– Какой ты был – такой ты— Бес— и остался.. Хафшин –ты что: сбесился?! Кофейку не даёшь попить! Тебя ни на секунду оставить нельзя: вокруг тебя, почему-то, буквально распространяется Мокруха!
– Ничего с этим не могу поделать,– развёл руками следователь.
Вместе с Олежкой они всё ещё раз осмотрели..
– Ну, что сказать можешь? – спросил опера Константин
– Если он тут расхаживал взад-вперед с телами, должен быть чёткий след... совсем рядом — за "Фордом". Дождь прошёл!
– Вот он: каблуки отпечатались! Туфли, импортные – хорошие – почти не ношенные,– прокомментировал Хафшин: Следы есть, даже более того… Не побоялся он здесь с трупами носиться?!
Фирменные каблуки, однако, от траншеи к этой стоянке не вернулись – они, по асфальтовой дорожке вдоль стены десятиэтажки, направились совсем в другую сторону. Пошаркали, потоптались, избавляясь от глины, и, обогнув дом, оказались на другой парковке.
Тут уже не было никакого автомобиля — но он здесь явно стоял, при этом его, по всей вероятности, пригнали незадолго до дождя: асфальт остался сухим. Судя по оставленным следам – это был какой-то мощный внедорожник.
Константин Хафшин и Олег Дубрелов – следователь и оперативник – всё ещё лазали по двору Китайской стены, напротив подъезда с красной стальной дверью,– когда из неё выбежал чем-то встревоженный Сергей. После ухода Хафшина, он остался на кухне. Торопился по телефону обзвонить всех, кто мог бы помочь вызволить из беды Анну, которая едва ли не сама же её для себя сделала.
Но вот сержант, который дежурил на месте происшествия, объявил Сергею, что квартира ясновидящей опечатывается в интересах следствия. Тогда-то жених Анны спохватился: как своего, так и ключей от машины. Они всё это время были в его барсетке рядом с мойкой — на изящной этажерке, почти в самом центре, которая как бы разделяла кухню на 'поварскую' и столовую части. Он привычно вытащил из кармана барсетки трубку своего мобильника, плюхнулся на стул возле стола, говоря с отцом своей подруги. Ключи от автомобиля Сергей чисто машинально вынул и стал ими нервно поигрывать. Раза два уронил, но тотчас поднял. В кухне никого не было, он положил ключи на стол.. Потом выпил стакан воды из-под крана, и пересел в плетёное кресло, которое как раз рядом с этажеркой. Начал звонить друзьям, которые только разъезжались с вечеринки. Потом?..
– Словом — когда он кинулся: ни ключей, ни тебе бумажника — как не бывало!
Хафшин отлично помнил, что после ночного звонка Леонида Котинова, взглянул на наручные часы: было 1-17. А когда он выходил из "Красного" подъезда для осмотра двух трупов в траншее, Синяя 'Волга' находилась на площадке метрах в семи от него. Рядом один милицейских из опрашивал стоящих зевак — жильцов дома, которые почему-либо не спали этой ночью. То, что подобное авто не очень давно где-то тут имелось, также подчёркивали отпечатки протекторов на асфальте. Только сейчас там было пусто?!
– Чёрт?! Ещё одно мистическое событие этой ночи. Олег и Константин снова поднялись в 173-ю квартиру, а синяя 'Волга' была объявлена в розыск.
– Вот здесь лежали ключи, я точ¬но помню!
Константин вопросительно посмотрел на Сергея, потом отвёл озадаченный взгляд в
сторону.
– Да! Мой мальчик Костя— должен тебя поздравить: ты в который раз без меня прошляпился. Опередил меня, подставляя грудь наградам?! Я хочу сейчас захлопать в ладоши, выкрикивая: "Наслаждайся, Друг, картонными медалями!" Чёрт тебя подери! Пока ты профилософствовал, налюбезничался с одной замечательной дамой – потом повеселился с целой группой молодых девиц, – какой-то предурок шлялся себе по этой квартире. Да, да! Прямо под носом! И даже, ничуть не стесняясь, делал, что ему вздумается! Да, всё хорошо. Мальчик. Найдут преступника. Куда он денется?! Можешь идти развлекаться дальше…
– Ну – положим, что он тут делал – я точно знаю: бумаги из стола убитой перепрятал. Я даже могу подсказать —на сто восемьдесят процентов —кто это был!
– Граненков объявился?!
– Очень похоже.
– Неужели Наша птичка опять выпорхнула..! Но как он узнал? Кто же ему сообщил?
– Нинель Aртуровна – та же самая... Телефон может —как само собой — прослушиваться его братками.
