День рождения

               


Карлуша был страшный раздолбай. Работу он свою не любил, делал ее плохо, за что регулярно получал нагоняй от начальства. Жил один, в трехкомнатной квартире. С соседями не дружил, и вдобавок к этому не дружил с собственной головой. Вечно всклокоченный, словно током ударенный, в стоптанных ботинках, со щетиной на щеках, он выглядел намного старше своих лет, а было Карлуше 30 лет.

Свой тридцатый день рождения он отметил сидя на скамейке в парке в компании бутылки водки и трех банок пива. Гулявшие в парке мамаши с колясками и бодрые старушки прибавляли шагу, проходя мимо Карлуши и, старались даже не смотреть в его сторону. Правда одна смелая женщина лет 80 в спортивном костюме, видно делавшая вечерний моцион, остановилась напротив него и, уперев руки в бока, качая головой,  попыталась начать воспитательную работу.
- Ай – яй - яй! Молодой человек, как же вам не стыдно, здесь дети малые гуляют, а вы.....
На что Карлуша, ничуть не смутившись, потому, что его и так уже мутило, задал старушке встречный вопрос.
- Слышь, бабуль, у тебя закусь какой- нибудь найдется? Чета я не рассчитал, как-то.... А то, вишь, сижу тут, не могу отойти...... Как я все это брошу, то?......
И он долгим и протяжным жестом показал на ополовиненную водку и три нетронутых банки пива.
Старушка остолбенела от такой наглости, потом очнулась, всплеснула руками и, бормоча под нос: " как таких земля носит", умчалась по своему вечернему маршруту.
 
Карлуша, потеряв всякую надежду на помощь ближних, стал оглядываться по сторонам, и не найдя ни одного участливого лица, обратился к воробью, который деловито прыгал у его ног.
- Ну, птичка.... Клюешь?....
Был ли это вопрос или утверждение, не понятно. Но после этой фразы в голове у Карлуши начал созревать коварный план. Воробей вызвал у него в голове ассоциативную цепочку.

Что было дальше, Карлуша помнил плохо. В какой-то момент мозг, видимо не выдержав бесзакусьного празднования, отключился. Но приехавший наряд полиции, вызванный вконец офигевшими гражданами, увидел следующую картину: Карлуша, вооружившись большим целлофановым пакетом, методично одну за другой обходил деревянные кормушки для птиц. Хлеб, орехи, семечки, все это хищническим образом сгребалось костлявой рукой Карлуши и отправлялось в пакет. Но делал он это, не молча, а с душераздирающими комментариями.
- Ну, что же вы мне, милае, здесь опять зерна то этого, мать вашу, насыпали! Ну не ем я его! Не ем! А вот, орешки, хорошшшшшо, знатный закусь! Только колоть их, что не надо!  Я вам, что белка, что ли!?

Отобрав пакет, как вещдок, Карлушу скрутили, пару раз дали по морде, хотя он и не сопротивлялся, и под одобряющий рокот граждан, увезли.
Остаток вечера, ночь и утро он провел в обезьяннике, в обществе ему подобных. Чему был несказанно рад, наконец-то получив еды и внимание сокамерников.

Поздравления так и сыпались со всех сторон. Улыбаясь, со словами "Вот, угощайтесь", он раздавал им сухарики, орешки и семечки, предусмотрительно заныканные по карманам.  Такого замечательного дня рождения у Карлуши еще никогда не было.



Конец

24.01.2013