После окончания Франко-индейской войны (1754 – 1763 гг.) и до начала Американской революции на территории Вудлэнда наступило некоторое затишье. Однако начавшаяся в 1775 году Война за независимость североамериканских колоний (Американская революция – И.К.) поставила индейцев в затруднительное положение. Американцы вели с ирокезами переговоры, для того чтобы заручиться их нейтралитетом, а англичане чтобы заполучить их поддержку. Симпатии же ирокезов оставались на стороне их давнего проверенного союзника – англичан.
Поскольку у Лиги ирокезов не было эгоистических побуждений, заставлявших ее связать себя договором с какой-либо из сторон, то правильной политикой Лиги был бы нейтралитет, особенно в виду того, что конечный успех американского оружия, в случае если бы ирокезы выступили против американцев, привел бы к потере ирокезской территории. Но в итоге, призывы и обращения англичан возымели успех, и ирокезы в очередной и последний раз выступили в боевом порядке, рискуя своими жизнями не за себя, а для удовлетворения имперских амбиций своего заокеанского союзника.
Все поползновения англичан, по привлечению на свою сторону ирокезов сопровождались тайной закулисной работой их разведки, в которую невольно втягивались и индейцы, выполнявшие зачастую роль английских шпионов. Помимо того ирокезы и сами научились шпионским практикам у англичан и весьма эффективно их использовали.
Когда на совете сахемов был поднят будируемый английской разведкой вопрос о том, становиться ли индейцам на сторону англичан, одни онейда возразили против этого шага. Агенты влияния онейда в лице некоторых вождей сорвали, казалось уже подготовленное военное мероприятие. Они провели достаточно мощную идеологическую обработку людей в союзных племенах.
Агенты онейда использовали ораторское искусство, весьма почитаемое у индейцев, они убеждали людей в том, что и англичане и американцы преследуют единственную цель – захват индейских земель, поэтому принимать участие на той или иной стороне ирокезы не должны. Отказ онейда от вступления в войну на стороне англичан, а также массовое недовольство, которое проявили ирокезы из других племен, в целом сформировали однозначную позицию всей Лиги по этому вопросу, выразившуюся во всеобщем отказе ирокезов от участия в конфликте американских колоний и Британии.
Однако такое положение не устраивало англичан, которые продолжали плести интриги, задаривая вождей ирокезов подарками. Кроме того, английская разведка учитывала тот факт, что империя ирокезов к тому времени ослабла, и ее политическое существование как независимой нации шести народов клонилось к закату, в связи, с чем англичане продолжали оказывать давление на лидеров нации, под воздействием которого, ирокезы постепенно отказывались от древних, установленных принципов Лиги. Наконец ирокезы решили, что каждое из шести племен может вступать в войну само по себе, без решения большинства. Таким образом, могавки, онондага каюги сенека и часть пробританских тускарора подняли оружие в защиту англичан, онейда же и Нью-йоркские тускарора подняли томагавки за американцев. Одним из составляющих этого оружия стал индейский шпионаж.
Шпионаж ирокезов как одна из форм общей разведывательной доктрины Лиги, сложился под воздействием внешних обстоятельств, в которых оказалась Лига в эпоху колониальных завоеваний.
В основном шпионские функции ирокезы осуществляли с позиций племенной дипломатии, в тех случаях, когда вели разведку самостоятельно и в собственных интересах. Исходя из анализа событий, освещавших дипломатию ирокезов с уверенностью можно предположить, что шпионаж ирокезов являлся звеном в цепи деятельности, которую проводила английская разведка.
Англичане использовали вождей ирокезов не только в качестве своих шпионов-информаторов, но в качестве организационного звена, направляющего шпионскую деятельность отдельно взятых агентов из числа соплеменников.
Под управлением англичан ирокезы шпионили как за своим союзниками, так и за врагами – американцами и племенами, воевавшими на их стороне.
Управляемые англичанами ирокезы в годы Войны за независимость американских колоний сформировали на территории Вудлэнда весьма разветвленную агентурную сеть.
Из категорий агентов используемых на поприще шпионажа у ирокезов условно можно выделить следующие:
– дипломаты – люди, которые направлялись к противнику для ведения с ним переговоров;
– «кроты» – люди, в стане противника через которых поступала информация о его положении дел и замыслах;
– «перебежчики» – люди, которые переметнулись из стана противника к ирокезам и сообщали им какие-либо сведения;
– «подкрышники» – люди, которые имели легальный статус какого-либо прикрытия – торговцы, поставщики оружия, мануфактурщики, трапперы и охотники, не принимавшие участие в военном конфликте не на одной из сторон.
