Было что-то издевательское в их назначении на Север. Нет-нет, стоять стражем Северного предела - это почётно. Но не в том случае, когда тебя назначают в богами забытую крепость, которую даже крепостью не назовешь - так, развалины одной из башен и пары примыкающих к ней стен. Поручение охранять границы цивилизованных земель от северных варваров больше не казалось Эйвинду таким почётным, как раньше. В первую очередь тому способствовал морозный ветер, бывший злее любого зимнего ветра в его родном Айрондейле и пробиравший до костей несмотря на пылающий костёр и медвежью шкуру, в которую Эйвинд закутался с головой. Второй причиной его - и не только - недовольства был весьма скудный рацион из просоленной почти до каменного состояния оленины, сухарей и кислой капусты, из-за которых весь отряд начал мучиться резями в желудке уже к концу первой недели несения дозора.
Эйвинд Коннел был молодым - всего двадцати лет - и еще не успел как-то проявить себя, к вящему разочарованию своего отца, флотского офицера Айрондейла. Зато старшие братья имели достаточно поводов подтрунивать над младшим братцем, предпочёвшим причитавшиеся мореплавателям славу, деньги и женщин скромной карьере капеллана. Порой Эйвинд и сам злился на свой выбор, казавшийся ему все более опрометчивым с каждым укусом ледяного ветра. Ведь такой как он - высокий, статный юноша, чья голова наполнена различного сорта знаниями, а взгляд полон отважной решимости и жажды свершений - мог бы многого достичь. Как и покорить сердца многих прекрасных дам, добавь он ко всему этому строгий офицерский мундир. По крайней мере, так говорила ему его мама, а сомневаться в её словах ему пока не доводилось.
Но он выбрал то, что выбрал. Нести дозор в такой глуши было довольно скучно. К концу первого месяца службы, чтобы хоть как-то развеять гнетущую тоску, Эйвинд и его сослуживец по капелланскому корпусу Гийом Моро начали совершать короткие вылазки по окрестным скалам и ущельям. Не без позволения на то капитана, конечно.
Правда, капитан давал им такие разрешения не всегда. А с той поры, как они провели почти двое суток в провале, в котором очутились по своей юношеской беспечности и рассеянности, он и вовсе запретил им покидать руины крепости, отведя им пост на втором этаже древней башни.