Взгляд со стороны

1

               Наверное, просто невозможно перечислить все увлечения, хобби, которые существуют у разных людей в этом мире. Одни, и таковых, наверное, большинство, занимаются тем или иным коллекционированием, другие – неким видом искусства, третьи – какими-то экстремальными развлечениями или спортивными состязаниями. Встречаются порой и весьма экзотические хобби, наподобие разведения ядовитых пауков или организация собственных импровизированных похорон, со всеми атрибутами, включая захоронение в гробу.
                Василий Погодин, старший технический специалист в одной из фирм по «установке, продаже и обслуживанию» вентиляционной, холодильной и обогревательной техники, обладал, на первый взгляд, вполне себе банальным увлечением. Молодой человек занимался как будто самой обычной фотографией. Необычность данного хобби заключалось в том, что фотографировал Погодин исключительно видовые панорамы с крыш различных зданий. То есть, все фотоснимки делались исключительно с позиций, расположенных на крышах городских сооружений.
На самом деле, Василий фотографировал не только, а точнее даже не столько крыши, сколько панорамы, открывавшиеся с верхних точек различных строений.

                Самодеятельный фотограф облазил едва ли не все крыши своего родного города, а помимо прочего побывал во многих окрестных районных центрах. Устроил себе нечто вроде командировки в обе столицы, но в последнем случае подобное фотографирование оказалось сопряжено с немалыми трудностями. Ибо, практически все подъезды жилых домов были оборудованы домофонами, а местные жители отнюдь не горели желанием пускать в свой подъезд неизвестно кого.
                Не раз случалось, что Василий прибегал к откровенному обману, но и этот вариант прокатывал не так часто, как хотелось бы. Другое дело провинциальные города, где еще оставалось немало домов, либо вовсе не оснащенных какими-то кодовыми устройствами, либо имевшими в наличии старые механические кодовые замки, узнать код, от которых не представляло труда.

                Как ни странно, но Василий отнюдь не являлся инициатором подобного необычного развлечения. До поры, до времени, он был совершенно обыкновенным фотографом, снимавшим пейзажи, групповые и одиночные портреты, в интерьерах или на фоне природы.  Однако большого интереса к этому хобби молодой человек не испытывал, и даже подумывал о том, чтобы забросить сие занятие, особенно вспоминая бесконечные приглашения на юбилеи и корпоративы знакомых.

                Но однажды случай свел Василия с бывшим однокурсником по институту, Леонидом Бойченко, также занимавшимся фотографией.
Вот только фотографией старый знакомый занимался не совсем обычной. Именно он подсказал своему старому знакомому вариант с возможностью фотографирования с крыш домов.
                Правда, Василий очень скоро сообразил, у Леонида имелись несколько более приземленные и даже не совсем приличные интересы. Ибо бывший однокурсник, как-раз-таки сами крыши и панорамы, открывающиеся с них, фотографировал крайне редко, и больше увлекался фотографированием окон, располагавшихся напротив той или иной крыши. Вооружившись длиннофокусным объективом, Леонид выбирал крыши не самых высоких домов, что бы было удобнее проводить свою, по сути – эротическую, фотоохоту.
                Погодину подобный способ развлечения показался, мало того, что неэтичным, так и просто неинтересным.
Однако, побывав пару раз с Леонидом на крыше, молодой человек вдруг понял, что панорамная съемка города может оказаться весьма привлекательной. Тем более что довольно скоро открыл для себя и еще один вид съемки – фотографирование с высоты той панорамы, что открывается внизу на улице. Василий даже несколько раз посылал свои снимки в различные издания, и пару раз ухитрился получить поощрительные призы на каких-то конкурсах. Впрочем, эти призы не давали ровным счетом никаких преференций, за исключением, разве что морального удовлетворения.
                Хотя, в какой-то степени, такое признание творческих заслуг Погодина немало окрылило его, и он с увеличенной энергией искал все новые и новые возможности для съемки.

                Со временем молодой человек стал делать снимки с необычных ракурсов, для чего в ряде случаев приходилось использовать самую настоящую альпинистскую страховку. Бывало, что сам процесс подготовки к подобной съемке занимал период времени в десятки раз больше, нежели непосредственно фотографирование.
                Теперь Василий снимал панорамы улиц, свешиваясь буквально под самыми карнизами крыш, бывали даже случаи, когда делал фотографии, фактически обхватив руками и ногами водосточную трубу, идущую с крыши. Подобное занятие отнимало немало сил и времени, но Василий, как человек холостой и бездетный, вполне мог себе это позволить. У него имелась неплохая, почти профессиональная фотоаппаратура, и весьма богатое снаряжение для акробатических упражнений на высоте.

                А не так давно Василию удалось сделать интересное открытие, заключавшееся в том, что в некоторых городах на снимках улиц сверху, сделанных под определенным ракурсом, появлялось отнюдь не полноценная копия изображения, наблюдаемая перед съемкой в объектив. Можно было бы списать подобное несоответствие на недостаточное внимание самого фотографа и быстро меняющейся обстановкой на улице, но эффект оказался повторяющимся.
                Более того, странное явление оказывалось четко привязанным к конкретным местам и временным отрезкам. То есть фактически получалось следующее – с некоторых точек на крышах домов, в определенное время суток, при определенном ракурсе, на снимке появлялось отнюдь не то изображение, что видел Василий в реальности перед тем, как нажать на кнопку «пуск».
                Что могло означать такое несоответствие, молодой человек не знал, но собирался это выяснить. Правда, каких-то особых отклонений на снимке от того, что он наблюдалось в реальности, как будто не появлялось, но все равно эффект казался необычайно интересным и требовал разъяснения.

                Вот и на этот раз Василий собирался выйти на фотоохоту ближе к вечеру, предполагая сделать несколько снимков, причем разными камерами, в тех местах, где уже наблюдались подобные эффекты.
И первым пунктом фото-исследования Погодина стала крыша старого жилого пятиэтажного дома, расположенного рядом с историческим центром города. На первом этаже здания, выстроенного еще в пятидесятые годы прошлого столетия, располагался старый «Гастроном», чье название везде, во всех городских печатных изданиях писали исключительно с большой буквы. Здесь же располагалось одно из старейших почтовых отделений города, а так же, столь же почтенного возраста аптека.
                Все указанные заведения были хорошо знакомы Василию, чье детство и юность прошли именно в этом районе. И, как ни странно, но один из необычных, не совпадающих с визуальным образом снимков, молодой человек сделал именно здесь.

                В настоящий момент Погодин предполагал подойти к этому вопросу более основательно, и сделать несколько снимков с тех же ракурсов, что давали столь необычный эффект. Василий надеялся, что ему удастся разгадать причины, вызывавшие столь странные изменение изображения.
И теперь, вооружившись двумя фотокамерами, двумя страховочными тросами и ременной страховкой в рюкзаке, Василий поднимался по лестнице одного из подъездов на чердак. Благо, указанный подъезд уже вторую неделю представлял собой проходной двор, поскольку кодовый замок был сломан.
                А уж вскрывать простенькие замки, коими обычно запирались дверцы, ведущие на чердаки, Василий научился уже давно.
Разумеется, подобные действия выглядели, мягко говоря, не совсем законными, но поскольку никакого вреда Василий своими действиями не наносил, он легко уговаривал себя на проникновение, на чердачное помещение снова. Вот и теперь, достав из кармана куртки набор простейших отмычек, молодой человек без особого труда открыл замок дверцы, ведущей на чердак. Кстати, стоит отметить, что, возвращаясь с чердака в подъезд, фотограф всегда закрывал замки обратно, чтобы ни в коем случае не оставлять дверь открытой. Будучи человек ответственным, он отлично понимал, что некоторые несовершеннолетние могут воспользоваться чердаком для не самых благих дел.

                Выбравшись на крышу, Погодин достал из рюкзака все необходимое для страховки оборудование и принялся готовиться к съемке.
Ракурс, с коего предстояло сегодня фотографировать, представлялся весьма непростым. Прошлый снимок, вызвавший у молодого человека немало вопросов, был сделан в подвешенном состоянии, причем Василий находился в воздухе, как бы под углом к стене дома. Сам фотограф при этом висел на пару метров ниже карниза крыши. Ко всему прочему, не помешало бы добавить, что и время съемки было серьезно ограничено. Мало того, что далеко не в любое время суток получались подобные фотографии, так еще и время нахождения в таком, подвешенном, состоянии предпочтительно было сократить. Уже даже для того, чтобы меньше привлекать к себе внимания.
Чаще всего же, подобные снимки получались либо на рассвете, когда солнце только-только выходило из-за горизонта, либо на закате, когда солнечный диск приближался к земле.
                С чем было связано данное явление, Василий не знал, хотя в голову порой закрадывалась мысль – попробовать как-то систематизировать указанные факторы.

                Ну, а в настоящий момент Погодин в очередной раз готовился делать снимки переулка, бравшего начало как раз возле угла «Гастронома». Ибо в прошлый раз необычный снимок получился именно при съемке этого уголка старого города. Основательно закрепив оба фала страховки, фотограф-любитель подцепил карабины к страховочным поясам и, привязав еще одну веревку к основанию старой телевизионной антенны, подошел к краю крыши. Осмотревшись, Погодин привел в готовность оба фотоаппарата, один из которых, основной, висел на груди, а второй, запасной, чуть сбоку.
                Взглянув еще раз вниз, и внимательно осмотрев улицу, убедившись, что в ближайшем окружении нет людей на балконах верхних этажей, Василий приступил к спуску. При этом молодой человек старался держаться подальше от окон, чтобы и здесь не привлечь внимание бдительных жильцов.
                Впрочем, спуск был совсем недолгим – расстояние всего в два метра от карниза, Василий, имеющий некоторый опыт подобных эквилибристических трюков, преодолел довольно быстро. Затем фотографу пришлось повозиться, выбирая положение, при котором наиболее удобно произвести съемку с нужного ракурса.

                Закончив приготовления и внимательно осмотрев переулок, над которым висел, Погодин включил основную камеру и, прицелившись в сторону ближайшего по переулку квартала, сделал пару снимков. Затем, несколько сменил угол прицеливания фотоаппарата, и сделал еще несколько снимков, теперь чуть дальше, вдоль следующего квартала.
                После этого молодой человек быстро сменил камеру и сделал несколько снимков уже вторым аппаратом. Смена аппаратуры отнюдь не являлась какой-то прихотью, просто Василий старался получить как можно больше кадров, используя разную технику и, соответственно, как можно больше информации. А это было особенно важно в тех случаях, когда речь шла о столь странных несовпадениях между тем, что наблюдается в реальности и тем, что получается на фото.

