Когда любовь входит в дверь, разум выпрыгивает чер

Алевтина Лепешова
Расскажу я вам очень печальную историю, с которой сама столкнулась.  Уже более 30 лет у меня имеется земля 7 соток в коллективном саду. За это время сменилось много соседей: кто ушёл в мир иной, а кто продал свой участок. Это случилось семь лет назад. Участок, с которым мы соседствовали более 30 лет, был продан. Новые соседи появились весной. Это были мужчина лет под шестьдесят и молодая женщина лет тридцати с маленьким ребёнком на руках. Ещё с ними была девочка лет 9-10. Женщину за всё лето я больше не видела. На огород приходили только девочка и пожилой мужчина. Он копал, сажал, поливал, девочка ему во всём помогала. Вначале я думала, что это её дедушка, но потом мой муж сблизился с этим мужчиной: они здоровались, разговаривали. О чём говорили, я не прислушивалась –   работы на огороде хватает. Но однажды услышала, что девочка называет мужчину папой.
Муж мне рассказал, что жена нашего соседа Николая (так звали мужчину) на 30 лет моложе его, девочка ему не родная, а сын у них общий. Как-то не часто видишь в быту такую большую разницу в возрасте у супругов.
До самой поздней осени он после работы трудился на огороде. На следующий год повторилось то же самое. Но Николай приходил в сад уже не только с дочкой, но и с сыном, за которым надо было присматривать. От мужа я узнала, что жена Николая водится с дочерью, которую недавно родила.
Николай стал иногда приходить к нам на участок, рассказывал, как они с женой встретились, как он её любит: «Вот ещё и дочь мне подарила». Он так радостно говорил об этом, что я иногда думала, в своём ли он уме. Ему шестьдесят, даже если Бог даст прожить ещё лет десять, то всё равно дети останутся малыми сиротами.
Прошло ещё два года… Елена, жена Николая, так на огороде и не появлялась. Зато теперь с ним была троица детей, за которыми нужен догляд, помогала во всём старшая девочка.
Осенью, когда мы с мужем копали картошку, Николай подошёл к нам и  поинтересовался урожаем. Я спросила,  а как, мол, у вас.
– Да сама видишь, как рук мне женских не хватает в саду. С работы – на огород, потом дома кручусь.
– А жена что, работать устроилась, почему не помогает на огороде?
 – Да некогда ей, родила ведь она мне второго сына, теперь с ним водится.
Я опешила.
 – Как родила?
 – Да вот так: вижу: растёт, растёт живот, пошли в больницу, а ей уже рожать пора. Вот теперь сын есть, второй наследник.
Не сдержалась я тогда: поздравив, тут же отругала за безответственность:
 – Чему радуешься? Тебе сколько лет? Мужики-то долго не живут. Детей кто поднимать будет?
В общем, если бы муж не остановил, ещё бы всего наговорила ему.
Может, замотался мужик от работы (работал мастером), от огорода, с детей, но запил он основательно и домой не ходил. Ночевал в неотапливаемом домике, а утром ездил на работу. Потом смотрю, машины не стало – продал  –  и на работу наплевал. Уже снег выпал, а он всё в саду живёт, окно подушкой заткнул. Картошку такие же мужичонки выкопали. Потом стало совсем холодно, и в сад мы уже не ходили.
А нынче весной стало известно, что умер Николай. Остались его наследники сиротами. В начале мая пришла его жена с детьми. Походили по огороду, помечтали, пофантазировали, что да как они тут посадят, и больше я её за всё лето не видела. Картошку посадили дети в некопаную землю: семена приносили в сумках. По-моему, она у них даже не взошла, всё заросло травой в рост человека.
Летом дети не раз прибегали в сад, слышно было то смех, то плач. Собирали ягоды на своём участке и на заброшенных. Осиротели. Кто растить-то их будет? Любовь любовью, а разум не должен в окно выпрыгивать.