– Да, конечно... Ты прав! Что-то мне не нравится освещение в этой берлоге. Во всех комнатах какое-то сплошное помрачнение... Ты заметил? Того и жди, по-моему, что скоро выбежит, откуда ни возьмись, волчище и на луну завоет. Штуку баксов даю не глядя за то, что тут полно скрытых сюрпризов – в виде жучков ...
– Тогда Хорош прохлаждаться! Поехали к себе, – предложил Хафшин. – У экстрасенса о многом не поговоришь.
– Неужели всё настолько интимно?!
– Конечно...
– Посмотрим, посмотрим – жучки-то жучками, Костя –только ключи от машины через микрофоны не просачиваются! Как Султан за нами следил – это одно дело.. Проведём эксперимент – разберёмся! Но сейчас любопытно другое: за этой этажеркой спрятаться невозможно, когда ты не человек-невидимка! Так, как он незаметно взял ключи, и ещё бумажник, – которые лежали в разных местах на кухне... Потом спустился мимо двух дежурных постов во двор и сел в чужую машину на глазах двоих патрульных сержантов!
– Патрульные просто не придали значение! Они были убеждены, что в Синюю 'Волгу' садится хозяин. Сев за руль благополучно, он для убедительности вынул из бумажника права!
– Документы лежали в бумажнике,– утвердительно кивнул Сергей.
– Только! Значит ли это, что Султан, кто бы он ни был, одежду, кучу разных мелких прибамбасов — свою внешность — всего себя, сразу подогнал под Сергея?! – не смог сдержать изумления Олежка Дубрелов.
– Допустим... Сержант, дежурный пе¬ред парадной дверью, вряд ли когда-либо разглядывал Сергея. Двор, в общем-то, освещён плохо, а в полумраке очень часто оказывается достаточно чисто условного сходства... – ответил следователь.
– Успел всё-таки, чёрт побери! Однако... Сотрудник, который всё время находился в этой квартире видел, что Сергей сидит себе на кухне, и никто не выходит через тамбур?
– А он и не выходил через тамбур! Здесь четвёртый этаж, кругом полно разросшихся деревьев.
– На балкон!
Балконная дверь, видимо, не закрывалась всё лето, только была плотно зашторена. Оконные рамы застекления, так же нисколько не мешали бы колебаниям воздуха, если бы не сразу четыре тюлевые занавески. Что же — тут явно никто никогда не перелазил: внизу росла рябинка, которой ещё не сегодня дотянуться, хотя бы до середины третьего.
– Чёрт возьми! – Сыщик нервно потирал мочку...– Стой! Олег! Это ведь две обычные квартиры, когда-то были, есть ещё две лоджии?! Дубрелов и Хафшин решили по новой обшарить всю 'Ведьминскую берлогу'. Постсоветская планировка была искусно переделана: всё выглядело даже великолепно, но на душе было несколько неловко, ибо такая роскошь уже пугала! Чувствовалось: хозяйка не унималась в своём гостеприимстве, только понимала его по-своему ... всё казалось каким-то сумеречным, чуть приглушённым, будто нереальным. Декорацией чудесного, но чуть переигранного сценария! Мебели было очень мало — лишь самое необходимое, причём каждая вещь, несомненно, доставалась либо создавалась по отдельному заказу, так что прекрасно сочеталась, и вся вписывалась в интерьер.
Теперь двум офицерам милиции явственно открылось: спрятаться здесь особо негде. Вся 'ведьминская жилплощадь' делилась на две функционально разные части. В одной имелось всё, что надо для отдыха хозяйки. Дальше – начиналась 'рабочая' половина, где обслуживались „ниспосланные сверху" клиенты: хорошо знакомые вестибюль и кабинет. Плюс — самая главная комната – 'Ведьминский зал', непосредственно для проведения сеансов. Но и здесь главенствовал тот же принцип обустройства интерьера: ничего лишнего, вычурного! Круглый стол, мягкие стулья, стильный стеллаж для колдовских причиндалов – тут лежали какие-то веточки и стеклышки, замысловатые поделки; причудливые вещицы.
Из 'ведьминской' действительно был выход на объединённую лоджию — из двух бывших — здесь располагался фитнес зал. Шведская стенка, пара самых нужных тренажёров – ибо ничего лишнего, комнатные растения в подвесных чашах из цветного фаянса, а в углу, ближе окну, миниатюрненький уютненький плетёный столик и три таких же стульчика. Над столиком, точно посередине боковой панели, был закреплён музыкальный центр — очевидно недавно купленный, – плюс узкая душевая кабинка в конце... Но, почти в самом центре к потолку тянулся прочный канат! При этом его длинны, по всей видимости, было достаточно для того, чтобы подняться не только над полом. Его другой конец уходил сейчас за раскрытые створки застеклённой лоджии, и этого, несомненно, хватало до земли.