                Сменив пару раз угол обзора, Василий сделал еще несколько фотографий, в затем быстро убрал оба аппарата и, оглядевшись по сторонам, принялся подниматься на крышу. Подъем, как можно представить, занял намного больше времени, нежели спуск, да и усилий фотографу пришлось приложить изрядно.
                На крыше Погодин быстро снял альпинистское снаряжение и, убрав в рюкзак, надел куртку и двинулся к выходу. Там, по привычке, с полминуты посидел на чердаке, выжидая, нет ли движения в подъезде, и уже после этого открыл дверцу, ведущую в подъезд, спустившись на лестницу. Затем молодой человек аккуратно закрыл за собой дверь на замок, после чего быстро сбежал по лестнице вниз.
                Дело оставалось за малым – добраться до дома, где взяться за просмотр и анализ полученных снимков на большом экране. Теоретически ничто не мешало начать просмотр прямо здесь, но малоформатные экраны фотоаппаратов бегло пробежав по сделанным снимкам, Василий мог с некоторой долей уверенности сказать, что на паре фотографий вновь появилось нечто странное.

                Выскочив из подъезда, Василий открыл багажник видавшей виды Нивы, и бросил туда свое снаряжение.
Перед тем, как сесть в машину, Погодин еще раз осмотрел переулок, теперь уже снизу, так – на всякий случай, а затем уселся на водительское сиденье и запустил двигатель. В душе фотографа-любителя зрело нетерпение – хотелось быстрее добраться до дома, чтобы взяться за изучение новых фотоснимков.


2

                Добравшись до дома, Василий даже не стал раздеваться, лишь сбросив обувь в прихожей, пребывая в предвкушении очередной находки чего-то необычного, и быстро прошел к компьютеру.
Усевшись за рабочее место, Погодин подсоединил сразу оба фотоаппарата, не желая терять ни минуты. Только сбросив полученную на сегодняшней «охоте» порцию снимков, молодой человек снял, наконец, куртку и обратил взгляд к монитору.

                Изображение на первом снимке переулка, сделанного с начального ракурса, ничем не отличалось от вида, наблюдаемого Василием собственными глазами, невооруженным взглядом, так сказать.
А вот уже на втором снимке молодой человек обнаружил нечто странное, вызвавшее искренний интерес. Погодин отлично помнил, что никакого раритетного «четыреста двенадцатого» Москвича в переулке в тот момент не стояло и не проезжало. А на фотографии, все детали которой точно соответствовали снимку первому, сделанному буквально парой секунд ранее, этот Москвич присутствовал.
                Автомобиль темного синего цвета, с хромированными вставками стоял на обочине, непосредственно возле перекрестка. Немного подумав, Василий увеличил изображение, приблизив глаза к экрану, стараясь рассмотреть раритетный агрегат. Автомобиль, стоявший у обочины, весьма органично вписывался в старую постройку, преобладавшую на этой улице. Максимально приблизив изображение, Василий смог даже разглядеть номер машины, причем последний оказался еще старого типа, используемого в незапамятные времена. С данным типом номера молодой человек был знаком только теоретически – такие номера не появлялись на автомобилях даже во времена его детства.
                На всякий случай Погодин записал этот номер и перешел к следующему снимку.
На третьей фотографии никакого Москвича на том же месте уже не наблюдалось, зато в другом углу снимка Василий обнаружил часть круглого столба с наклеенными афишами. Насколько помнил Погодин, такие тумбы-столбы еще существовали во времена раннего детства, но ко времени учебы в школе последние экземпляры подобных сооружений уже исчезли с улиц города.

                Посидев с четверть минуты в размышлениях, Василий вновь приблизил изображение, пытаясь разглядеть названия мероприятий, чьи афиши висели на столбе.
К сожалению, почти все надписи были скрыты, и разглядеть самодеятельный исследователь смог только одну. Присмотревшись, молодой человек понял, что видит афишу концерта Иосифа Кобзона, и даже месяц удалось разглядеть – судя по всему, гастроли проходили в апреле.

               Отставив на время анализ снимков, Василий полез на справочные сайты в Интернет. После некоторых ухищрений Погодину удалось добраться до архивных данных печатных изданий прошлых лет. Поиск по статьям в газетах прошлого занял изрядное время, зато Василий сумел точно определить тот период, когда в городе проходил один единственный концерт мэтра советской и российской эстрады.
               И проходило упомянутое выступление действительно в апреле, а именно в апреле тысяча девятьсот семьдесят четвертого года. А – а
               
                «Интересно, получается, я вижу на снимке некую деталь, которая точно присутствовала в городе больше сорока пяти лет назад», – подумалось Василию, откинувшемуся на спинку стула.

                Некоторое время Погодин продолжал рассматривать снимок тумбы с афишей, а затем снова запустил поисковик. Теперь ему наибольший интерес представлял поиск владельца автомобиля, чей номер удалось разглядеть на снимке.
Однако, с данным вопросом все оказалось сложнее – подобной единой базы номеров в те времена просто не существовало. Точнее, таковая имелась, но хранилась в бумажной картотеке, и найти её электронный вариант Василию с ходу не удалось.
               «Жаль, что в тысяча девятьсот семьдесят четвертом меня даже в проекте не было», – мелькнула мысль в голове молодого человека.
                Он вспомнил, что в указанном году его родители только познакомились, а поженились лишь на следующий год.

                Посидев немного, Погодин продолжил разглядывать фотографию с раритетным автомобилем, по неизвестной причине попавшим на изображение современного города, сделанное всего час назад, а затем перешел к другим фотографиям. Следующее фото, сделанное основной камерой, на первый взгляд ничем не отличалось от первого снимка, то есть, как будто бы отображало реальную картину.
Однако, интуиция подсказывала Василию, что и с этим фото не все может быть так просто, и после недолго размышления фотограф решил заняться более детальным исследованием.
                Для начала молодой человек увеличил размер кадра примерно вдвое и вновь принялся осматривать панораму съемки. И, в конце концов, тщательный поиск дал результат – Василий обнаружил еще одну странность. Табличка расписания работы книжного магазина, висевшая на его входе, в течение несколько последних лет, как хорошо помнил Погодин, имела фон темного цвета, на коем были отпечатаны золотистые надписи. На сделанном всего час назад фото табличка была светлой с надписями темным цветом.
                Чуть поразмыслив, Василий прибавил еще увеличение и поработал с резкостью.
Так и есть, вывеска, появившаяся на фото, вероятнее всего имела место быть еще в «лохматые» семидесятые годы прошлого столетия.
Даже название на вывеске виднелось старое – «магазин Книжный мир», в то время как сейчас на табличке красовалась надпись «ООО «Мир книги».

                Василий задумался – если ранее он только констатировал появление странных объектов на своих снимках, но никогда не пытался систематизировать их, то теперь в последней съемке появилась некая упорядоченность. Все артефакты, появившиеся на снимках в последней сессии, принадлежали семидесятым годам прошлого столетия.
Что это могло означать – Погодин не представлял даже умозрительно, а добраться до понимания причин появления столь необычной, но довольно четкой временной привязки, казалось весьма желательным.
                А в таком непростом деле явно требовалась помощь человека, который был более подкован в подобных вещах.

                После непродолжительных раздумий, Василий решил обратиться к еще одному своему бывшему однокурснику – Станиславу Городецкому.
                Последний, насколько помнил Василий, еще в институте проявлял немалый интерес к аномалиям различного рода и необычным явлениям. А кроме всего прочего, Городецкий, пожалуй, лучше всех из знакомых разбирался в технике. Да и работал сейчас бывший однокурсник в научном центре их бывшего Политеха, одновременно и преподавая там же.
Отношения в институте сложились вполне товарищеские, да и после окончания учебы они нисколько не испортились. И хотя друзьями они никогда не были, Василий подумал, что Городецкий может оказаться вполне подходящей кандидатурой на роль товарища и советчика в таком нетривиальном хобби-расследовании.

                Телефон Городецкого нашелся в старомодной записной книжке, и Василий, не желая откладывать дело в долгий ящик, решил позвонить институтскому товарищу немедленно.
Звонок старого знакомого изрядно удивил Станислава, хотя с другой стороны и немало обрадовал. Городецкий размышлял над предложением Погодина недолго и согласился встретиться уже завтра. Вероятнее всего его заинтересовали слова Василия об очень интересном и нестандартном вопросе. Насколько помнил Погодин, Городецкий всегда западал на такие вещи.
Ну, а имевшееся до завтрашней встречи время Василий решил потратить на оставшиеся фотографии.
                Впрочем, вышло так, что остальные фото, сделанные основным фотоаппаратом, ничего интересного не содержали, в них не нашлось ни одного несовпадения с реальным положением дел. Фотографии, полученные вторым аппаратом, поначалу тоже не дали никаких интересных результатов.
Лишь последнее фото порадовало очередным, нестандартным нюансом
На этом снимке Василий разглядел человека, чей внешний облик, а точнее, одеяние уж точно выглядело по нынешним временам странновато. Плащ и шляпа, в коих щеголял неизвестный, походили точь-в-точь на такие же элементы гардероба, кои когда-то имелись у отца Василия. Правда, сам молодой человек никогда не видел, чтобы отец так одевался, но на фото времен знакомства с матерью, подобный плащ и шляпа имелись.
               
               Некоторое время Василий с немалым интересом рассматривал незнакомца, одетого так же, как когда-то, по молодости, одевался его отец.
Однако в какой-то момент молодого человека, словно что-то толкнуло изнутри.
Исследователь-любитель еще раз увеличил фото, добавил резкости, присмотрелся и вдруг вздрогнул, после чего даже отпрянул от монитора.
                Неизвестный на фото, действительно оказался его отцом. Вот только на снимке отец был примерно в том возрасте, когда только-только окончил институт, и еще даже не был знаком с матерью Василия.
Молодой человек закрыл глаза и откинулся на спинку кресла, какое-то время,  пребывая в некотором смятении, и даже не веря до конца тому, что увидел на снимке. Затем открыл глаза и снова посмотрел на экран монитора.
                Нет, это действительно был его отец.
В одежде семидесятых годов прошлого века и моложе почти на сорок лет, а точнее, даже больше. При этом все остальные атрибуты фотографии однозначно соответствовали нынешнему времени. Это было видно по вывеске банка с одной стороны, и по стоявшей иномарке с другой.
И, тем не менее, молодой отец Василия, каким-то совершенно необъяснимым образом попал на современное фото.

