Невероятный факт.
С ноября месяца живет Эдуард в этих суровых, северных краях. Он хорошо помнит, как теплым августовским днем, он вместе с отцом срезал спелый виноград. Отец, возможно уже прослывавший о раскулачивании и выселении, сказал:
- Ешьте дети досыта, кто знает, что нас завтра ожидает.
Вскоре всех жителей их немецкой колонии созвали на собрание. Явка всех была обязательной: от грудного ребенка до беспомощного старика. Было сказано о вредительстве Советской власти, о голоде, о раскулачивании, и даже о шпионаже. Вокруг стояли вооруженные солдаты, всех собравшихся погрузили на подводы, довезли до железнодорожной станции, пересадили в поезд и отправили на север. За более, чем два месяца проведенных в дороге, большая часть стариков и маленьких детей умерла с голода. Окончательно их выгрузили в маленьком заснеженном поселке Сосьва, в ноябре месяце на севере Свердловской области. Рыли землянки, стаскивали ветки, чтобы как-то согреться и спастись от холода. Отца, старшего брата и других взрослых мужчин через два дня отправили на лесоповал. Мужчинам, работающим в лесу, выдавали пайку- 200 граммов хлеба. Отец приносил весь хлеб домой, так как его ждали голодные дети. Варили пихтовые иголки, ловили птиц, мышей и белок. Местное население, не имеющее запасов впрок, старалось помочь прибывшим переселенцам- солеными грибами, моченой брусникой и кедровыми орехами. До весны дожили не многие. Весной, часть мужчин и подростков, не предупреждая заранее, отправили на этот участок.
Историческая справка:
После неурожая и голодомора в 1930-34 г. началось повальное обвинение и переселение народов.
Были приговорены и осуждены 1345000 человек и расстреляны более 681,5 тысяч. В том числе
людей немецкой национальности: 55000 расстреляно и 20000 отправлено в лагеря.
Эдуард постоянно хотел есть, чувство голода не притуплялось, даже после съеденной миски похлебки, приготовленной из гнилой капусты. И вот сейчас он увидел кусты малины со спелой крупной ягодой. Охранник был далеко и парень не удержался, подошел и жадно стал поглощать спелые ягоды. Как-то сразу поднялось настроение, он вспомнил родительский дом и сад, как он маленьким ребенком залез на вишню, а слезть не мог. Только при помощи отца и старшего брата, он очутился на земле. Думал, что родители его накажут, но они посмеялись и сказали: «Прежде думай, а потом делай». И с тех пор он сначала всегда думал. Парень осмотрелся, чтобы убедиться, не появился ли охранник. В лесу их так строго не охраняли, все понимали, если убежишь, то или заблудишься в дремучем лесу, или умрешь с голода и холода, или разорвут дикие звери. Бежать было некуда. Парень углубился в малинник, ягоды спелые, сочные вот уже полон желудок, но он не мог остановиться и продолжал поглощать эту вкуснятину. «Сегодня наемся досыта, а завтра кто его знает, где придется рубить лес»,- думал он, опьянев от сытости. Вдруг все заволокло туманом. «Странно, - подумал он, день то солнечный?!» Через какое-то время туман несколько рассеялся, он осмотрелся, все так же светило солнышко. А по ту сторону ручейка на поляне он увидел троих мужчин, косящих траву. Они одновременно взмахивали косами, опуская их в высокую сочную траву, только был слышен мерный звук: «Вжик, вжик, вжик». Эдуарду показалось это странным, он сразу не понял, но приглядевшись, заметил, что эти мужики одеты совсем не так, как одето местное население. Их длинные, светлые волосы и бороды, были странно заплетены в косы. Но что-то его еще напрягало, будоражило и щекотало ноздри. Он глубоко вздыхал, пытаясь определить, что же это могло быть? Парень, не мигая, осмотрел косарей, потом обвел взглядом поляну, ручеек и обнаружил на пеньке, буквально в метре - ломоть хлеба или лепешки. В мыслях промелькнуло: «Какой пенек? Ведь вокруг первозданная не освоенная человеком тайга». Но хлебный запах будоражил, слюна заполнила рот. Хоть он и наелся ягод, но это хлеб, запах родного дома! Эдуард не удержался и молниеносно выскочил из малины, схватил лежащее на пеньке и скрылся в кустах. Он проделал это очень быстро, косари, увлеченные работой – ничего не заметили. Парень не стерпев, откусил ломоть хлебной лепешки, стал медленно ее жевать, наслаждаясь и смакуя. «Хлеб, мягкий свежий хлеб! Когда это было?» Или от приятного вкуса, или сладкой неги, навалившейся на него, опять все поплыло и заволокло туманом. «Что это со мной, может хлеб какой-то не такой? Почему туман? А может, меня Бог за воровство карает?» Парень разволновался, присел, чтобы успокоиться и прикрыл глаза. Через какое-то время он открыл глаза, осмотрелся по сторонам. Странно. Сколько времени прошло – непонятно? Он сидит у края малинника, невдалеке валяются обрубленные ветки и топор. Появился охранник и строго сказал:
- Ты где это лазаешь? Хватит прохлаждаться. Давай, работай!