– Неужели?!– вырвалось у следователя: чего-чего, а такого он предположить не мог. Хафшин тёр мочку уха, собираясь с мыслями.– Не может быть! Так вот в чём дело?!
– Ого! Даже так!– опешил Олег и даже присвистнул: – Бесподобно! Какой там подъезд!
– Почему же никто не обратил на него внимания, при первом осмотре?
– Он был аккуратно скручен в бухточку и уложен в этой нише… – объяснил Олег, слегка нагнувшись к полу. – Да –ничего лишнего, только ничего не упущено: эта квартирка — 'Ведьминский' салон.. Укомплектована для всего — на все сто! Совсем не удивлюсь, если здесь где-нибудь припрятаны метла и ступа с реактивным движком разработки 'НАСА'!
– Да вот и они. Отсюда, по-моему, и без каната можно смыться...– Хафшин кивком указал на растущий напротив раскидистый каштан, но в его голосе прозвучала шутливая нотка. На ближней ветке каштана висели игрушечные метла и ступа — бессменные символы ведьминского ремесла... Сейчас, всё-таки, они выполняли не сколько иную функцию: театральной декорации ко всему, что происходило в ночной тени вокруг Северной стены!
– Слушай! Ещё чего выдумает! С юморком этот– твой друг – Граненков! – отметил Олежка.
– Он и тогда – под пулями – успевал поострить.
– Все эти знаки: бабочки, кошечки с крылышками, – любит яркие эффекты?!
– Свою силу, сукин сын, нам демонстрирует. Смотри какие на окнах интересные решётки: завитые да ещё и кружевные – будто нити в лампочке, отливают лёгким медным румянцем, под цвет рам; скорее всего, из какого-то особого сплава... Сюда вряд ли заскочишь просто так, случайно под вечер – чтобы чайку попить. Зато хозяин, почти в любой момент, имеет максимум свободы для перемещений.
– Достойный соперник, крепкий орешек. Одного они никак не смогли учесть: того, что молоденькая и безобидная девушка Анечка на бурной вечеринке глотнёт лишнего ликёрчика. Потом заявится в гости да и "жмяк, жмяк, жмяк голубушку-подружечку"!
– Только – Олег, ты уверен в том, что эта безобидная красотка, действительно, ради чего-то – не известно вовсе –вдруг нагpянула к столь дорогой 'подруге-голубушке', что до сего дня дороги сюда толком себе не представляла?..
– Ладно... Об этом поговорим в отделе. Что мы ещё сможем сделать тут сразу...
– Следы — Олежка! Даже если этот Монстр Граненков смог спуститься с небес, ему, всё равно, пришлось-таки коснуться грешной земли.. Мы не можем терять бдительность! Синяя 'Волга' не могла слишком далеко уехать за это время...
– Могла, Костя! Еcли точно знать, куда едешь. В три часа ночи пробок нет. А отсюда до аэропорта по прямой, через рощу — как раз минут сорок..
Всё сходилось: под лоджией, где закончился канат, действительно был чёткий отпечаток от того каблука с жирной глиной. Когда, приехавший кинолог пустил собаку, то она легко взяла след и, преодолев негустой кустарник, через арку привела как раз к месту, где стояла Синяя 'Волга'. Одним словом, два офицера полиции по-прежнему находились во всё том же дворе Северной стены – и, как будто, ничего не менялось…
Олег Дубрелов и Константин Хафшин многозначительно переглянулись.
– Достала меня вся эта чертовщина. Батюшку может сюда пригласить, пусть он своим кадилом помашет, хоть что-нибудь рассосётся?! – Невесело предложил Олежка:
– Выходит это Граненков закопал тех недоумков... Но зачем они ему? Не велика знаменитость! Может пацаны были как-то связаны со стрельбой тогда — на Левбердоне?
– Слушай! А может теперь ещё и сама Анна как-то связана с этим Граненковым?! Похоже на такой расклад! Да — и даже совсем не случайно она, Бедная, тюкнула по темечку его благоверную колдуньюшку. За такой несчастный случай ей, наверняка – дадут условно – дело стоящее – ради миллиардов Султана можно решиться?! Хряпнув для храбрости коньячку… Весь Мир — сразу и до сих пор в полном восторге!
– Но кто тюкнул её саму?
