Не знаю, отчего точно; никто так до сих пор и не объяснил, хотя все догадываются с самого начала, что это. Наверно, кто-то отомстил некоторым депутатам. Заело кого-то, что слуги народа взятки вымогают. Вот и началось. Сначала один на заседании в понедельник вскакивает и громко заявляет: «Дай на лапу!». В самом начале почти заседания. Председатель только повестку ещё читал. А этот его перебил. На него оглядываются, удивляются, а он через секунду тоже оглядывается, как будто понять не может, почему стоит. Садится… Да… И никто ничё не понял. Это он один раз так вскочил. А на следующий день опять чудо. Тоже, когда уже депутаты расселись, успокоились, председатель стал читать повестку, этот тип снова – столбом и громко: «Дай на лапу!». Жуть. Но некоторые уже улыбаться стали. А он опять не понял! И в перерыве растерянно объяснял: «Я не понимаю! Я не хотел! Почему?!» И на третий день вскочил! Три раза! Но председатель догадлив: он заметил, что этот, так сказать, выскочка перебивал его после слов: «Третьим пунктом…» Так председатель в четверг после зачитки второго пункта объявляет: «А следующим пунктом нашей повестки…» – и уже этот тип не вскакивал. Понимаете? Он по слову вскакивал, как по команде. Зато в следующий понедельник другой слуга народа вскочил при словах председателя: «Четвёртым пунктом…» Только он уже другое выкрикнул: «Позолоти ручку!» Пред не удержался и спросил с насмешкой: «Сами вы не местные?» Но тот уже уселся. А пред, видно, уже был готов к разгадке и решил проверить, потому снова говорит: «Четвёртым пунктом…» Тот снова вскочил и прокричал. Смеху было! Ну, пред стал впредь не называть номер пункта, только: «Следующим пунктом…» Так понедельники же не кончились! На этот раз слуга народа вскочил после слов: «Пятым пунктом…» Вскочил и пропищал: «Месье, же не манж па сис жур…» Ну, из «Двенадцати стульев». Хохоту снова было!.. Но кое-кто из депутатов насторожился. Да, а уже после первого случая пред попросил, кого надо, без огласки разобраться, что и почему. Но через несколько дней всё же среди своих слух пошёл, что органы копают. И кто их знает, что раскопают. Поэтому часть депутатов в четвёртый понедельник на заседание опоздала. Они дома уже проверили, что по словам жены о четвёртом пункте не вскакивают, но состорожничали. А когда явились, стали у коллег расспрашивать: как сегодня? кто сегодня? Но им отвечали: никто, пред не назвал номера четвёртого пункта. И они успокоились было, думали, что до конца дня. Но тут новая беда. Стало непонятно, какой пункт рассматривается. Много «следующих пунктов»! А опоздатели повестки не слышали, вот и толкали речи не впопад. Кутерьма. И опять же понедельники не кончились! Но депутаты продолжили самоорганизовываться. Те, кто уже кричал, и те, кто боялся оказаться следующими, стали дружно опаздывать. И председатель получил возможность без опаски оглашать повестку. Правда, ему и в течение дня надо было не забываться, а то мог бы сказать что-то вроде: «А теперь переходим к третьему пункту». Но он держался. А потом и сессия кончилась. А после каникул уже заседания шли спокойно, как прежде. У нас же всего лишь законодательное собрание, не Дума; вот и страсти – местные, междусобойные. А что было и почему – может, и раскопали, да умолчали. Хотя все с самого начала поняли, что гипноз. А в народе из уст в уста бродил перечень депутатов, которые перед каникулами опаздывали. Бродил, бродил, да до выборов перебродил.