                – Нет, это точно нужно с кем-то обсудить, – произнес вслух Василий, продолжая с удивлением смотреть на фото, – причем однозначно с человеком грамотным и серьезным.

                Немного подумав, Погодин скопировал все фотографии на свой планшет, решив на сегодняшний день больше не заморачивать голову, а отложить выяснение всех обстоятельств назавтра, в компании Городецкого.
Затем, немного подумав, Василий решил позвонить родителям, и попробовать поговорить с отцом – кто знает, вдруг, тот вспомнит какие-либо детали из своего прошлого.
                Немного помедлив, молодой человек набрал номер родителей и, конечно же, попал на маму.
Подробно рассказав обо всех перипетиях своей холостяцкой жизни, включая питание и занятия в свободное время, а также, выслушав мамины сентенции по поводу «прожигания жизни», Василий попросил позвать к телефону отца. Мама не замедлила удовлетворить просьбу сына, что было хорошо слышно в трубке, тем не менее, разговор не прервала, продолжая обстоятельно и подробно объяснять  сыну пользу и преимущества семейной жизни. А затем перешла, наверное, в сотый раз, к теме знакомства с хорошей девушкой, «вместо того, чтобы заниматься черт знает чем».
Подобные нравоучения  могли длиться еще довольно долго, но, в конце концов, она все же сжалилась над сыном и позвала к телефону мужа.

                – Ну, здорово Вася, – прогудел, наконец, в трубке насмешливый голос отца, – все бегаешь по крышам?

                Отец, конечно, пребывал в курсе увлечения сына, и не то, чтобы совсем не одобрял его, скорее не очень понимал. Хотя отлично знал, что сын не занимается подглядываниями в окна или чем-то подобным.

                – Да, снимаю иногда панорамы, – почесав затылок, Василий предпочел уклониться от прямого ответа, размышляя над тем, как выяснить интересующий его вопрос, но затем решился действовать напрямик, – я тут хотел спросить тебя, пап, ты не помнишь, когда у нас в городе, в семидесятые еще годы, был концерт Кобзона?

                – Ну, ты даешь! – с шумом выдохнул в трубку немало удивленный отец. – Хочешь, чтобы я, на старости лет помнил о чем-то, что случилось чуть ли не пятьдесят лет назад? Да и с чего это ты вдруг об этом спрашиваешь?

                – Да, я вот просто тут работал со старыми фотографиями и наткнулся на афишу концертов Кобзона, – Василий по-прежнему не хотел объяснять истинную причину своего интереса.

                – Хм, ну может быть, и был когда-то концерт Кобзона у нас в городе, вроде припоминаю, – задумчиво прогудел отец на другом конце линии.

                – Конечно, был, – тотчас послышался в трубке громкий голос матери, коей явно не терпелось принять участие в разговоре, – ты что – забыл, где мы с тобой познакомились?!

                – Вот точно, это у меня память дырявая, – подтвердил отец, редко споривший с супругой. – Было такое, я еще не хотел идти, меня твоя тетка, моя старшая сестра уговорила. Пойдем, говорит, коллега свою сестру на концерт взять хочет. Вот я и пошел.

                – Не хотел он идти, видите ли, – снова включалась в разговор мама, – да сестра твоя говорила, что ты сам за билетами бегал.

                – Да, может и бегал, – согласился батя самым, что ни на есть, покладистым тоном, – помню еще, ветер на улице был сильный, у меня пару раз шляпу с головы срывало.

                – Ну, ты же вечно любил форсить и носил свою дурацкую шляпу с наклоном, – снова послышался ворчливый голос мамы.

                Василий вспомнил – действительно, упомянутую шляпу он ни разу не видел на отце, видимо головной убор совсем уж не нравился маме.

                – Нас тогда с концерта Мишка подвез, муж сестры, – продолжал свои воспоминания отец, теперь уже более бодрым голосом, – он только-только купил подержанный Москвич, и очень им гордился.

                – Москвич? – немало напрягся Василий, вспомнив изображение автомобиля на одной из фотографий. – Какой Москвич?

                – Да, четыреста двенадцатый, – прогудел в трубку отец, – темного цвета такой.

                – Понятно, – пробормотал немало озадаченный Василий. – Большое спасибо, папа, ты мне здорово помог в одном деле. Будь здоров, как-нибудь заеду к вам.

                – Да уж заехал бы, – в голосе отца слышалась неприкрытая укоризна, – а то почти месяц как тебя не видели.

                Василий клятвенно пообещал навестить родителей в самое ближайшее время и положил трубку.
                Некоторое время молодой человек сидел, разглядывая в задумчивости рисунок обоев на стене. По всему выходило, что ему и в самом деле увидеть моменты прошлого, относящиеся к периоду знакомства родителей. По крайней мере, сразу три объекта на снимках имели непосредственное отношение к реальным событиям в жизни самых близких для него людей.

                – И что все это может означать?! – после непродолжительного размышления спросил сам себя Василий, озадаченно глядя на экран компьютера.

                Однако ответа на сей вопрос у него не имелось, из чего следовало, что  встреча с Городецким оставалась все такой же актуальной.
А пока оставалось только выключить компьютер и отправляться готовить ужин, благо время стояло уже совсем позднее.


3

            На следующий день, ближе к обеду, Василий поставил машину на обочине улицы и двинулся в сторону кафе, где назначил встречу с институтским приятелем. Пунктуальность Городецкого была хорошо известна всему курсу, поэтому Василий приехал за полчаса до назначенного времени и занял столик, заказав пока лишь только чашку чая, поскольку кофе не любил и пил его крайне редко.
             Городецкий нисколько не изменил привычкам и появился ровно за две минуты до назначенного времени. Увидев Василия, Станислав кивнул старому знакомому головой и прошел к столику.

                – Рад приветствовать товарища по альма-матер, – в тоне Городецкого, протянувшего руку товарищу, слышался шутливый тон, хотя лицо сохраняло серьезное выражение, впрочем, как и всегда.
 
                – И я рад тебя видеть, спасибо, что согласился встретиться, – ответил Василий на рукопожатие, обратив внимание на кольцо на безымянном пальце Городецкого, и коротко вздохнул.

                – Ты то, гражданин Погодин, как я смотрю, все в холостяках бегаешь, – усмехнулся Станислав, проследив за взглядом приятеля.

                – Ну, хочется ведь найти своего, во всех смыслах, человека, – с грустным видом развел руками Василий.

                – Ну, это верно, – согласился Городецкий, подзывая официанта и делая тот же заказ, что и его товарищ, – так что у тебя за проблема возникла?

                – Ну, ведь в курсе, что я занимаюсь панорамной фотосъемкой с крыш города? – Василий внимательно посмотрел на товарища.

                – Да уж, не знаю больше ни одного человека, который занимался бы таким же необычным хобби, – на лице Станислава мелькнула добродушно-снисходительная улыбка, – порой можно даже в чем-то понять Бойченко, с его эротическим подглядыванием, но снимать что-то просто с крыши и улицы сверху, это уже сверхэкзотично.

                – Ну, ладно тебе, не такое уж это необычное увлечение, – пожал плечами Погодин, помешивая чай ложечкой, – впрочем, дело тут совсем в другом.

                – Ну, не буду спорить, – кивнул головой Городецкий, внимательно посмотрев на товарища, – хорошо, слушаю тебя.

                Василий немного помедлил, а потом собрался с духом и рассказал обо всех странностях с фотографиями, случившихся за последнее время. Затем достал планшет и показал полученные фотоснимки институтскому товарищу. И закончил свое повествование пересказом телефонного разговора с родителями.
Городецкий слушал внимательно, не перебивая, что выглядело хорошим признаком, похоже, рассказ товарища его заинтересовал.

                – И что ты на это кажешь? – поинтересовался Василий, закончив свой рассказ и пристально глядя на Городецкого, листающего снимки на планшете. – Надеюсь, не станешь обвинять меня в банальном фотошопе?

                – Не могу представить себе, чтобы ты вызвал старого институтского товарища только для того, чтобы показать приколы из фотошопа, – покачал головой Станислав, оставаясь совершенно серьезным, – я все-таки тебя неплохо знаю.

                – Выходит, ты готов поверить, что мы сталкиваемся здесь с некоей аномалией? – Погодин с надеждой посмотрел на Городецкого.

                – Вопросы веры или неверия лучше оставить религии или сказкам, – немного помедлив, задумчивым тоном возразил Станислав, – а здесь, насколько представляется, на лицо весьма необычное явление, для которого у меня не находится пока даже умозрительного объяснения, – старый приятель помедлил немного, а потом взглянул на Василия, – тут наверняка потребуются подробности.

                – Если необходимы подробности, можешь спрашивать, – потерев пальцем переносицу, кивнул головой Василий, – снимал я только вчера, и пока не успел ничего забыть.

                – Ишь, какой ты прыткий, – усмехнулся Городецкий, бросив взгляд в окно, – значит, говоришь, подобные снимки получаются исключительно в определенные периоды времени?

                – Да, именно так, исключительно во время съемки при восходе солнца и при его закате, – немного подумав, подтвердил Василий, – причем, если просто снимать панораму улицы, можно не попасть в нужный ракурс, поэтому почти все съемки сделаны с определенного угла.

                – А не заметил, с какого именно угла, по отношению к горизонту? – поинтересовался вдруг Городецкий и этот вопрос застал Василия врасплох.

                Погодин никогда не задумывался о некоторых нюансах своей съемки, в большинстве случаев выбирая необходимый угол по некоему наитию, и не задумывался о какой-то систематизации.

                – Знаешь, так сразу, пожалуй, и не скажешь, – с озадаченным видом покачал головой фотограф-исследователь, – последний раз, я отклонялся примерно на тридцать градусов от вертикали, а вот с углом к горизонту все намного сложнее.

                – Вот видишь! – с многозначительным видом поднял указательный палец Городецкий. – А ведь это может оказаться немаловажным условием, хотя... – Тут приятель умолк на мгновенье. –  Честно говоря, это чисто интуитивное предположение, без каких-либо логических умозаключений.

