В декабре 1942 года в ялтинский порт из Констанцы шла самоходная баржа с подарками к новому году для немецко-румынского гарнизона Ялты. На траверзе Ливадии она напоролась на мину, которая оторвала ей носовую часть. Баржа была немалая - около 2 000 тонн водоизмещения и вода стала поступать внутрь, затапливая трюмы. Баржа потеряла маневренность и скорость хода и на помощь ей заспешил из порта буксир.
Для спасения груза было решено отвести её на прибрежную отмель, что находилась напротив устья речки Учан-Су, что и было сделано - баржа села на грунт метрах в 10 от кромки прибоя. На плотах, лодках грузы (мешки с мукой, сахаром, ящики с кондитерскими изделиями, конфетами, печеньем, галетами, с килограммовыми банками
тушонки и 5-ти килограммовыми банками масла и маргарина) начали выгружаться на берег. Организовав охрану грузов на берегу, немцы стали развозить их по воинским частям и складам. Ночью разыгрался шторм и к утру баржу, развернув, выбросило на прибрежные камни почти вплотную к Александровскому скверу(сквер Калинина).
В днище образовалась огромная пробоина и оттуда море начало выбрасывать на берег
банки и мешки с мукой, сахар растворялся и мешки "таяли" на глазах, а вот мучные,
намокнув снаружи, внутри сохраняли сухую муку. То же происходило и с конфетами -
обёртки оставались в форме, а содержимое таяло. Немцы призвали местное население помочь в разгрузке и, организовав охрану уже от беспорядков, строго следили, чтобы часть уцелевших на палубах грузов была-таки спасена и вывезена немцами на склады. Когда всё возможное было с баржи снято и увезено,немцы сняли охрану. Началась свободная охота. Смельчаки ныряли в холодную воду и доставали банки с тушонкой и маслом. Уместно будет сказать, что банки находили по всему близлежащему побережью спустя очень долгое время. Битые и помятые банки встречались на мусорных свалках даже в послевоенное время. Немногим удавалось набирать целыми ящиками и эти помятые банки появлялись на рынках. Я об этом хорошо наслышан и был свидетелем, как мой дядька Григорий Иванович притащил домой две огромных банки с маргарином и несколько банок с тушонкой, рискуя жизнью, едва не утонув. Уже будучи женатым в разговоре с тёщей выяснилось, что она тоже "мародёрствовала" и утаила от охраны несколько килограммов зерна между пальто и подкладкой,и банку тушонки, сдав при этом ящик консервов, что освободило её от обыска. Многим ялтинцам эта баржа помогла выжить.
С весны 43-его в город стали спускаться партизаны. Наши войска. разгромив немцев под Сталинградом, развили бурное наступление и приблизились к Крыму, наладив воздушную связь с крымским партизанским руководством и отдельными отрядами, в том числе и с ялтинским. Получив подкрепление с воздуха питанием, боеприпасами, средствами связи и т.п. партизаны, после тяжёлой и голодной для них зимы, активизировались, зашевелилось уцелевшее подполье и оккупанты опять стали чувствовать, что они всё-таки не на своей земле.
Однако, опасность наступала не только для врага. После освобождения Ростова на Дону появилась возможность для нашей авиации совершать налёты на крымский плацдарм. Не осталась в стороне и Ялта. Как ни как, Ялта - портовый город, здесь находились дивизионы итальянских и немецких торпедных катеров, заходили на анкеровку и заправку подводные лодки и эсминцы, транспорты подвозили боеприпасы и питание и т.д. и т.п. В общем, было что бомбить.
По соседству с домом бабки была усадьба (дом с огородом и палисадник с виноградной шпалерой перед самой верандой и большим жёлтым инжиром под стеной дома) семьи поляков Квятковских, с дочерью которой, Леной, дружила ещё моя мама. С её детьми Лерой и Стасиком дружил уже я. У хозяйки дома (уже не помню имени) было ещё два сына - Виктор и Бронислав, которые оба ушли в партизаны. И вот в мае 43-его года поздно ночью к нам в окно тихо постучали. Мама вышла во двор и увидела Бронислава. Спрятав его у нас в "бомбоубежище"(об этом погребе у меня упомянуто в опусе "Подарок Антонеску"), отправилась к Квятковским. Вскоре возвратилась с Леной и тут я стал свидетелем встречи брата-партизана с сестрой. Они долго о чём-то шептались у нас на веранде и он вручил тёте Лене свёрток, а от неё получил небольшой мешочек. Утром мама сказала мне, чтоб держал язык за зубами, потому что могут нас расстрелять за укрывательство и недоносительство и дала мне кусочек шоколада от плитки, и рассказала бабушке, что Броня вручил Лене посылку, в которой было несколько плиток шоколада для их детей, а она передала ему соль. За несколько дней до этого партизанам сбросили на парашюте продовольствие( в том числе и ящик шоколада) и питание для рации. Бронислав рисковал многим: нарваться на патруль, подвергнув семью опасности быть расстрелянной в этом случае, быть расстрелянным своими же при обнаружении самовольного ухода из отряда и хищении шоколада, и риском быть обнаруженным при возвращении в лес.
После освобождения Ялты я узнал, что прямо домой ещё раз приходили уже оба:
и Виктор, и Бронислав, избавив нас от опасного риска. Такие вот дела.
На фото останки баржи, прибитой штормом к стенке сквера.
продолжение следует