– Граненков — конечно — Анна убрала его надоевшую ведьму, а он взял тогда да и приголубил — её самую — по головушке и уложил их рядышком – разве мало преступлений пересекается? Надо этому Султану таких Анн насолить, что ли: "Ах, подружка! Такое бывает! Ты вот такая милая спишь себе, ничего не ведая, а мир за окном совсем не такой добрый и милый…"
– Ты, скорее всего, прав. -
Вдруг, подчиняясь какому-то наитию, Дубрелов поднял взгляд на окна четвёртого этажа да так и обмер:
– Бегом — Костя! Ведьма горит!
Хафшин тоже посмотрел туда, и, на секунду остолбенев, был не в состоянии что-либо предпринять; даже не смог поверить своим глазам: ибо в тёмных стёклах Лидочкиной кухни сейчас отчётливо виднелись пляшущие оранжевые всполохи. Сейчас хотелось громко крикнуть, но оцепенение позволяло сделать. А в следующий миг он уже влетал за оперативником в красный подъезд.
У двери в квартиру, которую буквально только что опечатали, они замерли прислушиваясь. В руке Олега как-то сам собой возник пистолет. Третьим на четвёртый этаж поднялся сержант, который последним покидал 'Ведьминское логово', у него были ключи. Тяжёлую стальную дверь было не взломать, а прекрасная звукоизоляция не позволяла понять того, что теперь там творится и кем. Однако в воздухе уже ясно ощущался какой-то странный горьковатый запах!
Осторожно повернулся ключ!
Милиционеры опять на кухне, из которой как будто и не уходили ни разу. Никого! И во всех остальных закоулках то же – никого… Зато в самом центре обеденного стола ,среди недопитых кофейных чашек, на серебряном блюде стояла уникальная древняя, пережившая века, металлическая лампа, полная перегретого полыхающего благовонного масла. Так же горело либо тлело что-нибудь приятно, только несколько навязчиво пахнущее и в каждой комнате. Невероятное количество благовоний разного рода всюду в самых причудливых не горящих посудинах или просто подсвечниках.
– Этот 'Призрак в султане' ничуть не переносит запаха чужаков: то вдруг уксус разольёт, то сразу всё одурманит.
– Потому, что он время играет с нами в жмурки: мы его там ищем, а он себе здесь преспокойненько отдыхает.
– Если бы мы догадались, чтобы собака начала поиск сразу отсюда, а потом бы спустилась… Что ж – утёк гад! Мы пока уступаем ему инициативу, ведь Призрак Султана всё время в курсе наших планов! Теперь у нас…
– У нас только одна серьёзная зацепка: 'Синяя Волга' Ты объявил её в розыск?
– Не успел, у меня зато…
– Костя! Мальчик мой — позови сюда этого жениха,– тем же голосом попросил Дубрелов.
Константин Хафшин позвонил на сотовый Сергея. Вскоре они снова втроем сидели на кухне Лидии. Олег открыл окно, чтобы выветрились пары всяких благовоний.
– Сергей, у нас сложилось впечатление, что ваша будущая жена кое-что упустила в своём рассказе о вчерашних событиях! Может быть вы вспомните, что произошло на вечеринке перед исчезновением с неё Анны. Может, она разговаривала с кем-то по телефону? Или спорила с кем-то?
– Она действительно спорила с одной подругой: Леной. Эта бабёнка сама любит подцепить своими шуточками.
– Так – а вы не могли бы по подробнее вспомнить: о чём же они говорили?
– По-моему то были какие-то беспредметные сплетни, болтовня о всяких паранормальных явлениях…
– Вот – вот, друг вы наш – Сергий! Почему же так сразу беспредметных: полюбуйтесь вокруг! Разве в этой квартирке не полно вещиц, относящихся к парапсихологическим экспериментам?! Вне зависимости, как мы с вами относимся к подобным вопросам!
– Вы хотите сказать?..
– К сожалению, пока мы ничего не можем точно сказать. Мы лишь хотим найти убийцу женщины, считавшей при жизни, что у неё особый дар, и потому называвшей себя ведьмой. Плюс – одного маньяка, у которого, видимо, то же вдруг открылись какие-то дарования – и потому он решил, что должен теперь называться "Карающим Ангелом", а заодно по пути закапывать в землю недоумков, которые по его мнению не достойны глотать её пыль!
– Вы полагаете, что Ленка и Анна специально затеяли этот спор?.. Нет, я в это не могу поверить!
– Хорошо, когда вы кинулись искать свою невесту?