                – Знаешь, во время съемки я все же больше внимания уделял тому ракурсу, на который наведен фотоаппарат, – потерев подбородок, заметил Василий.

                – Это я понимаю, – кивнул Городецкий, снова взглянув на экран планшета, – но при таком раскладе возникает сразу несколько вопросов.

                Станислав немного подумал, вертя салфетку на столе, а затем снова поднял глаза на собеседника:

                – Во-первых, все обнаруженные артефакты, они встречались в одном месте или разных? Далее, во-вторых – если время имеет значение, то насколько точной должна быть привязка? И, в-третьих – имеется ли какая-то система в тех артефактах, которые ты наблюдаешь на снимках?

                – Однако же, столько вопросов сразу, – глубоко вздохнул Василий, перед глазами которого промелькнули моменты с последних съемок. – Но, попробую вспомнить. По поводу привязки к местности скажу так – все артефакты наблюдаются исключительно на снимках нашего города. И даже более того, все эти аномалии появлялись только в определенных местах. Скажем, когда я сделал несколько снимков в новых микрорайонах, ни разу ничего подобного не обнаружилось.

                – Вот! – снова поднял указательный палец Городецкий. – Вот видишь, присутствует некий нюанс, который уже укладывается в систему. Поэтому, давай, вспоминай еще что-нибудь!

                Василий задумался, в принципе, он и сам в какой-то момент пришел к выводу, что все обнаруженные артефакты появляются отнюдь не случайным образом, но систематизировать причины их появления, увы – пока не пытался.

                – Знаешь, по поводу привязки по времени могу сказать одно, – заговорил Погодин после непродолжительной паузы, – все артефакты появляются исключительно при закате и восходе солнца, причем этот период сдвигается в зависимости от времени года.

                – В таком случае получается, что ко всему происходящему имеет какое-то отношение солнце... – После недолгого размышления заключил Городецкий.– Что–то еще?

                – Знаешь, я как-то не сразу сообразил, но выходит, что многие артефакты имеют какое-то отношение к моему прошлому, точнее, к прошлому моей семьи, – добавил Василий и задумался.

                – Из всего сказанного можно сделать следующий вывод... – Резюмировал Станислав после минутного размышления. – Некая аномалия, привязанная к нахождению солнца на горизонте, вызывает весьма необычный эффект, каким-то образом однозначно связанный с тобой или твоей семьей.

                – Получается так, – немного подумав, согласился Василий, – но каковы причины этого?

                – Не могу пока сказать что-то определенное, маловато данных, – покачал головой Городецкий, выглядевший изрядно озадаченным, – необходимо получить больше информации, хотя я и не сторонник подобных развлечений, но, боюсь, для уточнения картины, тебе придется наделать еще снимков.

                – Да, понимаю, – с озадаченным видом вздохнул Василий, – я уже и сам подумывал о том, чтобы поснимать еще, причем именно в старом городе, там, где прошло детство.

                – Не исключено, что в этом тоже имеется своя привязка, подтверждающая, что все произошедшее как-то связано именно с тобой, – кивнув головой, согласился Городецкий, немного помедлил, а потом взглянул вопросительно на приятеля. – Знаешь, я тут подумал, а не сходить ли и мне вместе с тобой на съемку, хотя спускаться с карниза на тросе я, наверное, не стану.

                – По-моему, совсем неплохая идея, – немедленно оживился Василий, одобрительно посмотрев на товарища, – а то я уже не знаю, что мне и думать.

                – Давай-ка, условимся встретиться завтра, рано утром, если ты не возражаешь, – немного подумав, предложил Станислав, – и попробуем снять какие-то кадры в тех местах, где прошло твое детство, прямо на рассвете.

                – Согласен, – улыбнулся в ответ Василий, чувствуя немалое облегчение, все-таки присутствие товарища при съемке могло помочь найти ответы на многие вопросы, – это будет здорово.

                Посидев еще немного, приятели условились о месте и времени встречи, а затем, попрощавшись, покинули кафе.
                Теперь Василий чувствовал себя намного спокойнее и, что там говорить, увереннее, все-таки присутствие грамотного и серьезного товарища могло стать хорошим подспорьем.


4

                На следующий день Василий уже в четыре утра был на ногах, поскольку условился встретиться с Городецким в пять. Быстро собрав все необходимое оборудование, фотограф-исследователь выскочил из дома и сел в машину.
                До нужного места Погодин добрался за двадцать минут, остановил машину на углу улицы и некоторое время стоял и осматривался. Спустя некоторое время в памяти начали возникать образы прошлого.
Район, где сейчас находился Погодин, был хорошо знаком ему, здесь прошло почти всё детство и юность. По одну сторону перекрёстка двух улиц располагалась школа, где учился Василий, по другую сторону – центральная городская библиотека, постоянным посетителем которой был в течение многих лет. Здесь же, на первом этаже одного из жилых домов располагался кафетерий, являвшийся местом, где на протяжении десятка лет Погодин покупал мороженое и пирожные после школы. Взглянув в направлении бывшего кафетерия, Василий с сожалением отметил, что теперь там размещался магазин разливных напитков. В доме по соседству когда-то располагался магазин «Культтовары», в нынешнее время превратившийся в набор небольших магазинчиков, торгующих всякой всячиной.
                Мысленное путешествие в прошлое продлилось чуть более пяти мину, а затем, чуть в стороне от Нивы Погодина притормозил Форд Городецкого. Спустя несколько секунд и сам Станислав вышел из машины, облаченный в этакий гибрид камуфляжа и строительной спецодежды.

                Над городом еще стояла ночь, улицы освещались тускловатым светом фонарей, и даже прохожие попадались лишь изредка, все-таки пять утра по современным меркам считалось необычайно ранним временем.
Впрочем, подобная малолюдность даже играла на руку самодеятельным исследователям-альпинистам, поскольку позволяла спокойно провести съемку, не опасаясь за нежелательных свидетелей.

                – И откуда планируешь снимать? – поинтересовался Станислав, бросая взгляд по сторонам, после того как друзья обменялись приветствиями.

                – Мне представляется, что удобнее всего снимать с крыши того дома, где когда-то был кафетерий, – повертев головой, Василий указал на пятиэтажку, первый этаж которой украшала яркая вывеска, приглашавшая попробовать разливные напитки.

                – Знаешь, я ведь тоже бывал здесь в детстве, – признался Городецкий, в задумчивости поглядывая по сторонам, – жил в двух кварталах отсюда, и частенько бегал в местные «Культтовары».

                – Выходит, местность знакомая... – Кивнул головой Погодин, оглядевшись по сторонам. – Что же, в таком случае выдвигаемся к месту съемки. Если не ошибаюсь, в одном из подъездов сломан замок с домофоном, а значит можно попасть внутрь.

                Фотограф не ошибся – один из подъездов старой пятиэтажки постройки начала шестидесятых, оказался не заперт, дверь свободно открылась, стоило только потянуть за ручку. Поднявшись на верхний этаж, Василий оставил рюкзак Станиславу, а сам поднялся по металлической лесенке к люку, ведущему на чердак. Здесь приятелям повезло во второй раз – замок на люке висел чисто условно, ничего не закрывая. Подняв крышку люка, Погодин взял из рук товарища рюкзак и закинул на чердак. Затем оба приятеля, один за другим, поднялись туда же.
                На чердаке оказалось прохладно, все помещение насквозь продувалось свежим ветерком, заставившим Городецкого поёжиться:

                – Однако, здесь не слишком тепло, пожалуй, стоило одеться потеплее.

                – Это просто с непривычки, – прищурив один глаз, заметил Василий, – я подобных вещей привык не замечать

                Осмотревшись, Погодин открыл окно, ведущее на крышу и, достав страховочные фалы, принялся привязывать их к балке перекрытия крыши. Закончив приготовления, фотограф надел страховочный пояс и посмотрел на Станислава:

                – Сам-то – будешь вылезать на крышу, забираться на карниз?

                – Знаешь, на крышу, конечно, вылезу, посижу возле окошка, но насчет того, чтобы забраться на карниз, это не по мне, – слегка помявшись, развел руками Городецкий.

                – Ладно, сделаю тебе импровизированную страховку, но тогда на крышу не вылезай совсем, – с пониманием кивнул головой Василий и, подцепив один конец веревки к поясу Городецкого, второй привязал к балке рядом со своей страховкой.

                – Ладно, я пошел, если получится, возьми второй фотоаппарат, можешь попробовать поснимать, – после всех приготовлений Погодин протянул Городецкому запасной аппарат, после чего вылез на крышу.

                Аккуратно подтравливая страховочный фал, Василий подобрался к краю крыши и взглянул вниз. Следом, двигаясь очень осторожно, в проеме окна показался Городецкий, после чего необычайно плавным движением, словно боялся разрушить карточный домик, ступил на крышу и, найдя небольшой уступ, остановился на нем.
Как раз к этому времени восточная сторона небосклона, имевшая нежный лазоревый оттенок, осветилась первым солнечным лучом.

                – Как раз, самое время, – кивнул головой Василий, после чего с необычайно сосредоточенным видом аккуратно ступил на карниз, а затем, отклонившись вниз, и фактически повисая на страховке, достал фотоаппарат, а потом повернул голову в сторону Городецкого:
                – Хочу сделать несколько снимков школы, а затем в направлении бывших «Культтоваров», так что можешь снять те же ракурсы – вдруг у нас получатся разные изображения

                – Хорошо, попробую, – ответил Станислав, опасливо поглядывая на висящего над краем Василия, после чего осторожно сместился чуть ближе к краю.

                Тем временем, Погодин еще раз осмотрел улицу, тщательно прицелился и начал делать снимки. Отщелкав с дюжину фото, молодой человек поменял ракурс и сделал еще несколько снимков. Спустя несколько секунд позади пару раз щелкнул затвор фотоаппарата Городецкого. Василий изменил положение в пространстве и направил фотоаппарат в другую сторону, сделав еще несколько снимков.
                Вскоре на улице стало заметно светлее – солнце постепенно выкатывалось из-за горизонта, заливая крыши домов и верхушки деревьев ярким светом. На улице появились первые автомобили, спешащие на работу прохожие. Василий еще раз осмотрелся, сделал пару кадров под другим углом, после чего взялся подтягиваться на страховке назад и через минуту уже стоял рядом со Станиславом.

