- Во-первых, - начал Капитан, - надо весь экипаж звездолёта проинформировать. Это – общая задача. Сначала я сделаю по внутренней связи короткое сообщение, а затем каждый из вас расскажет своим людям подробности. В том объёме, в котором сочтёт нужным. Ясно?
Все присутствующие кивнули. Конечно, люди должны понимать ситуацию. Хотя бы для того, чтобы вести себя адекватно.
- Второе – продолжил Капитан, - сам процесс прыжка. Тут всё ясно?
- Так точно! – ответил Старший навигатор. - Это полностью наша задача. Предварительный расчёт направления. Выбор наиболее щадящего режима прыжка. Ну и сам прыжок – по вашему приказу.
- Третье – продолжил Капитан – подготовка к прыжку самого звездолёта. Конструкций, оборудования и самих людей. И эта задача – самая сложная. Какие есть предложения?
- Я думаю, - сказал Главный инженер, - нам надо максимально равномерно распределить людей по секциям. Даже если уцелеет всего одна секция – задача будет выполнена.
Холодом повеяло от этих слов. Только теперь каждый из присутствующих осознал, насколько близко все они подошли к последнему пределу…
Но идея была разумной. Секционная структура звездолёта была главной и последней надеждой.
Средняя часть звездолёта имела форму цилиндра. Спереди цилиндр переходил в конус, заканчиваясь закруглённым острием. На этом “острие” располагались командные рубки. Сзади – просто сужался. Там располагались двигатели.
Практически по всей длине (исключая двигателя) шли две перпендикулярные продольные переборки. Они разделяли переднюю и среднюю части звездолёта на четыре продольные секции.
Если говорить грубо, звездолёт был похож на продолговатый остроконечный апельсин, разделённый на четыре дольки-секции.
Наружные стенки звездолёта, переборки между секциями и двигатели были запредельно прочными. Им не были страшны ни жар, ни холод, ни метеориты, ни экстренные пространственные прыжки. А вот то, что находилось внутри секций, такой прочностью не обладало. И от экстренного прыжка вполне могло пострадать.
Секции со всех точек зрения были автономными. В каждой из них было всё, что нужно для функционирования звездолёта: рубка, навигационные приборы, жилые помещения, система жизнеобеспечения, медицинская служба, капсулы анабиоза. Так что повреждения в одной секции на ситуацию в других серьёзно повлиять не могли.
План Капитана был простой. Во-первых, максимально равномерно распределить людей по секциям. Чтобы звездолёт мог лететь дальше, даже если всего одна секция выживет.
А во-вторых, разделить людей внутри секций – на тех, кто ляжет в анабиоз (их будет большинство) и тех, кто будет во время прыжка бодрствовать.
Принцип разделения тут очень простой. Бодрствовать будут люди с крепким здоровьем, хорошо владеющие методами первой помощи. Сразу после экстренного прыжка они должны сами себя в норму привести. А потом, по мере возможностей, и тех, кто в анабиозных капсулах находится, разбудить.
Были, правда, предложения настроить часть капсул на автоматическое пробуждение. Мол, несколько часов после прыжка пройдёт – и люди сами проснутся.
Но идею эту отмели сразу. Автоматическое пробуждение хорошо, когда всё исправно. А проснуться внутри неисправной анабиозной капсулы – это почти гарантированная смерть. Да к тому же довольно мучительная.
Так что у тех, кто ляжет в анабиоз, единственная надежда, что их разбудят те, кто остался на вахте. А если не разбудят – люди в капсулах просто не проснутся. Умрут – но тихо и без мучений.
Вот такие невесёлые дела…