- Да я по нужде, в кустики ходил,- ответил парень.
- Понятно, по какой нужде возле спелой малины. Давай, за работу,- строго сказал он.
Во время работы, парень молился Богу, прося прощения за воровство. А за пазухой лежал ломоть хлеба, луковица и кусочки сушеной рыбы, завернутые в тряпицу.
Поздно вечером, перед сном Эдуард поделился припасами со своим дядькой Эрвином, который за пару месяцев, из могучего крепкого мужика, знатного кузнеца, превратился от недоедания, недосыпания и непосильного труда в дряхлого старика. Он удивился угощению, с большим удовольствием съел кусочек лепешки и посоветовал: все сразу не съедать, а растянуть удовольствие на несколько дней. Эдуард рассказал про то, что произошло в малиннике, про туман и косарей. Они долго гадали: «Кто бы это мог быть?». Но вскоре заснули почти счастливые, в думах о доме, родных и близких, возможности на улучшение суровой действительности и с надеждой на более благоприятное будущее.
Эдуард решил, что обязательно завтра же пройдет через весь малинник и спустится к ручейку. Но несколько дней их бригада работала на другом участке. Через 3 дня их отправили к малиннику. Ягод поспело еще больше, и каждый по – очереди подходил к кустам лакомиться малиной. Когда подошла очередь Эдуарда, он, не раздумывая, углубился в гущу. Прошел через кусты, обошел их вокруг, но никакого ручейка и поляны не обнаружил. Кругом стояли огромные деревья вековой тайги. Все казалось очень странным, но делать нечего, пора возвращаться к бригаде и топору. И он поспешил назад, срывая на ходу красные ягоды. Еще не дойдя до места, где работала бригада, но стук топоров уже был отчетливо слышен, парень услышал хруст и громкое чавканье. Он резко остановился и увидел небольшого медвежонка, жадно пожирающего ягоды. Эдуард рванул к топору и закричал:
- Там медведь, медведь! Он ест малину.
К нему подошел пожилой мужчина и сказал:
- Не этого медведя надо бояться, который ест малину, он нам сейчас не опасен. Поест и уйдет восвояси. А боятся надо другого медведя, который съедает нас заживо. Успокойся сынок и иди работать.
- Я первый раз медведя увидел, он небольшой, мне по пояс, а мужики рассказывали, что они большие до 2-х, 3-х метров.
- Значит это медвежонок, надо быть осторожным. Медведица где-то рядом находиться. Но в июле, как правило, эти звери сытые и на людей не нападают.
- А как Вас зовут, меня Эдуард,- сказал парень. Вы не из наших,- и смутившись, добавил,- ну, не из высланных немцев?
- Все мы здесь одним миром мазаны. Здешние ссыльные немцы, как правило, с Одессы, Днепропетровска, Крыма и Поволжья, прибывшие в 33- 34 годах, как раскулаченные. Ты руби, а то увидит охранник и лишит тебя воскресной пайки. Ты молодой, тебе дальше жить, поэтому береги себя и думай головой. Зовут меня Максим Петрович или просто Макс или Максим. Я с Ленинграда, преподавал в институте. Но если наверху или точнее, наше государство считает, что я на этом поприще принесу больше пользы, то буду стараться здесь.