                – Ну, и как ощущение? – поинтересовался Погодин, с легким прищуром взглянув на товарища.

                – Так сходу и не скажешь, – немного помедлив, ответил Городецкий, поглядывая на окрестные крыши.

                – Ну, ладно, давай тогда выбираться на чердак, – подмигнув приятелю, улыбнулся Василий.

                Друзья по очереди влезли в окно, ведущее с крыши на чердак, где не замедлили снять страховочное снаряжение. Затем Василий достал карту из фотоаппарата и передал её своему товарищу и напарнику, поскольку именно таковым являлось условие чистоты эксперимента. Перед установкой карты в фотоаппарат, Станислав просмотрел её на своем планшете. Что касается дублирующего аппарата, там и вовсе стояла собственная карта Городецкого, чтобы не возникало никаких сомнений в невозможности появления заранее заготовленных снимков.
                Собравшись, приятели аккуратно вылезли с чердака на лестницу, и Василий закрыл за собой чердачный люк. После исследователи быстро сбежали вниз и, перейдя улицу, бросили снаряжение в машину Василия, а затем перебрались в авто Станислава, поскольку тот прихватил с собой достаточно мощный ноутбук.
                Оказавшись в машине, Городецкий извлек карту из второго фотоаппарата и подключил обе карточки к карт-ридеру переносного компьютера.

                – Начнем, пожалуй, с моих фотоснимков, – немного поразмыслив, предложил Станислав, – просто для того, чтобы иметь представление о панораме местности.

                – Согласен, – немного подумав, согласился Василий.

                Исследователи расположили ноутбук так, чтобы было удобно обоим, и принялись внимательно просматривать сделанные Городецким фото, однако ничего необычного на них не нашли. Темный силуэт школы, столь же темный силуэт дома, в котором когда-то располагался магазин «Культтовары». Несколько автомобилей, припаркованных у обочины, чуть более светлые силуэты фонарей. На одном из снимков виднелся одинокий прохожий, судя по всему – любитель утреннего бега.

                – М-да, никаких аномальных явлений не наблюдается, – констатировал Станислав, в задумчивости разглядывая последний снимок.

                – Нет, погоди, смотри – на последних двух фото какое-то дрожание в кадре наблюдается, – присмотревшись, возразил Погодин.

                – Хм, действительно, странный эффект, словно небольшое двоение всех объектов, попавших в кадр, – рассмотрев изображение, согласился Городецкий, – что характерно, совсем не похоже на эффект дрожания камеры, при таком раскладе изображение было бы смазанным, а тут совсем иной эффект.

                – Как будто произошло наложение двух одинаковых изображений, одно из которых полупрозрачное, – после непродолжительного разглядывания экрана компьютера, заметил Погодин.

                – Пожалуй, так, – слегка прищурившись, кивнул головой Станислав, – напоминает эффект «прозрачной наклейки» в фоторедакторе.

                – Теперь, наверное, стоит взглянуть на мои снимки, – после небольшой паузы предложил Василий.

                Городецкий кивнул головой и запустил просмотр содержимого второй карты памяти.
Первая фотография, полученная Василием, ничем не отличалась от реального антуража местности, наблюдаемого с крыши. Взглянув же на второе фото, оба исследователя тотчас заметили очередной необычный артефакт.
                Возле ограды школы, на самом углу стола маленькая будка, увеличив изображение которой, приятели разглядели надпись «Гор.справка». Подобные справочные будки исчезли с улиц города еще до рождения и Василия и Станислава. А вот во времена юности родителей молодых людей такие будки выглядели обыденным атрибутом улиц.

                – Хм, как интересно, – задумчивым тоном проговорил Городецкий, – и снова мы наблюдаем, артефакт из тех же самых времен начала семидесятых годов.

                – Давай посмотрим дальше, – кивнув головой, предложил Василий, после чего Станислав кликнул по следующему фото.

                На первый взгляд на снимке не наблюдалось ничего необычного, однако Василий каким-то внутренним чутьем угадал, что изображение необходимо максимально увеличить. Как ни странно, но увеличение принесло свои плоды – на фото обнаружился очередной необычный момент. Из калитки школы выходила молодая женщина, чья одежда однозначно говорила о периоде начала семидесятых годов прошлого столетия. Более того, и внешний облик женщины показался Василию неуловимо знакомым.
                Светлый плащик, такой же светлый берет и короткие пряди светлых волос, выбивавшихся из-под головного убора.
Погодин присмотрелся внимательнее, а в следующее мгновенье застыл от удивления, не зная, как реагировать на очередную аномалию изображения

                – Ты чего это вдруг застыл? – Станислав с удивлением оглянулся на приятеля.

                – Это мама моя, – указал на женщину Василий, с трудом сдерживая неожиданно охватившее его волнение, – только в то время, когда еще не была замужем за отцом, я видел как-то её старые фотоснимки в такой одежде

                – Хм, интересно, а почему она выходит из школы? Работала там? –Городецкий с любопытством взглянул на экран.

                – Так и есть, – тяжело вздохнув, подтвердил Василий. – За год до встречи с отцом, мама окончила педагогический техникум, и проходила стажировку в этой школе. Что характерно, потом я заканчивал это же учебное заведение. А мама тогда два года отработала, а потом уже, будучи замужем, поступила заочно в пединститут.

                – Знаешь, создается весьма устойчивое впечатление, что на снимках проявляются исключительно какие-то моменты из прошлого твоей семьи, причем в основном, незадолго до твоего появления на свет, – Станислав в задумчивости потер подбородок, – и сдается мне, это вряд ли можно назвать совпадением.

                – Похоже на то, – Василий выглядел немало озадаченным, – вот только возникает вопрос – от чего это происходит?

                – Думаю, тебе стоит вспомнить, не происходило ли чего-то необычного в твоей жизни за последнее время, – после непродолжительного размышления Станислав взглянул на приятеля, – ведь не с бухты-барахты это все началось?!

                – Наверное, ты прав, – Погодин задумался на мгновенье, – знаешь, ведь и первое появление странных артефактов произошло не ранее, чем три недели назад.

                – Тем более, следовательно, при любом раскладе необходимо искать некую отправную точку, некий ключевой момент, ставший этаким спусковым крючком для начала подобных изменений, – Городецкий в задумчивости пролистал несколько фото на экране, – кстати, вот следующее фото, не видишь на нем ничего необычного или знакомого?

                Василий вгляделся в снимок на экране, где был запечатлен торговый комплекс, представлявший когда-то магазин «Культтовары», и с отрешенным видом кивнул головой:
                – Есть кое-что.

                – И что на этот раз? – в голосе Городецкого слышался искренний интерес.

                Василий немного помедлил, а затем указал на две фигуры, остановившиеся возле павильона автобусной остановки:
                – Это снова мой отец, а рядом с ним, если я правильно понимаю – моя тетка, его старшая сестра, такое впечатление, что они стоят и ждут автобуса.

                – М-да, интересная история, – с глубокомысленным видом протянул Станислав, а затем бросил взгляд на часы, – и так, у нас уже почти семь утра.

                Пребывавший в задумчивости Погодин рассеянно кивнул головой, а затем выглянул в окно, обнаружив, что улицы постепенно заполняются людьми.

                – Увы, пора двигаться на работу, да и тебе, думаю тоже, –Станислав похлопал товарища по плечу, – знаешь, твоя история здорово заинтересовала, если не возражаешь, можем продолжить выяснение причин происходящего завтра, я точно буду свободен.

                – Нисколько не возражаю, – тяжело вздохнул Василий, все еще пребывая в несколько рассеянном состоянии, – а я пока попробую вспомнить – с чего же все началось.


5

                Домой Василий вернулся уже поздним вечером, поэтому и  попытки выстроить четкую последовательность воспоминаний, в свою очередь переехали ближе к ночи. Впрочем, молодому человеку было не привыкать полуночничать, поэтому, приняв душ и поужинав, Погодин уселся, наконец, за компьютер.
                В течение некоторого времени молодой человек разглядывал снимки, где по необъяснимому стечению обстоятельств появились некоторые моменты прошлого, связанные с его семьей.
Пробежав по всем снимкам с элементами прошлого, Василий взялся вспоминать, что такого и когда именно могло произойти, чтобы начали проявляться такие эффекты. Как ни странно, но поначалу в голову ничего подходящего не приходило, и Погодин продолжил в задумчивости листать собственные снимки. Но наткнувшись в какой-то момент на снимок городского (и областного тоже) телецентра, Василий на мгновенье застыл, а затем насторожился – ведь именно во время этой съемки произошло неординарное событие, которое вполне могло стать спусковым механизмом для появления столь странных эффектов.

                Случилось это около месяца назад, тогда Василий договорился с одним из знакомых сотрудников телецентра о возможности поснимать с его крыши. Новый телецентр располагался в высотке в двадцать пять этажей, а на крыше его возвышалась почти тридцатиметровая антенна. Именно с основания антенны Погодин и предполагал провести очередную съемку. Но и это было еще не все – даже день, когда собирался работать фотограф-энтузиаст, тоже имел необычную особенность. Именно в этот день рядом с Землей должен был пройти метеорный поток. Таким образом, молодой человек хотел убить сразу двух зайцев – и сфотографировать метеорный поток перед самым рассветом, и попробовать снять восход солнца прямо с крыши телецентра.
                Правда, помимо договора с приятелем пришлось еще, и давать взятку одному из сотрудников охраны, иначе фотографу никак не удалось бы попасть на крышу, но для Василия данное обстоятельство показалось сущим пустяком.
                На крыше телецентра, кроме основной антенны, имелись еще три параболических, здесь же располагались две будки, набитые всевозможной аппаратурой. Откровенно говоря, поначалу Погодин собрался было забраться непосредственно на антенну, но приятель, видимо угадав намерения фотографа, строго предупредил его, что с подобными вещами лучше не шутить.
Немного поразмыслив, Василий решил снимать с одной из будок с аппаратурой.

                Именно во время съемки и произошел случай, который вполне мог выступить в качестве спускового крючка для появления необычных эффектов.
Расположившись на крыше будки, Василий приготовился ждать обоих событий, как то – появление метеорного потока и восход солнца. С трудом разместившись на гофрированной поверхности будки, фотограф постоянно слышал под собой гудение каких-то трансформаторов и периодические пощелкивания какой-то аппаратуры. Помимо прочего совсем рядом с будкой торчала некая решетчатая конструкция, вероятно, еще одна антенна, при приближении к которой волосы начинали вставать дыбом.