– пленки – люди, которые попадали в плен к индейцам, и посредством которых, последние добывали необходимые сведения разового значения;
– бегуны – вестовые или связники, люди, которых использовали вожди для передачи сведений на расстоянии.
Мы не будем подробно рассматривать на примерах деятельность каждой категории агентов, а остановимся лишь на персоналиях некоторых ирокезских лидеров в той или иной степени проявившихся себя в качестве шпионов.
Одним из известных творцов ирокезского шпионажа времен Американской революции по праву можно считать лидера племени сенека Гаясуту (Гаяшута, Каясута). Его имя впервые всплывает в 1753 году в связи с миссией двадцатиоднолетнего Джорджа Вашингтона во французский форт Ле Беф (Fort Le Boeuf, современный Уотерфорд, штат Пенсильвания – И.К.).
Губернатор Вирджинии Роберт Данвиди поставил перед юным тогда еще Вашингтоном задачу – вручить командующему французскими войсками в форту Ле Беф Жаку де Сент-Пьеру ноту с требованием покинуть страну Огайо.
В миссии Вашингтона Гаясута состоял в качестве лазутчика. Прежде чем в форт явился Вашингтон, Гаясута с группой разведчиков проник в форт под видом дружественных французам индейцев потаватоми. Внешний вид Гаясуты и его группы ничем не отличался от потаватоми, к тому же Гаясута говорил на языке потаватоми и ряде других диалектов.
Вступив в контакт с солдатами и офицерами форта, Гаясута и его группа выяснила общее настроение французов, а также их намерение вести переговоры с англичанами (Вашингтон тогда представлял Британскую колониальную администрацию). Более того, ирокезам удалось добыть иные важные сведения. «Гаясута сообщил тогда мне, что в форту дислоцируется сто человек солдат из них много офицеров. Дружественные индейцы строят для французов каноэ, из которых 50 сделанны из березы и 70 из сосны. Также он указал на большое количество недостроенных лодок, это говорило нам о том, что французы готовят, целую флотилию из лодок для похода вглубь страны Огайо. По словам нашего глазастого индейца, форт расположен у воды и имеет четыре стены из частокола вбитого в землю. Высота стен коло 12 футов (3,7 м). В стенах имеются бойницы для шести фунтовых пушек, четырех фунтовая пушка установлена у ворот форта. Внутри форта жилые постройки для солдат, торговцев, врача и коменданта, конюшни кузница и другие задания», – писал Вашингтон.
В следующий раз о Гаясуте упоминается во время экспедиции генерала Брэддока. Гаясута по документам того времени проходит как лазутчик ирокезов, который сообщил французам о том, что к форту Дюкейн направляется огромное количество англичан и американцев. В ходе той компании Гаясута воевал на стороне французов и внес неоценимой вклад в разгром англичан при Мононгахеле.
Далее мы встречаем имя этого лидера сенека в войне Понтиака, где он в качестве организатора индейского шпионажа предстает историкам во всей своей красе.
В следующее десятилетие, после Войны Понтиака, Гаясута сотрудничал с английской колониальной администрацией, как говориться «по полной программе». Английская разведка использовала его в качестве посредника между британскими властями и племенами долины реки Огайо. Под видом дипломата он приносил пояса вампума и вещал о сохранении мира в указанном регионе. В то же время плел интриги и убеждал вождей дистанцироваться от агрессивных шауни, провоцировавших конфликт между колонистами и индейцами.
Суперинтендант по делам индейцев считал деятельность Гаясуты весьма полезной в вопросах сдерживания агрессии индейцев. Начальник колониальной разведки майор Ладье возлагал на авторитет Гаясуты как агента влияния весьма большие надежды. «Он политик до мозга костей, никто не сможет лучше него представить дело так, как выгодно нам. Никто не способен, так как он заполучить нужные нам сведения. Милорд, прошу Вас, выделить из бюджета на выплату вознаграждения нашему другу, ту сумму, о которой мною было заявлено ранее», – писал Ладье своему начальнику.