Они работали до позднего вечера, уже и солнышко давно закатилось за горизонт. Но в северных широтах летом ночи светлые, лишь на несколько часов стемнеет и снова светло. Уставшие, они еле доплелись до своих бараков, похлебали все той же баланды и свалились на нары. Эдуард с дядькой вкусили по кусочку лепешки и, положив под язык маленький кусочек сушеной рыбы, блаженно заснули до утра. Несколько дней дядя Эрвин, Максим и Эдуард работали вместе и часто переговаривались. Был доеден почти весь хлеб. Утром Максим указал на кусты созревшего шиповника и тут же показал, как его лучше объедать и обсасывать.
- Конечно это не хлеб, но штука съедобная и весьма полезная,- сказал он.
- А я Вас кусочком хлеба угощу, правда, совсем малюсенький остался, но хлеб,- сказал парень, доставая из за пазухи аккуратно сложенную тряпицу и вынимая сухарик.
Максим Петрович очень удивился, но от предложения не отказался. Он положил его на язык, закрыл глаза, поблагодарил всех Богов на свете и с огромным наслаждением дал этому маленькому сухарику размокнуть во рту. Потом медленно разминая языком уже растворившиеся крошки, проглотил и открыл глаза, удивляясь и радуясь забытому вкусу настоящего хлеба. Он посмотрел на парня в недоумении, его взгляд спрашивал:
- Откуда?
И хотя Эдуарду было стыдно признаться, что он его украл, но, тем не менее, он честно рассказал, что произошло за малинником, и так же, что позже проверял и был на том месте, но никого не обнаружил.
- Значит, говоришь, одеты странно, и волосы и бороды длинные в косы заплетенные. А туман был до или после?
- Да все было несколько затуманено, я даже подумал, что может лепешка не хорошая, или Бог меня за воровство карает. Но главное, я потом через кусты прошел и все проверил, вокруг вековые деревья, никакого ручья и тем более пеньков не видно.
Максим Петрович еще долго и детально расспрашивал, а затем сказал:
- Ну, парень тебе крупно повезло! И повезло вдвойне: твой истощенный организм получил немного настоящей пищи - первое, а второе, благо, что ты вообще вернулся обратно. Такое случается очень редко. Тебе или крылья Родины помогли, или сам Господь Бог. Но советская власть не признает Бога и с верой в него надо быть очень осторожным. Я кое, что читал в закрытых докладах об этом, но думал, что все это сказки. Правда, местные старики мне рассказывали про чудный народ, его еще называют лесной древний народ. Они, по разговорам старожилов, невысокие с густой растительностью и светлыми глазами, появляются очень неожиданно, как правило, рано утром, на рассвете, как будто вырастают из под земли. Не знаю, поймешь ли ты это: в дремучих уральских лесах имеются смежные временные пространства, соприкасающиеся в какой-то точке с прошедшим временем и как бы параллельно текущим с настоящим временем. Хотя, кто знает, где это настоящее измерение времени? И вот когда ты оказываешься на том месте в какой-то определенный, подходящий момент, естественно - не всегда, то можешь увидеть то, что происходило много лет и даже веков назад: древние города, селения, невиданных людей и зверей.
С тех пор они держались вместе. Молодой человек интересовался многим, а Максим Петрович, казалось, знал абсолютно все и очень интересно рассказывал. Он помогал молодому человеку приобрести необходимый жизненный опыт выживания в сложных условиях. Необычный случай, произошедший за малинником, навсегда врезался в память. А этот вкус хлеба, напоминающий детство вселил надежду на лучшее будущее.
В лагере стало оживленнее, поползли слухи, что на днях их должны разделить и перебросить в другие места: одну группу на строительство Богословского металлургического комбината, а другую на разработку и добычу бурого угля. Каждый надеялся на встречу с родными.
Через три дня рано утром собрали всех на построение, приказали собрать личные вещи (а какие личные вещи у ссыльного- все, что на тебе, плюс одеяло, да кружка с ложкой), погрузили по машинам и повезли…