В когда-то, неизвестно куда ушедшем, детстве были совсем другие, не компьютерные, развлечения. Да- да, деревья были большие, а мир полон приключений и тайн. Изысканный забор заброшенного старинного Румынского кладбища скрывал тысячу удивительных историй. Как в любом детстве, кладбище и смерть это из непостижимого, точнее то, что не имеет ничего общего с болью или потерей, это какая- то непонятая черта, которой не существует.
Огромная территория с огромными деревьями была словно отделена от современного города не только израненным изысканным забором, но и широкой полосой диких маслин
Что может быть интереснее непознанного чужого мира, да еще, если на нем висит замок запрета?
Возраст 7-8 лет позволяет быть настолько самостоятельными, чтобы не спрашивать у родителей разрешения, а тайно покинуть двор. Несколько минут, чтобы перебежать дорогу, и юркнуть под густые ветви диких деревьев.
Тут ты сразу оказываешься в другом измерении, где лишь отдаленно слышно шелест проезжающих машин. Вся ежедневная суета блекнет и теряется в густоте свежей зелени заброшенного кладбища.
Глубоко вдохнув, и придавив внутренне сомнение и страх, девчонка пересекает еще одну границу из густых и старых деревьев. Дикие ветви, спущенные до самой земли, словно лапы неведомого зверя, заслоняют ее от неведомого мира.
Из-под спутанных кустарников проглядывают просевшие могилы, на которых покосившиеся мраморные статуи печальной Богоматери или Крылатых Ангелов, смотрят прямо тебе в глаза. Протоптанных тропинок нет, есть лишь едва заметные извилистые дорожки, которые хранят невидимые следы редко приходящих людей.
Она крадется неслышными шагами по извилистым тропинкам, перед глазами то и дело мелькают неведанные буквы. Эти острые буквы чужого алфавита складываются в имена, они прижимаются к утопленным в землю лампадам и прячут еще какие- то слова в земле.
Как не похожа на страх их смерть, она так красива, так трогательна и печальна. В самой глубине выглядывают из зелени серые склепы и часовни, а вот там – далеко - кажется церковь?
Внутренний голос дрожит и клокочет от приступа страха, но просто убежать невозможно. Еще один глубокий вдох и шаг, как скольжение, мягкий и долгий. Тихонько скрипнули заколоченные доски у окна бывшей часовни. Даже весеннее тепло не проникает сюда, мурашки холода пробирают ее до самых косточек, и в тишине она слышишь биение своего сердца.
К ней прижимаются сиротливые овальные своды, обломки факельных светильников вытягиваться в любопытстве, а ступени в подземелье, манят тихим шепотом: спускайся.
Соскользнув в самый низ, она едва держится на краю каменные плиты, балансируя в равновесии любопытства и страха, вокруг неясные силуэты и тени, и тут сознание выдает строчку :
- Кости человека!
Ее подбрасывает всем телом вверх, потными руками она цепляется в высокое заколоченное окно, рвет ладони о плохо заколоченные доски и несется, что есть духу в другую сторону.
Вынырнув из полосы диких маслин, она смотрит на знакомый мир, который свалился на нее мирно идущими прохожими.
В голове продолжают пульсировать тысячи пережитых мелочей из приключения.
Но она никому не может об этом рассказать, а содранные коленки и ладошки пекут так же сильно, как и любопытство.
Нужно просто стащить свечки и спички и взять кого-нибудь с собой, и все внимательно посмотреть, а еще в глубине заброшенная церковь…
Приготовления для следующего похода были совсем не долгими: огарок свечи валялся в ящике, спички никто не контролировал. Суетливо запихнув добычу в карманы шорт и натянув на себя кеды девчонка рванула в поход, который занимал все ее мысли.
В этот раз она легко проскользнула через дорогу, через дикие и колючие маслины, через провисшие до земли ветки- лапы одичавших деревьев, бесшумно и уверенно.