– Когда Ленка спровоцировала этот спор, я просто ушёл из комнаты и присоединился к мужской компании. Мы разложили преферанс, который затянулся. Вдруг подошла одна из дам и спросила: «Никто не видел Анну? Сергей, где твоя будущая супруга находится?
– Это была не Ленка?
– Нет.
– И вы бросились разыскивать невесту?
– Да.
– Но ведь вы даже не знали адреса Лидии?
– Нет, она ездила сюда без меня с Ольгой Кулимовой, а возил их муж Ольги – Владимир.
– Но сегодня их среди вас в компании не было?
– Нет…
– Так, и как же вы нашли дорогу к "Китайской стене "?
– Мне подсказали какие-то пацаны, за пятьсот рублей
– Сергей Владимирович, если бы я не видел вас сегодня ночью здесь, возле своей невесты, я был бы вынужден надеть вам наручники – ибо тела тех самых двоих пацанов чуть меньше часа назад выкопали из ямы перед окнами этого дома. Так, теперь очень постарайтесь вспомнить, что именно они вам говорили?
– Я отлично помню 'Это'. Они заявили о том, что видели мою невесту с каким-то мужчиной...– не без злости ответил Сергей, нахмурился и отвёл взгляд, намекая, что не считает в чём-то себя виновным, а потому отчитываться особо не намерен.
– Вот – Хафшин вскочил со своего стула: этого она нам никак – никак, не хотела сообщить!
– Я решил, что они мне нарочно лгут — издеваются!
– Ну, это, в общем-то, запросто могло бы быть – один из них, по сути, выступает в роли управляющего уличной колонией братков! Это?! Лихой парниша с вызовом, зато без комплексов и принципов! Но... Увы – только на сей раз он не соврал – так нам, постепенно, вырисовывается!
– Они не описали того типа, который тогда будто бы шёл с Анной? – вставил конкретный вопрос Олежка, тем самым, не давая Хафшину совсем увлекаться в своих рассуждениях.
– Нет, только показали, в какую сторону они направились. Я бросился сюда – к этой 'Стене гороховой'! затем…
– Спасибо! Сергей – что было затем, мы себе уже немного представляем! Тут ведь появился, как будто что-то почуял, Леонид Витальевич. Фактически, он всё время ходил по пятам этого досултанившигося, докатившегося до откровенного криминала Монстра!
Хафшин и Дубрелов молча переглянулись:
– Ну — и где эта 'безобидная' — подруга Анна — Костя?! Это явно был Султан!
– Конечно, он! Только ещё больше осмелевший, демонстрирующий всем талант перевоплощения: теперь он отсалютовался как озлобленный 'Ангел мщения', – неверным приказано повсеместно, сразу же и не по одному бояться!
– Да,– я уже вижу – как они, очень многие так и не очнувшись от шока, тот час заметались в поисках убежища.
– Что? Какой Султан? – малость недоумевая, либо искусно делая вид, что не понимает, о чём идёт речь, спросил Сергей.
– Скажите, как долго вы занимаетесь бизнесом?
– Более двух лет. У меня строительное предприятие...
– Неужели вы ещё ни разу не слышали это прозвище или воровской титул? Султан?!
– Так, кое-что… – начал вспоминать Сергей.
– И нисколько себе не догадываетесь, за что этому отморозку Граненкову могли дать такое?
– "Если б я был султан, то б имел сто жён…" – почему-то чуть раздражённо пропел Дубрелов.
– Но причём же тут Анна? – недоумевал Сергей.
– Нам бы тоже хотелось верить, что она не при чём! Но — убитая была не кем иным, как единственной законной женой Граненкова! А перед тем, как попасть сюда ваша девушка по дороге встречалась с мужчиной, который более всего может быть тем самым – Миллиардером Султаном, тем более, что об этом свидетельствуют некоторые другие факты.
– Вы хотите сказать, что Анна коварная тайная любовница этого босса?
– Пока мы только предполагаем. Но к сожалению всё складывается не утешительно. Вы уже позвонили родителям Анны?
– Да.
– Какова же их реакция?
– Будто кипятком ошпарили: не знают за что им хвататься, и как быть.
– Однако сама Анна, как мне показалось, была не слишком-то опечалена. 'Нелепой' Гибелью подруги, затем обстоятельством своего ареста, – заметил Хафшин и отстранился, едва заметно улыбнувшись,– может от того, что она знает: у неё есть более могущественный покровитель, нежели её разведённые родители, с которыми она не только уже давно не живёт, но и практически вовсе не общается!
Сергей содрогнулся, обдумывая не приятные сведения, удивляясь жутковатым подробностям случившегося.