В 1773 году в форту Питт появилась группа воинственно настроенных шауни, которые потребовали от англичан компенсации за захваченные колонистами земли за пределами гор Аллегейни. Для того чтобы разрулить конфликт Ладье использовал Гаясуту. Последний, прибыв на встречу с вождями шауни, преподнес им пояса вампума, и договорился с ними о том, что все свои жалобы они впредь будут передавать англичанам через него.
Таким вот образом, Гаясута замкнул на себе две стороны, чтобы контролировать информацию, и как приято сегодня говорить «фильтровать» ее в выгодном для себя ключе. Ладье одновременно восхищался вождем сенека, но и в тоже время сетовал: «Он дьявольски умен, изворотлив и прозорлив. Кто бы мог подумать, что вот таким вот образом, он будет управлять ситуацией, а не мы».
Однако Гаясута не смотря на свое влияние, не смог удержать (скорее не пытался) от агрессивных действий одного из своих военных вождей Логана. Логан был военным вождем минго – ирокезского племени входившего в западную подгруппу племени сенека.
Дружеские отношения Логана с белыми изменились после так называемой Бойни у Желтого Ручья 30 апреля 1774 года, когда группа поселенцев, во главе которых стоял молодой бандит Дэниэл Грейтхауз, уничтожила двадцать одного человека из племени минго, среди которых были близкие родственники Логана.
Логан по законам ирокезов имел право на месть, но в тоже время сенека считались дружественными индейцами по отношению к колониальной администрации и начинать военные действия не могли.
Ладье отдавал себе отчет, что дело запахло жареным, в связи с чем, потребовал от Гаясуты и других вождей-агентов британской разведки остановить Логана. Гаясута взял с Логана слово, что свою месть он направит на жителей Вирджинии, но не как не на колонистов Пенсильвании. Однако такой расклад не устраивал начальника колониальной разведки, который обвинил Гаясуту в двурушничестве и «предательстве общих интересов». С этой поры отношения сотрудничества Гаясуты и Ладье прекращаются.
Минго совершили множество набегов на поселения колонистов, результатом чего стала так называемая Война Данмора, в которой Гаясута участие не принимал. В это время он подвизался работать проводником у частных пушных компаний, и водил путешественников в страну Иллинойс вплоть до начала Американской революции.
Джордж Вашингтон, выражая интересы американских плантаторов и землевладельцев, рассматривал развилку реки Огайо в качестве перспективных земель, и давно обратил туда свои алчные взоры.
Он понимал, что эти земли принадлежат ирокезам юридически и для того, чтобы закрепиться на этой территории американским нуворишам требовался союз с теми, кто населял развилку Огайо. В большей степени Вашингтон возлагал надежды на договоренности с вождем сенека Гаясутой, которого попытался привлечь на сторону американцев. В этой связи Вашингтон отправился на личную встречу с вождем. До того как произошла встреча Вашингтона и Гаясуты, последний уже знал о цели визита своего давнего знакомого, которого он называл «Высокий Охотник». Дело в том, что маклеры из Вирджинии частенько торговали в городе вождя сенека и периодически снабжали его новостями. Они рассказывали Гаясуте о том, что американцы отправили своих послов с вампумами во многие города индейцев для того, чтобы убедить индейцев не вступать в войну на стороне англичан.
«В лице Гаясуты я нашел старого знакомого, – писал Вашингтон позднее, – он был моим разведчиком в походе на французов в 1753 году, он выразил удовольствие от встречи со мной и приветствовал меня с большой теплотой. В ходе беседы я был несколько удивлен осведомленностью вождя о происходящих в настоящее время политических процессах – наших разногласиях с Короной, а также планах, которые, как мне тогда показалось, были известны весьма узкому кругу лиц. Вскоре мое смущение прошло, ведь я знал, кого из себя представляет Гаясута. Общение вождя с майором Ладье не прошло для него даром. Гаясута многому научился у британцев. Вождь поблагодарил меня за слова о том, что белые люди желают жить в мире с индейцами и в свою очередь уверил меня в подобном желании индейцев, а также добром отношении его племени к белым людям».
Гаясута отчетливо понимал, что Вашингтон прибыл к нему не в гости, а с целью осмотреть территорию, где жили индейцы. Шпион Гаясуты по имени Саенкуерахата поддерживавший тесные связи с миссионером среди онейда и тускарора преподобным Самюэлем Киркландом, давно сообщал, о том, что американцы не намерены больше следовать указу английского Короля, запрещавшего поселенцам основывать поселения на индейских землях к западу от гор Аллегейни. К тому же Саенкуерахата указывал, что политика Британии раздражает большинство колонистов.
