Жертва.
Я не такой уж отъявленный негодяй. Ну, не такой уж отъявленный. Просто, меня извела безнадёга. Сейчас, она ведёт меня по вздыбленной холмами, зимней степи неизвестно куда.
По природе, я добрый человек, но меня всегда тянуло ко злу. Как такое может быть? В детстве, я плакал над котёнком, поранившим лапку, а ночью, в своей детской кроватке, придумывал страшные пытки воспитательницам детского сада. Де Сад. В шестнадцать лет, я был ещё поразительно наивным, чистым юношей, мечтающим о жертвенной любви, - и люто онанировал на собственную сестру, подглядывая за ней ванной. Говорят, что грех, это духовный помысел. Впоследствии, я всё реализовал на практике.
Меня выгнали из ополчения за особую злобность и мародёрство. А ведь я пошёл туда из чистых побуждений. Ладно, совесть у меня железная. Её не поцарапать такими мелочами.
Ветер пронзительный, несёт острую снежную пыль. Чёрт возьми, я обвиняю Бога, - за что Он дал мне такую страсть к жизни?
С человеком ничто не случается. Ничто не происходит против его воли. Никто не толкает человека в спину по жизни. Сам идёт. И всегда приходит к тому, к чему пришёл. Я ходил в церковь, но не нашёл в ней Бога. Я даже священника там не нашёл. Храм был пуст, одни только богомольцы с глупыми лицами.
Куда я иду?
В небе горит Алголь, - звезда зла.
За моей спиной тощий рюкзак и больше ничего. Впереди меня ночь. На моём плече мёрзлый автомат. Автомат и моя мёрзлая жизнь, - это всё моё имущество. Я пытаюсь нащупать в себе душу. Говорят, искусство вырастает из души. Когда-то, я пытался писать картины и стихи. Но из меня вырастает только грех. Если искусство злое, значит, такая и душа. Я готов продать её любому, кому она для чего-нибудь пригодится. Вдохновение приходит свыше, а деньги снизу.
Холодно, я устал, спотыкаюсь, впереди какое-то нагромождение каменных глыб. Хочу укрыться там от ветра и секущей снежной крупы. Между камнями щель, в неё можно протиснуться.
*
Я сижу на крупном кварцевом песке. Моё укрытие похоже на смятый каменный мешок. Я кот в мешке, пусть кто-нибудь купит. У меня есть огрызок свечи, пузырёк медицинского спирта и три таблетки амфетамина. Здесь тихо, у меня есть крыша. Я дома.
Огонёк свечи освещает каменные стены. На одной из них кто-то выцарапал рисунок, - чёртик с торчащей писькой. Я смеюсь, амфетамин подействовал. Чёртик пляшет среди местных теней.
Я тень среди теней, где моё место? Кто меня выцарапал на земле? В моих глазах пляшет огонь свечи.
Я одинок, как рисунок на камне, - чёртик, будь моим другом. Не отвечай, если ты ответишь, я пойму, что ты меня слышишь.
Я уже понял, что очень плохой. Но, что же мне делать, когда каждый шаг делает ещё хуже? Я железный, как ствол моего автомата. Как он, я умею только стрелять. Но, что делать железу, если нет даже цели, чтобы процарапать её на камне? Жизнь бывает хуже смерти. А когда я последний раз был жив? Не могу припомнить.
Достаю нож, разрезаю ладонь. О-о-о, - кровь течёт, я чувствую боль! Прилагаю руку моему другу на камне. Кровь на нём, - это очень красиво.
*
Амфетамин и холод не дали заснуть. Серое утро вступило в щель. Я человек или животное? Выползаю наружу, не хочу гадить, где ночевал.
Я стою на пологом склоне холма, впереди и внизу, - степная речушка, как шрам. Есть где взять воды для чифира, чтобы дальше влачить жизнь.
С кружкой в руке, тяну за собой цепочку следов по тонкому снегу.
Чёрная, быстрая вода, - в глубокой ране земли, ледяная, даже на вид.
В воде плещется белое, голое тело. Она что, с ума сошла? Или тонет?
Я протягиваю руку, - Эй!
Девка выбирается на берег, как будто, меня нет. Она худая, соски сморщились от холода, с чёрного треугольника внизу живота стекают капли воды, она вытирает их майкой.
Я вижу её вещи, у её ног. Это джинсы, камуфляжная куртка и сапоги. Оружия там нет.
Зачерпываю кружкой воды, оглядываюсь. За изгибом реки стоит мотоцикл.
От её камуфляжной спины пахнет дымом, её волосы летят мне в лицо. Мотоцикл ревёт, взбирается в небо. Автомат на моём плече, за нашими спинами, - крылья ветра и чёртик, помеченный кровью, пляшет на чёрном камне.