– Я обожал её, из-за неё… Теперь моя любимая?! Никогда она не будет – я не знаю... – только и смог произнести он несколько бессвязно.
– Неутешительно! И в пользу такой версии говорит даже то, что местные потрошители — Димочка Бувайлов и иже с ним, — не тронули вашу раскрасавицу. Которая, погрузившись в предосеннюю меланхолию, одинокая разгуливает по тёмным аллеям, как у Бунина — сверкая налево и направо чистыми бриллиантами и будто демонстрируя свои наряды от лучших модельеров. Кому какая нужна обновка?!
– Почему же они мне выдали её такую, если знали, что она бабочка авторитета?!
– Да он-то пока не авторитет — по строгим воровским законам, – Султан до сих пор не сидел. Хотя давно у нас на него руки чешутся! Увёртлив гад! Не все крутые так тупы, как Задорнов их изображает... Он — профессионал! Но Бувайлов полагал, что он вряд ли чем-то рискует, ибо с Султаном будете разбираться вы, а ваша пятисотка теперь уже лежит у него в кармане! – Хафшин умолк, кажется, всё уже сказано.
– Ладно – друг – Молодой сыщик по имени Костя! Если нам тут больше делать нечего, поехали к себе,– пpeдложил Олежка.
– Наконец-то, всё – едем домой – вернее в отделение! Наконец-то попьём кофейку с вафлями! – Согласился Хафшин. – Сергей, вот вам наша визитка, если что-нибудь важное,– всегда ждём! Звоните любой час! Может вас подвезти к себе? Вы ведь остались без денег и, видимо, документов?
– Ничего мобильник остался, я позвоню другу!
Мужчины не торопясь опять спустились во двор: примелькавшийся им за этот вечер сектор Северной Китайской стены, который напротив красного подъезда.
– Надолго загадала нам загадки Северная стена! – воскликнул Хафшин.
– Северная китайская, либо просто "Китайская"?! – с не которой злостью на лице выговорил Сергей. – У меня вся эта мистификация, как и эта загадочность уже на самом дне завибрировала — бесить начинает!– признался он.
Вдруг, истошно взвыв, разрезала предутреннюю тишину серена, и к красному подъезду с включенными мигалками подкатила скорая.
– Это ещё что?! По писанию небесах, что здесь ещё на наш счёт даётся? – спросил с отчаянием Xафшин у деловой докторши.
– Сердечный приступ у женщины, – бросила та не останавливаясь.
– У Шунаевой?! На шестом?! – едва успел уточнить Кoнстантин, прежде чем дама в халате исчезла за красной дверью.
– Ёле-пале—как зашёл, так две упали?! А ведь всего-то ничего, на опознании она была даже не знаю: вся из себя— прямо-таки одно спокойствие!
– Чёрт возьми! Но я б ему врезал! Костя – опять нечистого вспомнил! Потратить столько времени впустую!– воскликнул Дубрелов, – шестой почти как раз над четвёртым! Не вниз по верёвочке, а вверх по деревцу направился наш лихой Султан. Ему надо избавиться от сообщницы! Балкон домработницы – факт – с той же стороны!
– И кто же вызвал скорую? Не знаешь,– командир?! -спросил Олег у водителя.
– Какая-то племянница! По рации слышал, – пояснил тот.
Вскоре санитары на носилках вынесли Нинель Артуровну, которая явно была в бреду:
– Ведьма, ведьма… Живая ведьма! – повторяла она бессвязно.
Лицо дамы в халате казалось не проницаемым, только в руку Артуровны была воткнута спасительная капельница. Оперативник и следователь переглянулись.
– Что случилось? – хотел было спросить Хафшин.
– Без комментариев сейчас! Мы торопимся! – резко отвергла их деловая докторша.
– Но мы из милиции…
– А мы из реанимации! Едем в 'БСМП'! – приказала она шофёру. И новенькая машина, сверкнув заодно пламенем сразу всех мигалок, исчезла за поворотом —как её и не было…
– Эта Китайская стена — какое-то аномальное место: опять придётся подняться через красную дверь, только чтобы познакомиться с некой племянницей , -вздохнул Хафшин. – Складывается такое впечатление, что чем чаще мы будем мотаться вверх вниз, тем чаще тут будут происходить какие-нибудь метаморфозы?! Чувствую, не скоро мы сегодня до своего драгоценного кофейника доберёмся!
– Если вообще когда-либо, туда доберёмся – друг –жажду всё-таки утолить, -– горестным тоном согласился Дубрелов.
Но не успели они даже сделать шагу в сторону коварного подъезда как ,– будто по каком-нибудь сценарию – во двор снова со всеми мигалками вкатилась ещё одна карета скорой помощи.
