся с ней вступать в разговор. Семь ее мужей, если верить клошарским росказням, рано ушедших в мир Теней не располагали меня к открытому общению…
- А я говорила, что все закончится воспалением легких, - заботливо поправила она одеяло, укрывая Диму… - Но вы же не слушаете, считая меня злыднем, вампиршей и падшей женщиной… Незачем было стоять на том долбанном, совершенно беспонтовом, светофоре в дождь, а лучше надо было заняться сбором металлолома…
- А еще башлевее - цветным металлом: за него дают реальные бабки… - хмыкнул Санек.
Понятно, что все их диалоги я перевожу на более-менее приличный язык, поскольку лексический запас Татьяны на девяносто девять процентов состоял из слов и крылатых выражений докеров, мирно беседующих в каком-нибудь портовом шалмане.
- Я на работу теперь увстроюсь, - подал голос Дима. - Буду приносить зарплату. Вот Саша мне обещал помочь пробить «теудат зеут».
- Лежи уже - работник, - хмыкнула Татьяна и томно закатила глаза, словно прикидывая, как сможет распорядиться первой Диминой зарплатой.
Я поспешил откланяться, пообещав Диме, навещать его…
- Ты расскажешь мне про те места, где мы с тобой родились?
- Да…
«И ты мне тоже о них расскажешь….» - с надеждой подумал я.