Немного позднее Гаясута встречался с представителями колонистов, в беседе с которыми, попытался утвердить суверенное право индейцев на эту землю. «Я не позволю ни англичанам, ни американцам проходить через наши земли, – говорил Гаясута. – Совет шести народов поручил мне стоять на страже этой страны, и я буду ее охранять».
Гаясута отдавал себе отчет в том, что для поддержания независимости своего народа ему потребуется сильный союзник, французы выпадали, так как ушли навсегда, с англичанами отношения сотрудничества он разорвал еще в период Войны Данмора, а американцы в его глазах выглядели агрессорами и захватчиками индейских земель. Гаясута выбрал наименьшее, как ему тогда показалось из зол – союз с англичанами.
С началом Американской революции Гаясута развернул сеть соглядатаев во многих фортах англичан. Индейские охотники, маклеры, трапперы, меновщики, отирающиеся при фортах, словно птицы в клювиках приносили Гаясуте сведения о планах англичан, лоялистов и патриотов.
Цель, которую преследовал вождь – выяснить несколько сильны англичане, а также насколько они лояльны к индейцам сенека и ему лично.
Основная роль в возобновлении сотрудничества Гаясуты с британской колониальной разведкой, принадлежит его племяннику и агенту эмиссару Гаянтвачи, вошедшему в историю под именем Корнплантер (Cornplanter). Последний принадлежал к клану Волка племени сенека, его мать была ирокезкой, а отец голландским торговцем.
С юных лет Корнплантер имел тесные связи с белыми людьми. Во время Франко-индейской войны он воевал на стороне французов. В разгроме колонны Брэддока при Мононгахеле Корнплантер возглавлял отряд разведчиков сенека, атаковавший англичан с правого фланга.
На момент начала конфликта американцев и англичан Корнплантер, как и Гаясута придерживался нейтралитета, но в отличие от своего дяди, тайно сотрудничал с британской разведкой.
Исследователь Уильям Беттс, полагает, что Корнплантер был двойным агентом. С одной стороны он работал на англичан, выполняя их задание по склонению вождей ирокезов к участию в войне на стороне британской Короны, с другой, он был шпионом Гаясуты, его верным осведомителем, без которого вряд ли Гаясуте удалось бы вернуть к себе доверие британцев. Историк Томас Аблер, соглашался с Беттсом, но добавлял, что в процессе изучения документов, у него (Аблера) сложилось впечатление, что Корнплантер не брезговал и контактами с разведкой Джорджа Вашингтона, извлекая для себя максимальную выгоду. «Борьба между трех огней – это жесткий бизнес» – говорил Корнплантер.
В 1775 году одновременно, изыскивая возможность возобновления контактов с представителями британской разведки, Гаясута активно ведет работу по налаживанию отношений и с враждебным англичанам лагерем патриотов. В этой связи он предлагает американцам свои услуги по возвращению белых пленников захваченных ранее индейцами страны Огайо. Американцы принимают предложение вождя Сенека и требуют от него, чтобы он убедил вождей шауни не только вернуть пленников, но и прекратить всякие набеги на поселения в западной Вирджинии и Пенсильвании. Взамен, Гаясута настаивает, чтобы американцы в рамках договору 1768 года остановили поток переселенцев за линию Аллегейни.
Лишь после того, как англичанам стало известно о налаживании контактов индейцев сенека с американцами, взоры британской разведки вновь были обращены к Гаясуте. К сенека хлынул поток британских эмиссаров с поясами вампума и подарками. Но при всем при этом Гаясута первые два года с начала военного конфликта открыто не поддерживал не одну из сторон, стараясь придерживаться нейтралитета. Из записок начальника британской разведки майора Джона Андре (назначен на должность в апреле 1779 года – И.К.) видно, что Гаясута в то время пока выдерживал нейтралитет, вел двойную игру, сотрудничая, как с разведкой Вашингтона, так и с разведкой британцев. «Гаясута водил нас за нос, – писал Андре. – Каждый раз он кормил нас обещаниями, что, мол, его воины уже готовы выступить, но у них якобы мало оружия. Мы поставили ему 300 ружей, порох и пули, но индейцев в наших рядах как не было, так и нет. Гаясута как мне кажется, не контролирует своих вождей, поскольку те активно продают оружие мятежникам».