– Так, просто мороз по коже —наверное здесь началось уже светопреставлeниe?!
– Не иначе!
– Нет. Всего лишь женщина в бреду! – заявила не менее деловая, хотя и молоденькая, приятная собою врачиха, в обтягивающей одежде, которая прибыла с этой бригадой.
– Однако — только что здесь же побывала бригада скорой?!
– Нинель Артуровна?!
– Да.
– Когда?!
– Да буквально перед вами — вашим приездом!
– Что это означает?! – тревожно поглядела сначала на следователя, потом на оперативника ошарашенная докторша, расстёгивая ветровку…
– Её отправили в 'БСМП'!
– Но, мы тоже из этой больницы?!
– Кто вас вызвал?
– Соседка! Я всяких там — чтоб такого мне… Разнесу диспетчера в клочья! – пообещала рассерженная девушка-врач.
– Подождите,– остановил вдруг её Хафшин, показывая удостоверение: лучше-ка, доктор, прошу вас со всей трогательной любезностью, если таковая ещё кое-где бывает?! По своей замечательной рации проверьте-ка: поступала ли такая-то пострадавшая в другие больницы города?
Через несколько минут она повернулась к следователю:
– Теперь чехарда какая-то: ни в какую она не поступала?!
– Всё ясно! Случай исключительный: люди Султана перед самым носом у нас спёрли такого свидетеля, который видел вчера тут каждого: всех да вся—кроме самого себя!
– Артуровна была в жутком состоянии, хотя среди других соседок менее всего выделя¬лась своей восприимчивостью. Трудно себе представить, что могло всплыть в сознании, чтобы вызвать такое сильное расстройство: она стонала, кричала какие-то бессвязные фразы…
Они находились в квартире домработницы Лидии Граненковой на шестом этаже. Дверь им открыла Инна Авдеева – милая, живая соседка лет сорока, продавщица из магазина «Товаров для мужчин и женщин», что на Волкова. После соблюдения всех формальностей: просмотра удостоверений их впустили в тамбур. Наверное это была единственный во всей Китайской стене уголок, нетронутый эпидемией евроремонта : обстановка была без претензий. Хотя всё было ухожено заботливыми хозяевами: тамбур отгорожен от общей клетки и оборудован шкафчиками, но всё было собрано из подручных материалов…
Инна открыла им хату Артуровны и рассказала, что здесь произошло: сначала она услышала какой-то странный стук со стороны лоджии и почти сразу истошный вопль Шунаевой. Инна осторожно выглянула в тамбур и увидела, что дверь Артуровны приоткрыта и из-за неё раздаются странные крики старушки. Авдеева позвала мужа, и они зашли посмотреть, что же происходит с соседкой. Нинель Артуровна лежала на полу возле разобранной кровати жестикулировала, показывая на лоджию, и несла что-то совершенно бессвязное…
Опер и следователь вышли на лоджию. Она была застеклена обычными: деревянными, тоненькими рамами, которые сейчас были раздвинуты. В самом центре лоджии валялись несколько свежих листков каштана.
– Похоже на ещё одну декорацию, – заметил Олежка.
– Однако он весьма рисковал: ветка не так близко!
Некоторые ветки, идущие к дому, были обрезаны так, чтобы при сильном ветре не бить стёкла.
– Но оставить такую свидетельницу он не мог!
– Постой—только Артуровна выкрикивала: ведьма, живая ведьма! Здесь находилась женщина, похожая на убитую!
– Запросто — у Султана их целая коллекция…
– Ясно! И всё же, женщине было бы достаточно сложно проделать такие акробатические трюки?!
– Если только она не летала на метле! А чердак у вас в подъезде закрыт? – спросил Дубрелов у Инны Авдеевой.
– Был закрыт!
– Я тоже думаю: что был!
– Инна — скажите, а кто ещё в доме — кроме вас — мог бы вызвать скорую для Артуровны. Шунаева ещё с кем-то общалась, если не считать Лидии Граненковой, у которой работала.
– Да — есть один приятный молодой человек. Бизнесмен — он, что удивительно как-то легко нашёл со старушкой взаимопонимание. Он несколько раз приходил сюда, подолгу сидел, чаёвничал… Артуровна пекла ему свои козырные ватрушки и плюшки! Она любила рассказывать про старину, про церковный уклад в дореволюционной России. А поговорить-то ей больше и не с кем было! Разве что я иногда загляну. Ведь с единственной внучкой, соседке – какое-то наказание: не повезло – не то слово! Да вы наверное её знаете – её вся полиция знает: Беленькая Вика!