                Некоторое время Погодин находился в режиме напряженного ожидания, а затем, в какой-то момент Василий практически одновременно заметил и мелькнувший в вышине поток метеоров, и скользнувший над горизонтом первый луч солнца. Последний еще даже не осветил крышу многоэтажки, лишь чиркнув краешком по верхушке антенны в тридцати метрах выше.
                На горизонте полотно небосклона прочертили бледные, едва заметные следы метеоров, уже начинавшие бледнеть.
Видя все это, Василий принялся судорожно делать снимки, и не заметил, как приблизился к краю будки, как раз в том месте, где торчала эта самая решетчатая антенна. А потом...

                В какой-то момент Погодину показалось, что руки его словно свело судороги, фотоаппарат внезапно стал тяжелым, как будто налился свинцом. Молодой человек почувствовал сильное головокружение, сделал шаг в сторону, оступился, а затем, чисто машинально попытался ухватиться за решетчатую конструкцию.
                В то же самое мгновенье по всем сосудам тела, словно пробежал поток кипятка, вызвавший довольно сильный болевой приступ. Незадачливого фотографа всего передернуло, и через секунду он свалился с будки, прямо к одному из ее окошек, возле которого гудение трансформаторов казалось сильнее всего.
                Как ни странно, но Василий не сразу потерял сознание.
Он еще успел увидеть, как в вышине на небосклоне промелькнули несколько белесых нитей метеоров, и как по антенне ползет солнечный луч.
Еще через мгновенье, сквозь меркнущее сознание Погодин узрел, как вслед за солнечным лучом по антенне ползет змейка искр, а гудение трансформатора становится все громче и, в конце концов, оно заполнило всю голову.
А в следующий миг Василий все же потерял сознание, к счастью, совсем на небольшое время.
                В себя незадачливый фотограф пришел довольно быстро, солнце даже не успело осветить будку, с которой свалился. А вот трансформатор почему-то молчал, словно выключился.

                С трудом уняв дрожь, охватившую все тело, Василий кое-как поднялся, подобрал фотоаппарат, оказавшийся выключенным, и спустился с крыши.
С трудом переставляя ноги, в одночасье ставшие ватными, Погодин добрался до верхнего этажа, где на него накинулся приятель, высказывая претензии, что тот, мол, сделал что-то такое, отчего вырубилось питание передатчика на крыше.
                Василий как мог, пытался оправдаться, но видя, что ему не верят, просто ретировался из здания телецентра. Уже оказавшись дома, Погодин просмотрел память фотоаппарата и обнаружил, что последняя пуста, в ней не сохранилось ни единого снимка. Да и управляющая программа смогла запуститься только после полной перезагрузки, с отключением аккумулятора. Вероятнее всего, именно этот случай, о котором Василий почему-то быстро забыл и мог оказаться самым, пресловутым спусковым крючком.

                Вспомнив все подробности недавнего происшествия, Погодин подумал об обещании, данному Городецкому и, схватив телефон, быстро набрал номер товарища. После короткого обмена приветствиями, молодой человек рассказал в подробностях о происшествии на крыше телецентра.

                Городецкий слушал очень внимательно, и ответ дал далеко не сразу после того, как Василий закончил:
                – Знаешь, случай действительно неординарный, одновременное совпадение немалого числа факторов могло запросто привести к самым необычным последствиям.

                – Значит, ты допускаешь, что именно это происшествие могло стать причиной появления столь странных эффектов? – Василий с трудом справился с охватившим его волнением.

                – Скажем так, нельзя исключать таковую возможность, – немного подумав, ответил Городецкий, – налицо привязка к солнцу, поскольку ты четко наблюдал появление светила из-за горизонта, причем мы имеем в наличие еще несколько факторов.

                – Думаешь, и поток метеоров мог сыграть какую-то роль? – Погодин с озадаченным видом посмотрел на товарища и задумался.

                – Знаешь, в свое время натыкался на информацию, что в момент наблюдения упомянутого метеорного потока, были зафиксированы всплески высокочастотных помех, а помимо прочего еще потеря связи, в том числе и сотовой, – Городецкий немного помедлил, словно вспоминал о чем-то.

                – Точно, было такое, в тот момент, когда я спустился с телецентра, мобильник отказался связываться с кем-либо, хотя на крышу я его с собой не брал, оставлял внизу, в машине, – вспомнив некоторые детали происшествия, добавил Василий.

                – В таком случае можно сделать вывод, что возмущение магнитного поля Земли солнцем, кстати, не исключено, что тогда наблюдался солнечный максимум... – После небольшой паузы, видимо мысленно сопоставляя факты, продолжал Станислав. – И возможно, именно вкупе с высокочастотными помехами от метеоров и возник столь странный эффект

                – А ведь я еще и за какую-то антенну схватился, – вспомнил снова Василий, в сознании которого мелькнул образ решетчатой конструкции.

                – Да, это тоже могло стать дополнительным фактором для какого-то воздействия, причем как на тебя, так и на твою фотоаппаратуру, – кивнув головой, снова согласился Станислав.

                – Из чего следует, что именно в тот момент проявился целый ряд факторов, которые подействовали на меня и мою технику, когда я находился на крыше телецентра, что и вызвало такие эффекты? – Василий вопросительно взглянул на товарища.

                – Знаешь, для того, чтобы о чем-то однозначно утверждать, потребуется дополнительная информация, каковой у нас, увы, не имеется, – в голосе Городецкого слышалось неприкрытое сомнение, – однако уже то, что какой-то из этих факторов мог сыграть свою роль, сомнению не подлежит.

                – Странно, ведь поначалу никаких артефактов, связанных с прошлым моей семьи, не наблюдалось, – Василий бросил задумчивый взгляд в окно, – имелись только отдельные неопределенные пятна на некоторых фотографиях,  фрагменты тех или иных предметов.

                – Мне сложно судить о таких вещах... – Городецкий замялся на несколько секунд. – Наверное, можно предположить, что в первое время, как бы это выразиться? Скажем так, различные факторы не были синхронизированы между собой.

                – Интересно, и что же там могло быть синхронизировано? – предположение товарища немало удивило Погодина.

                – Ну, допустим... – Станислав немного помедлил. – Некие изменения в волновой структуре твоего мозга, а помимо прочего и неких элементов в электронной схеме фотоаппарата, каким-то образом стали входить в резонанс с излучением солнца, а может и с магнитными полями Земли... – Городецкий тяжело вздохнул. – Мы ведь, на самом деле, не так много знаем о том, как взаимодействуют между собой наш организм и различные внешние объекты.

                – Выходит, с течением времени подобные артефакты могут еще и усилиться? – Василий с грустью посмотрел на свое отражение в зеркале.

                – К сожалению, в данном случае я бессилен что-то предполагать, – судя по голосу, Городецкий и в самом деле был изрядно озадачен, – может быть – да, а может – со временем пойдут на убыль.

                – Но почему вообще возникает столь странный эффект?! – от волнения Погодин даже повысил голос. – Ведь сам я не наблюдаю никак картинок из прошлого, и все артефакты появляются исключительно на снимках?!

                – В данном случае могу лишь предположить, что какие-то настройки твоего мозга совпадают с неким полем, скажем – хрональным полем... – Задумавшись на мгновенье, ответил Городецкий. – И это совпадение вызывает возникновение этакой временной аномалии. Но ты сам её не видишь, хотя она каким-то образом воздействует на матрицу фотокамеры.

                – Как сложно все, – озадаченно покачав головой, с огорчением произнес Василий, – и главное – не понятно, что с этим всем делать?

                – Ну, вариант первый – все забыть, ведь, если бы ты не занимался экстремальной фотографией, вероятнее всего – и вовсе не заметил ничего подобного, – почти не колеблясь, ответил Станислав.

                – Было бы совсем неплохо, только я уже погрузился во всю эту аномалию, что называется, по самые уши, – глубоко вздохнув, недовольно поморщился Василий, – а какие еще имеются варианты?

                – Ну, в качестве второго варианта можно попробовать выстроить из имеющихся картинок какую-то стройную общую картину, – немного подумав, предложил Станислав. – Кто знает, вдруг, это некое предупреждение или нечто вроде совета в жизни.

                – Знать бы еще, как и в каком виде, все эти картинки собирать, – не скрывая своего скептицизма, заметил Василий.

                – В таком случае остается последний вариант, – в голосе Городецкого мелькнула усмешка, – снова слазить на крышу телецентра и схватится за ту же антенну, может, это даст какой-то обратный эффект.

                – Ну, спасибо тебе, за такой совет, – суховатым тоном ответил Василий, почувствовавший себя уязвленным.

                – Уж извини, но ты требуешь от меня невозможного, – примирительным тоном проговорил Городецкий, – а в такой, совершенно нетривиальной ситуации, я и сам не знаю, что еще можно предложить.

                – Это ты меня извини, – настроение Погодина упало ниже плинтуса. – Ты же и так согласился мне помочь и даже на крышу слазил. Наверное, теперь дело за мной – обдумать, что со всем этим делать.

                – Тоже неплохо, – согласился Городецкий, и на голос его был наполнен доброжелательностью, - иногда не помешает, немного подумать.

                Перебросившись еще парой фраз, приятели попрощались, условившись, что Василий не станет делать глупостей, а через три-четыре дня, попробуют провести еще какой-нибудь эксперимент.


6

                Несмотря на ранее оговоренные условия, как это часто бывает с человеком, охваченным какой-то неотступной мыслью, Василий решил не тянуть кота за хвост, а заняться очередными исследованиями уже на следующий день, после работы. Предупреждения Городецкого как-то ушли на задний план, и Погодин решил рискнуть и провести еще один эксперимент.
                В голове исследователя мелькнула интересная мысль – ведь до сих пор он делал исключительно статичные снимки, в то время как камера могла снимать видео. Немного подумав, Василий решил, что не помешает попробовать провести этакую киносъемку, ведь нельзя было исключать, что в этом случае удастся получить больший объем информации. Сделав подобный вывод, Погодин некоторое время размышлял о том, довольно долго думал, в каком месте, и в каком ракурсе проводить подобную съемку. Молодой человек перебирал самые разные варианты, пересмотрел снимки, прежних лет, для чего пришлось доставать старые фотоальбомы. Но все это казалось ему не совсем подходящим.
                Наконец, после напряженных размышлений, исследователь пришел к выводу, что наиболее правильным вариантом станет проведение съемки с крыши того дома, где родился и провел первые годы жизни.

