09.06.2003 г.
Сдавали экзамен по зарубежной литературе. Это было, как всегда, мучительно долго. После Михаила Алексеевича в принципе сложно принять другого преподавателя, но появилось чудо природы, которое превзошло все ожидания. Как и собирались, в институт на постоянной основе приняли Александра Юрьевича. Толстый, высокий, плешивый… Даже не знаю, как еще охарактеризовать его внешность. Расположения к себе он не вызывает, скорей, некую иронию. Мы прозвали его Крохой, потому что у него фамилия Крохов, хотя внешне он был далек от этого. Грузный, неповоротливый и отнюдь не миниатюрной комплекции.
До чего же скучны его лекции! Бездушные, шаблонные… Он все читает по бумажке, а иногда и просто тупо открывает какое-нибудь пособие и шпарит сплошняком по тексту. Помню, когда Михаил Алексеевич вел занятия, он вообще ни разу не заглянул в свои записи за все время. Вот что значит мастер слова, знаток своего дела, настоящий профессионал. А тут - тоска зеленая!
Поначалу я старалась записывать все, что он нам диктовал. К слову сказать, делал он это слишком быстро, приходилось сокращать слова, потом долго разбираться, что имелось в виду. Но после похода в библиотеку и изучения нескольких книг за нужный период, я уже могла безошибочно определить, из какого издания он «слизал» тот или иной абзац. А порой было достаточно лишь посмотреть на обложку книги, из которой он, что называется, читал нам лекции.
Что и говорить, по-дилетантски он относился к теоретическим занятиям, зато на практике отрывался на нас по полной. Мы должны были произносить именно те фразы, которые он хотел от нас услышать. А когда мы дошли до поэзии Парнаса, он стал мучить нас стихами, некоторые можно было выучить по выбору, а какие-то он дал нам списком для обязательной сдачи.
Естественно, изучение лирики для нас не в новинку. Нам уже неоднократно доводилось читать наизусть русских классиков и детскую литературу, но здесь требовался особый подход. Причем стихи мы сдавали не во время занятий, а после них. Мне хотелось поскорее отделаться и смотаться домой, поэтому я вызвалась отвечать первая.
- Как изможденный зверь в густой пыли вечерней,
Который на цепи ревет в базарный час… - начала я, но тут же была прервана.
(Стихотворение Шарля Леконта де Лиля «Показчики», перевод М.Лозинского)
- Стоп! Не верю! Вы должны прочувствовать стихотворение, проникнуться каждым словом! - перебил меня Кроха. - Где?.. Не вижу изможденного зверя! Не слышу рева!
Он поднял обе руки вверх и стал трясти ими перед моим лицом. Я вблизи увидела тыльные стороны его ладоней, которые были волосатыми. Стало так противно! Посмотрела на него, как на чокнутого. Не в моих правилах бубнить, стараюсь читать с выражением, но, в конце, концов, я же не в театральном вузе, где нужно вжиться в роль, хотя, мне кажется, даже там так не придираются. Это же лирика, она состоит из образов, символов, нельзя все воспринимать так буквально и изображать каждое слово!
Пришлось повторять все сначала. Наверное, возмущение, которое клокотало внутри, помогло мне прорычать эти слова в нужной для него интонации, потому что препод кивнул головой, но тут же запорол меня на следующих строках.
- Кто хочет, пусть несет кровь сердца напоказ
По торжищам твоим, о стадо хищной черни! - договорить фразу целиком не удалось.
- У вас сердце кровоточит! Вы представляете себе, какая это боль?! - возмутился он. - А вы так спокойно об этом говорите!
В общем, ни одну строку я не прочла без красноречивого замечания. А в середине стихотворения он меня вообще просто убил!
- Кто хочет, пусть влачит, топча, как ризу, в скверне,
И стыд божественный, и золотой экстаз…
- Вспомните это ощущение! - прицепился он к последнему слову. - Покажите нам это состояние!
Как я могу вспомнить то, что никогда в жизни не испытывала. Сто лет не думала об Алексее, считала, что все давно забыто, но тут эта картина снова так живо встала у меня перед глазами, что мое лицо скривилось от отвращения и никак не желало принимать требуемую форму, выражающую хоть некую степень наслаждения.
Короче говоря, стихотворение это я сдавала полчаса и, как только отстрелялась, тут же смылась. Мне потом сказали, что он до позднего вечера всех мучил. Домой он явно не торопился. Да и куда ему спешить, одинокому. Говорят, Кроха был женат, и у него есть или сын, или дочь, точно не знаю. Очень хорошо понимаю его бывшую жену! От такого надо бежать куда подальше! Как она вообще умудрилась выйти за него?
Периодически мы собирались и сдавали стихи наизусть и каждый раз это был выбор: читать среди первых, тогда нужно быть готовым к тому, что после каждой строки тебя будут перебивать и требовать более эмоционального прочтения, или ждать два-три часа, сидеть, мариноваться в муках ожидания, но зато появлялся шанс, что чтения с пристрастием удастся избежать. Под конец, он все равно придирался, но уже не так часто. Складывалось такое впечатление, что он получал истинное удовольствие от всего процесса, поэтому и не спешил его завершать.
Но что-то я совсем отклонилась от темы. Я ведь об экзамене рассказывала. Всегда старалась тщательно готовиться, волновалась. Поначалу то же самое было и с зарубежкой. Но потом поняла, что преподу это и не надо вовсе. Начала писать «бомбы». Со шпаргалками заморачиваться не хотелось, потому что нужно было потом умудриться достать их и списать. Делать это я не очень умела, проще было подготовить лист с готовым ответом. Времени хватало, я успевала все прочесть несколько раз и потом рассказать по памяти.
Это всегда прокатывало! Но затем мое отношение к предмету настолько охладело, что даже «бомбы» писать стало лень. Нам разрешали проносить на экзамен читательские дневники. По идее, в них следовало записывать пересказ произведений, которые мы изучали. Вместо пересказа я, как и большинство студентов, внаглую писала ответы на вопросы. Кроха все равно их не читал, зато можно было спокойно открыть дневник и все оттуда перекатать. По русской и детской литературе тоже были читательские дневники, но там мне было стыдно такое проделывать, по остальным предметам я с прежним прилежанием все читала и учила, как следует.
В общем, сегодня я снова с успехом все списала и получила очередную пятерку. Радости, конечно, особой мне она не доставила, но я и не ждала.
* Изображение из Интернета
Следующая глава:
http://www.proza.ru/2018/03/07/1047