– Да уж! – многозначительно воскликнул Дубрелов.
– Скажите?! Это правда, что убили Лидию Граненкову? – спросила Нина.
– Утешить вас нечем! – подтвердил Олег.
– Скажите, вы её знали? М-м, потерпевшую?! Говорят она жила замкнуто? – Хафшин хотел побольше узнать о личности жены Султана.
– Я бы так не сказала! – совершенно искренне возразила соседка Артуровны. – Сейчас все меньше общаются, чем в Советское время: так – больше тусуются или рисуются друг перед другом! Но не общаются, не разговаривают о том, что на Душе лежит. Однако Лидия вовсе не была настолько замкнута! Как это воспринимала Артуровна из-за своей религиозной предубеждённости. У неё было своё общество!
– Ведьминское? – Хафшин потёр за правым ухом.
– Нет. Я работаю в «Товарах для мужчин и Женщин», что на Волкова – в квартале отсюда. В отделе подарков, знаете – всякие там безделушки: стаканчики, вазочки… сейчас покупателей на такой товар почти и нет. Людям не до глупостей! Но Лидия часто заходила, всегда вежливо здоровалась со мной, как с соседкой, хотя живёт тут с месяц. Но меня запомнила. Никогда демонстративно не пройдёт мимо, из-за того, что не в настроении поздороваться. Обязательно что-нибудь приятное скажет, хотя вроде и пустяк, но умела сделать нужный тон и обращение. Обязательно что-либо выберет, купит. Продавцу это всегда приятно. И несколько раз она заходила не одна: с молодыми очень уверенными в себе подругами…
– Стервочками?
– Этого не знаю – на лбу у них не написано было! А по виду: нормальные, приятные – не наглые, как сейчас обычно состоятельные дамы. Только горе у неё внутри, это все знают: муж гуляет! Но так ведь для богатых это почти норма. Вот она и терпит, не может уйти от мужа – любит! Ради него всё терпит, жертвует собой! Есть женщины, которые ещё и теперь на это способны! Вам, конечно, не повезло таких встретить…
– Почему вы так решили?
– Видно… – Нина пожала плечами. – От этого горя Лидия и выглядела для кого-то замкнутой. А может им просто хотелось её такой видеть!
– Теперь уже расхотелось… – многозначительно повёл бровью Хафшин, – Спасибо, за откровенный разговор! Если буду вблизи вашего магазина – обязательно зайду вежливо поздороваться, и – если когда-нибудь сотрудникам милиции поднимут зарплату до уровня заработка культовых работников, обязательно что-нибудь куплю! – пообещал следователь.
– До свидания!
Люк на чердак был открыт, перекушенный замок валялся на лестничной клетке.
– Перекушен также, как на экскаваторе… – заметил Константин.
Они поднялись на крышу. Начало светать, но внизу уличные фонари ещё не погасли. Теперь они оказались выше всех крон и смогли осмотреть всю панораму вокруг Северной стены. Хафшин и Дубрелов подошли к краю, противоположному от выхода во двор с красным подъездом. От сюда просматривалась дорога от соседних домов до проспекта Волкова. Вдруг офицеры увидели, как из примыкающего двора—от стоянки у кирпичной многоэтажки выруливает – как ни в чём не бывало – синяя «Волга» и на большой скорости исчезает на пустом ещё проспекте. Дубрелов и Хафшин хватаются за мобильные и сообщают дежурному, что синяя «Волга», похожая на разыскиваемую движется по проспекту Волкова в сторону улицы Борко. Однако. Им навстречу дежурный сообщает, что розовую «Волгу» с шашечками на борту, тем не менее с указанными угнанными номерами засекли на Александровском мосту в сторону проспекта «Сорок лет Победы». По всему проспекту организовали перехват, но машина так и не появилась в районе улицы Вересаева. Патрули прочёсывают соседние улицы…
– Да у этого Султана целый зал «Волг». Подельница Султана просто взяла из гаража тачку, которая очень похожа на Серегину, а номер перевесили на таксомотор, развозящий ночных бабочек босса…
– Но девушка вряд ли бы смогла быстро перекусить дужку амбарного замка, да ещё с громоздким инструментом побегать по крыше!
– Костя – успокойся: поехали к себе. Здесь мы уже больше не нужны никому. Благородный ты наш: никаким девушкам не пришлось бегать по крышам. Это сделал кто-то из людей Султана накануне. Этот спектакль— модная комедия, как говорит твоя знакомая—готовилась не один день!
– И Анна принимала активное участие во всех её репетициях. – заключил Хафшин.