                Квартира, о которой подумал Василий, являлась местом жительства родителей сразу после свадьбы. На самом деле, квартира принадлежала еще родителям отца, куда и приехали молодые, расписавшись. Три года они прожили вместе, а затем дед с бабкой перебрались в кооперативное, как тогда называлось, жилье, оставив жилплощадь молодым, благо и прописаны они были там. Примерно через год, в той же квартире появился и новый жилец – сам Василий.
Уже втроем в этой квартире прижили до той поры, пока Василию не исполнилось шесть лет, а потом отец получил на работе новое жилье. Старую квартиру, конечно же, пришлось сдать, по тем временам иного варианта не оставалось. И кто проживает там теперь, Погодин понятия не имел.

                Впрочем, сама квартира молодого человека не очень волновала, поскольку снимать, по своему обыкновению, он собирался с крыши. И очень надеялся, что ему удастся попасть туда.
И, поскольку самые яркие артефакты получались именно на рассвете, провести  очередной эксперимент Василий решил уже назавтра. Точно так же – в пять утра, как и предыдущее исследование, проведенное совместно с Городецким. Спать Василий лег пораньше, чтобы на следующий день быть максимально свежим и бодрым.

                Видимо настрой на предстоящее мероприятие настолько занимал мысли Погодина, что даже проснулся молодой человек сам, за несколько минут до звонка будильника, ровно в четыре утра.
Быстро умылся, позавтракал наспех, собрал вещи и без двадцати минут пять вышел из дома. До того района, где прошло его раннее детство, было всего два квартала, поэтому Василий, не мудрствуя лукаво, решил добираться пешком.
                Улица, все еще погруженная во тьму, казалась декорацией какого-то фантастического фильма, настолько безлюдным выглядело окружающее пространство. Погодин оказался единственным прохожим, шествовавшим в столь ранее время. Двигаясь по ночным, погруженным в сумрак улицам, молодой человек с интересом вглядывался в знакомые с детства места. Вот он миновал продовольственный магазин, где в раннем детстве почти всегда покупалось мороженое, затем его взору предстал сквер, с качелями и каруселями, где он также провел немало времени, будучи еще в детсадовском возрасте.
                Конечно, качели и карусели давно заменили другими, но все равно, это место вызывало какую-то ностальгию, и Василий даже остановился на мгновенье, созерцая скамейки, расставленные между кустами и небольшой, очень симпатичный фонтанчик.
Последний, кстати, сохранял свой первоначальный облик, оставшийся со временем детства, хотя, судя по свежей краске, его недавно ремонтировали.
                Наконец, Василий добрался до пятиэтажного кирпичного дома, где провел первые шесть лет своей жизни. Постояв пару минут, оглядывая знакомый фасад, молодой человек подошел к крайнему подъезду. Увы, подъезд оказался снабженным современным замком с домофоном. Будить кого-то из жильцов ложной тревогой, Погодину совсем не хотелось, и он задумался на мгновенье, размышляя о том, как попасть на чердак.

                «А почему бы, собственно, не попробовать свой старый подъезд», – мелькнула мысль спустя пару минут.

                Немного помедлив, Погодин прошел к среднему подъезду, где когда-то, собственно и проживал. И здесь исследователя ждала удача- домофон имелся и на этой двери, но судя по всему, был испорчен. Огонек на наборной клавиатуре горел, но, когда Василий аккуратно потянул дверь, та без возражений открылась.
                Молодой человек птицей взлетел на верхний этаж и, затаив дыхание приблизился к лесенке, ведущей на чердак. И снова его ждала удача, люк, который в детстве представлялся этаким проходом в нечто неведомое, не имел сейчас даже бутафорского замка.
Фотограф-исследователь постоял немного на лестничной площадке, а затем быстро поднялся по лесенке и, открыв люк, забрался на чердак.

                И вот здесь, к немалому сожалению молодого человека, все его везение закончилось.
Во-первых, все смотровые окошки, выходящие на крышу, оказались забитыми наглухо.
Во-вторых, ни одной балки, за которую удалось бы надежно крепить страховку, здесь тоже не нашлось.
                Появлялась экстренная необходимость решения обоих проблем. С первой Василий справился без особых проблем – вытащив из рюкзака клещи, фотограф просто выдернул несколько гвоздей и аккуратно открыл одну из забитых створок. Со второй проблемой, все было не так просто, но Погодин и здесь нашел выход.
                Выбрав тот страховочный фал, что имел большую длину, он обмотал его конец вокруг одной из отопительных труб, идущих посередине чердака, а второй фал прицепил сразу к двум штырям, торчавшим из дымовой трубы.
                Не мешкая, нацепив на себя страховочные пояса, Василий собрался уже вылезать на крышу, но, поразмыслив немного, привязал к поясу еще одну веревку. Второй конец дополнительной верёвки он привязал к еще одной трубе неизвестного назначения.

                Осмотрев свое снаряжение, Погодин пришел к выводу, что может выбираться. Сбросив рюкзак на пол чердака, Василий приготовил фотокамеру и вылез на крышу дома.
Когда-то, много лет назад, побывать на этой крыше было заветной мечтой многих мальчишек их двора. Запретное и от этого еще более притягательное место, так и осталось своеобразным терра-инкогнита в детском возрасте. И лишь спустя двадцать пять лет Погодин оказался на той крыше, где мечтал побывать в своем детстве.
                Однако время неумолимо приближалось к восходу. В небе уже появились первые лучи солнца, скользившие лишь по крышам самых высоких домов, но пока не добравшихся до макушек деревьев, росших во дворе. Василий внимательно оглядел двор, оценивая место съемки, и решил, что лучше всего снимать с двух ракурсов.
В первом случае предполагалось охватить сквер с фонтаном, а со второго ракурса – небольшой переулок, который выходил на параллельную улицу. По этому переулку Василий с родителями часто ходили в парк и на демонстрацию в центральной части города.

                Как выяснилось очень скоро, поймать оба ракурса оказалось весьма непросто, причем во втором случае решение нашлось относительно быстро.
                Не мудрствуя лукаво, Василий залег на самом краю крыши и, слегка перевесившись через край карниза, сделал несколько снимков. Причем ему показалось, что в сумеречном свете, ему и без всяких технических приспособлений удалось разглядеть странные тени, мелькнувшие в переулке.  Погодин заметно напрягся, попытался сменить положение тела, и то же мгновенье ощутил, как карниз предательски закачался.
                Василий на секунду замер, а затем аккуратно вернулся в прежнее положение, ибо отклоняться сильнее было опасно. Немного помедлив, фотограф слегка отпустил страховочные веревки, и отполз чуть назад, пробуя на прочность водосточный желоб – тот вроде бы держался.
Молодой человек запустил фотокамеру в режиме записи видео, наведя ее теперь на угол дома и идущую от него пешеходную дорожку в липовой аллее. Дорожка эта существовала еще во времена его раннего детства, а скорее всего, и намного раньше.
Затем, аккуратно переместившись, Василий практически свесился с крыши, намереваясь снимать окрестности фонтана и площадки со скамейками.

                Последнее представлялось еще более сложным действием, нежели предыдущий вариант – теперь почти половина тела Погодина висела в воздухе, находясь при этом в крайне неудобном положении. Кое-как стабилизировав себя в воздухе, Василий поднял камеру и принялся записывать видео.
                Фотокамера успела записать на карту почти полуминутный ролик, когда один из фалов, тот, что Василий привязал к штырям неизвестного назначения, внезапно резко ослаб. Вероятно, один, а может и оба штыря одновременно, непрочно сидели в стене, и резкое движение молодого человека заставило их вырваться из крепления.
                В следующее мгновенье Погодин потерял равновесие и, резко дернувшись, едва не свалился с крыши.
В самый последний момент молодой человек успел схватиться рукой за какой-то крюк, торчавший под карнизом, когда внезапно ослаб и второй страховочный фал. Видимо и отопительные трубы оказались недостаточно хорошо прикручены к стене, если и вовсе не отсоединены от общей линии. Держась только на предательски двигающейся веревке и ухватившись одной рукой за крюк, Василий оказался в отчаянном положении.
                Медленным, необычайно осторожным движением подтянув себя к краю крыши, Погодин ухватился второй рукой за остаток ограждения на карнизе. И...
                Едва не полетел вниз, поскольку ограждение оказалось почти не закрепленным. Кусок решетки, вылетевший из своего крепления, громко стукнул внизу об асфальт. Лишь в самый последний момент Василий успел-таки схватиться за еще один штырь, торчавший на краю крыши.  К счастью, кусок арматуры держался достаточно крепко.
                Обливаясь холодным потом, с трудом преодолевая дрожь в руках, молодой человек подтянул себя к крыше и медленно заполз на неё.
                Несколько секунд он лежал неподвижно, а затем, стараясь действовать максимально аккуратно, отполз от края, и лишь оказавшись на удалении пары метров от пролома в ограждении, встал на четвереньки и так же, на четвереньках влез в окно. И только оказавшись на чердаке, незадачливый фотограф-исследователь смог немного расслабиться. Минут десять он сидел, тяжело дыша, прислонившись к дымовой трубе, пытаясь унять бешеное сердцебиение.
Наконец, Василию удалось прийти в себя, он слегка приподнялся, осмотрел фотоаппарат, висевший на шее, и включил просмотр.
Длительность последней записи оказалась около минуты.

                – Будем надеяться, что я не зря болтался в воздухе, – прерывающимся голосом пробормотал Василий.

                С немалым трудом Погодину удалось подняться на ноги. Затем, все еще ощущая заметную дрожь во всем теле, молодой человек собрал снаряжение и выбрался с чердака. После чего быстро спустился вниз и выглянул из двери подъезда. Двор по-прежнему пустовал, выходной день и время чуть более пяти утра, отнюдь не располагали к столь ранним прогулкам. Выйдя из подъезда и бросив короткий взгляд на лежащий на асфальте кусок решетки с крыши, Василий слегка поежился, затем быстрым шагом пересек двор и двинулся по тропинке в обратный путь. Дорога до дома заняла у него вдвое меньше времени, нежели путь к месту съемки. Оказавшись у себя в квартире, Погодин побросал кое-как вещи и двинулся, было к холодильнику, но в следующее мгновенье остановился:

                – «Нет, дело, прежде всего»!