Привычно скрипнула доска у заколоченного окна, она живо спрыгнула в часовню, добралась до сдвинутой плиты в самый подвал склепа. Тонкие изгибы просвета ломались на неровном полу, она привыкала к темноте несколько минут, вдыхала сырость и холод, смешивалась с ними в одно целое. Мурашки беспокойства подкатывали к самому горлу, но она владела своим страхом ровно настолько, чтобы продвинуться дальше в своем познании.
На глубоком вдохе девчонка соскользнула вниз, зажгла свечу дрожащими пальцами и стала изучать это подземелье. Разочарование постигло ее практически моментально: кроме пустых ящиков и разорванных клочков одежды, лысых и белых костей ничего не было…
Дрожь сырости теребило ее руки и пламя, пустые глазницы черепов всматривались в девчонку, и своим молчаливым спокойствием давили ужасом. Неожиданно пробежала мышь, едва задев все умершее, но это было так громко, что огарок погас в руке от испуга, а она моментально, на одном дыхании, вылетела из часовни, содрав повторно все ладошки и колени в кровь.
Именно страх способен увести тебя в самую гущу событий.
В глубине заброшенного могильного парка уже не было слышно времени, в котором девчонка живёт. Тишина слизнула последние звуки цивилизации, мир пошатнулся и затянул небо сизыми тучами окончательно подтирая ориентиры.
Главное остановиться, - бормотала себе она вслух, забегая на четвереньках вверх по оврагу, цепляясь пальцами за молодую траву.- главное вернуться...
С трудом ей удалось остановиться, наверняка в самом центре заброшенного кладбища, и этот центр жил и говорил на своем, не понятном ей языке.
Размазывая по веснушчатому лицу мелкие грязные слезы страха, она лихорадочно думала: «Нужно перестать трястись, мама говорит, что бояться нужно живых».
Несмелые шаги перерастали в уверенные, всхлипывания в решение, дрожь страха в ровность дыхания. Она направлялась по следам бегства обратно к часовне, как неожиданно у одной из могил наткнулась на группу людей, которые мирно сидели и разговаривали. Это казалось невероятным, невозможным, просто этого не могло быть! Взрослые замолчали, несколько секунд удивленно всматриваясь в ребенка, и тут одна из женщин позвала ее тихим голосом
- Девочка, иди сюда, не бойся...
Но быть смелой и не дрожать коленями это всегда разные вещи, что в детстве, что во взрослости.
Она подошла ровно не то расстояние, что позволит ей убежать.
- Возьми, - протянула ей пакет женщина- у тебя же есть друзья? Просто съедите, в память о моем отце, если можете сказать - Аминь, то скажите ..
- Бога нет, - уверенной автоматной очередью прострочил ребенок в ответ
-Слова не имеют значения, просто возьми.
Она всматривались в лицо женщины, та выглядела постаревшей девочкой, худая, с белым вязаным воротником у горловины , с сухими длинными руками, с ровно обрезанными по плечи волосами.
Теперь убегать не было смысла, диковатым зверьком она схватила пакет и шагами, которые скорее были скачки, понеслась в гущу зарослей.
Выбравшись на свою территорию, и добежав до двора, она щедро раскрыла пакет с чужим угощением и вся шантрапа с удовольствием ломала белый кулич и била друг друга по голове цветным и яркими яйцами.
Девчонка вернулась домой, неся в кармане красное и зелено яйцо добытчика, просто потому, что это было в диковинку, просто потому, что нужно было с чего- то начать разговор с мамой про Бога.
- Мама, скажи, а почему мы так не варим яйца?
- Где ты это взяла ?
- Мне дала тетя, целый мешок…
- Где ты это взяла ? Какой мешок?
- Я во дворе все раздала... Я спросить хотела - почему мы варим скучные белые яйца?
- Ты ненормальная? Кто это видел?
- Весь двор..
- Какая ж ты глупая....
- Мама, а что Бог есть, мы просто все врем???
- Кто разрешил тебе вести такие разговоры? Ты хочешь чтобы мы остались без работы? Выброси ВСЕ это из головы, от тебя одни только неприятности.
Девочка молча ушла к себе в комнату..
Пережитое за последние дни стало слишком сильным, слишком ярким и слишком другим, чтобы просто выбросить все это из головы . Нужно обязательно все узнать. И про Бога.