                Пройдя в комнату, Василий включил компьютер и быстро перекачал все данные с карты памяти на диск. Немного поразмыслив, молодой человек решил начать с просмотра фото.
                Первый снимок, за исключением странного удвоения и даже утроения изображения, не нес в себе никаких иных артефактов.
На втором снимке, Василий к немалому удивлению обнаружил на пустой аллее фигуры двух людей, однако, к сожалению, наблюдаемых со спины. Впрочем, одежда неизвестных однозначно говорила об их принадлежности к иному времени.
                Увеличив изображение, Погодин некоторое время рассматривал фигуры этих людей, но при всем старании ничего не смог вытянуть из этого изображения. Удалось понять лишь одно – на фотографии отобразились пожилые мужчина и женщина. Однако просмотр третьего снимка все прояснил – на нем оказались те же люди, но смотрели они теперь прямо в камеру.
                Василий узнал их с первого же взгляда – перед ним предстали дед с бабкой, родители отца.
                «Точно, ведь это их квартира была в том доме», – мелькнула мысль в голове молодого человека.

                Четвертый снимок практически ничем не отличался от первого, разве что размытость стала сильнее. Немного подумав, Василий решил обратиться к видеозаписи.

                Первая, более короткая запись показывала панораму все той же аллеи.
Но вот, что казалось странным – начало записи тоже выглядело весьма размытым. Причем данное обстоятельство отнюдь не являлось следствием плохой фокусировки или дрожания рук, Василий отмел эту причину почти сразу же. Возникало ощущение, что само изображение в момент записи смазывалось по какой-то неизвестной причине.
                Однако спустя некоторое время изображение на несколько секунд приобрело хорошую резкость, и Василий вновь увидел на аллее двух людей.
Однако Погодин тотчас сообразил, что видит перед собой другую пару, причем теперь молодой человек сразу узнал своих родителей. Отец был в хорошо знакомом плаще, том самом, в коем появлялся на первом снимке с артефактом, только теперь на голове не наблюдалось той шляпы, которая так не нравилась маме. И было хорошо понятно почему, ведь мама шла рядом с отцом, её Василий тоже сразу узнал. Причем их встреча явно была не первой, поскольку шли они, держась за руки. Молодые люди смотрели только на своего спутника и улыбались, даже постороннему человеку стало бы ясно, что они нравятся друг другу.
                Увы, спустя несколько секунд изображение вновь стало смазанным, и далее до конца записи на экране мелькали только размытые пятна.

                Глубоко вздохнув, Василий  вернулся в начало записи и просмотрел совсем небольшой ролик еще раз. Увы, ничего нового обнаружить не удалось – родители по-прежнему шли по аллее, держась за руки.
                В душе молодого человека появилось смешанное чувство, в коем  ощущалось и некое затаенное тепло, и странное чувство зависти. Да, в его жизни случались короткие романы с женщинами, но ни, увы, никто из подруг не смотрел на него так, как мама смотрела на отца.

                Посидев с минуту с отсутствующим видом, Василий еще раз вздохнул и запустил вторую запись, ракурс которой был направлен в сторону площадки с фонтаном. Увы, на этой видеозаписи изображение первые секунды тоже оказалось смазанным, причем даже значительнее, нежели в первой записи.
Создавалось впечатление, что аномальные записи начали претерпевать некие изменения.
                Еще несколько секунд молодой человек наблюдал на экране мутные силуэты, а затем, словно кто-то переключил невидимый выключатель и запись пошла с хорошей четкостью. И героями её снова стали родители Василия, не узнать их было просто невозможно.
Правда, стоило отметить, что родители теперь оказались в легкой, летней одежде, молодой человек немедленно вспомнил и костюм отца, и платье матери.
                Именно в этом костюме и платье родителей запечатлели на фото, висевшем дома на самом видном месте. По словам матери, снимок сделали незадолго до того, как они расписались. Все это промелькнуло в голове молодого человека буквально за несколько секунд, а затем он вновь обратил свое внимание на экран.

                Теперь на видео стало видно, что мама сидит на скамейке, а отец расхаживает вдоль фонтана и о чем-то увлеченно рассказывает. Затем, изображение внезапно сильно смазалось, и Василий огорченно вскинул голову, но в следующее мгновенье резкость вновь восстановилась.
На сей раз, мама стояла возле фонтана, а отец расположился напротив, стоя лицом к лицу и держа её руки в своих. Было хорошо видно, что папа о чем-то горячо говорит. Мама слушала его, слегка опустив голову, на лице её виднелась смущенная улыбка.
                Затем отец внезапно отступил назад на шаг, и опустился на одно колено, протянув при этом руки к матери. Мама засмеялась смущенно, немного наклонившись вперед и закрыв лицо ладонями, но спустя пару мгновений отняла руки от лица и протянула их своему кавалеру.
                Отец тотчас же вскочил, сделал шаг вперед и заключал маму в объятия, а в следующее мгновенье поцеловались. Очень целомудренно по современным понятиям, но Василий в очередной раз ощутил немалую зависть.
Сейчас видео отчетливо продемонстрировало искреннюю любовь двух людей друг к другу.
               Спустя минуту, оторвавшись от поцелуя, молодые люди стали смотреть друг другу в глаза, а затем отец спросил о чем-то маму.
И та кивнула ему в ответ.
Отец снова обнял её, и... в следующее мгновенье запись опять сильно смазалась, на экране поползли какие-то серые полосы.
                Искренне Василий протянул было руку к компьютеру, но изображение на миг вновь прояснилось и, на пару секунд стало видно, как влюбленные уходят, держась за руки, прочь от фонтана.
На этом запись закончилась.

                Несколько секунд Погодин сидел неподвижно, а затем посмотрел в каталог – на карте остался единственный снимок.
Испытывая странную робость и даже какую-то тревогу, Василий все же открыл его.
Увы, снимок оказался пуст, в самом буквально смысле.
 Кадр существовал, имел некоторый объем, не был битым, но на нем – присутствовало исключительно белое поле.
                Судя по всему, некие факторы, ставшие причиной появления необычной аномалии, стали постепенно уходить. Видимо, время существования аномалии подходило к концу.
Никаких иных мыслей по этому поводу, Василию в голову более не приходило.
                Молодой человек откинулся на спинку стула и задумался.
Если действия аномалии закончилось, по всему выходило, что других кадров из прошлого он более не увидит.
                «А может никаких иных кадров больше и не нужно», – пришла в голову мысль после недолгого размышления.

                Погодину выпал редчайший случай – увидеть людей, подаривших ему жизнь, в то время, когда они были молодыми. Увидеть то, что предшествовало их знакомству. Увидеть их объяснение в любви.
Просто не хотелось думать о том, что все это не имело никаких оснований, никаких серьезных причин.
А затем в голове Василия мелькнула мысль, что в том возрасте, в котором он пребывал сейчас, у его родителей уже имелся сын, который собирался идти в школу.
А сейчас этот сын, сидящий перед монитором компьютера, даже не думает о том, чтобы создать семью. А вместо этого занимается черт знает, какими развлечениями, пусть и красивыми, кажущимися оригинальными.
А ведь, как ни крути, но сегодня это развлечение едва не стоило ему жизни. Не схватись он в последний момент за подвернувшийся штырь, лежать бы ему на асфальте вместе с решеткой ограждения крыши.
                «Что–то в жизни моей не так», – с тоской подумалось молодому человеку, а затем он снова запустил видео, на котором отец, теперь Василий понял это окончательно, делал предложение маме.

***

                Пару часов спустя, убрав все свое снаряжение, продолжавший пребывать в задумчивой растерянности, Василий занимался уборкой дома. В голове мелькнула мысль, что хотя бы в этой стороне жизни он старался поддерживать порядок.
Внезапно зазвонил городской телефон.
Василий чисто машинально поднял трубку, как оказалось, звонил отец.

                – Ну, как дела у спортсменов невидимого фронта, – поинтересовался отец, и в голосе его слышалась неприкрытая ирония, – собираешься навестить нас в выходные?

                – Дела идут потихоньку, – грустно вздохнув, ответил Василий, – насчет посещения, ну, можно, наверное.

                – Тут у матери очередной закидон со сватовством случился, – усмехнувшись, заговорщицким тоном сообщил отец.

                – Ну, что ты там говоришь такое, – послышался в следующее мгновенье возмущенный голос матери, и трубка тут же перекочевала к ней.

                – Не слушай отца, сынок, – уверенным, но в то же время необычайно мягким голосом, как умеют разговаривать только матери с детьми, проговорила мама, – никогда не стоит упускать свой шанс.

                – А что такое случилось, мама? – уставшим голосом поинтересовался Василий.

                – Помнишь, мы ездили на курорт вместе с одной моей коллегой, ты тогда только школу закончил? – спросила в ответ мама.

                – Да, припоминаю такое, – слегка нахмурившись, ответил Василий, еще не совсем улавливая сути разговора.

                – Если помнишь, у тети Веры, моей коллеги, имелась дочка, тогда еще первоклассница, все приставала к тебе, – уже более теплым и загадочным тоном произнесла мама.

                – Было такое, – начиная догадываться, в чем дело, кивнул Василий.

                – Мы давно не виделись с Верой, а тут оказывается дочка её, Маша, институт закончила, вот мы и решили встретиться! – продолжала лить мед и патоку мама. – И я очень надеюсь, что ты присоединишься к нам. Маша – очень хорошая и симпатичная девушка.

                – Хм, хм, – задумчиво пробормотал Василий, поначалу не зная, как реагировать на подобное предложение.

                Молодой человек начал было судорожно придумывать повод, чтобы отмазаться от встречи, но в следующее мгновенье вспомнил момент объяснения в любви между родителями, который видел недавно на странном видео. Перед глазами пронеслись отозвавшиеся таким теплом кадры, а затем Василий подумал о том, что можно и всю жизнь пробегать по крышам, убивая время непонятно чем. А упускать шанс, как сказала мама, никогда не стоило.

                – Ну так, как? – в трубке послышался озабоченный мамин голос.

                – Конечно, я приду, мама, во сколько назначена встреча?! – твердым голосом ответил Василий.

                А еще ему подумалось, что иногда оказывается весьма полезным – бросить взгляд со стороны на свою жизнь, даже если это будет взгляд из прошлого.