По мнению Томаса Аблера, американским патриотам от Гаясуты необходимо было лишь одно – не вмешиваться в конфликт и убедить воздержаться от вступления в войну другие племена. На начальном этапе вождю сенека это удавалось и в качестве поощрения, а также признания его заслуг, Континентальный Конгресс присвоил Гаясуте звание полковника и наградил серебряным ожерельем.
Но к 1777 году ситуация накалилась и Гаясута более не мог оставаться нейтральным. Представители Лиги ирокезов встретились в том году в Освего, где большинство ирокезов приняли решение выступить на стороне англичан, в то время как Гаясута и Корнплантер проголосовали за нейтралитет. Как полагает историк Беттс, Корнплантер давно не разделял позицию Гаясуты, но видимо показывать это побаивался. В итоге вскоре и Гаясута встал на сторону англичан. На решение вождя повлияло всеобщее давление, которое на него оказывали племенные вожди, и, в частности, племянник Корнплантер.
Сражаясь на стороне лоялистов (американские колонисты, остававшиеся верными британской Короне – И.К.), Гаясута продолжал вести агентурную работу среди сил патриотов. Ему требовалось забрасывать удочку на будущее. С этой целью он, по словам исследователя Аблера, использовал шпионов, которыми управлял вождь восточной ветви сенека Саенкуерахата. Последний, в прочем, как и сам Гаясута, был уверен в том, что англичане проиграют войну, и мнимо поддерживая англичан, ибо те снабжали сенека оружием, на практике же, выстраивал весьма не двусмысленные отношения с разведкой Континентальной армии Вашингтона.
Единственную цель, которую преследовали эти вожди сенека в своей закулисной игре на два фронта – это сохранение нации в целом. Несмотря на то, что селения сенека, как союзного англичанам племени подвергались постоянным зачисткам со стороны сил патриотов, Гаясута и Саенкуерахата продолжили договариваться с американцами, на счет будущего нации за спиной у англичан, да еще так, что последним не удалось заподозрить союзников в двурушничестве. Более того, в 1779 году британцы даже установили пенсию вождю Саенкуерахате в размере ста долларов в год. Фредерик Хилдиманд – офицер, позже губернатор провинции Квебек так отзывался о Саенкуерахате: «Он был одним из величайших индейских шпионов. Разумный старик, хороший воин и замечательный стратег, он пользовался заслуженным авторитетом у индейцев шести племен, но, как и все остальные, был очень зависим от спиртного».
После окончания войны, Гаясута и Корнплантер предприняли многочисленные дипломатические усилия, для того чтобы установить мирные отношения своего племени с молодым американским государством.
Американцы на правах победителей приняли руку Гаясуты, учитывая его прежние заслуги перед американской нацией, но на условиях уничижающих его и всех индейцев, сражавшихся на стороне англичан. Несмотря на условия заключенных договоров, американцы продолжали сгонять индейцев с остатков даже той территории, которая закреплялась за ними. Оказавшись в положении безысходности, немолодой уже Гаясута, повернулся лицом к алкоголю и умер в 1794 году в своем доме в Пенсильвании.
Что же касается Корнплантера, то он, продолжая на деле сражаться на стороне англичан, вел закулисную работу в среде патриотов. Агенты Корнплантера известные под псевдонимами «Заяц» и «Сапожок», с точки зрения их деятельности были торговцами, и, выражаясь профессиональным сленгом, имели статус «подкрышников».
Исследователь Джон Найдж, в работе «George Washington's Secret Spy War: The Making of America's First Spymaster», указывал, что указанные осведомители вождя сенека Корнплантера, пользовались доверием в лагере патриотов. Эти люди доставляли в лагерь Вашингтона различную утварь, а также сведения касающиеся сил лоялистов, в частотности обстановки в отряде рейнджеров Батлера.
Корнплантер еще в 1778 году присоединился к силам лоялистов, возглавляемых полковником Джоном Батлером и его разведчики воевали в составе отряда его рейнджеров.
Псевдонимы «Заяц» и «Сапожок» этим людям были присвоены лично начальником разведки Континентальной армии капитаном Бенджамином Тэлмиджом, поскольку патриоты считали их своими агентами. На самом деле «Заяц» и «Сапожок» были агентами-двойниками, с одной стороны они поставляли сведения американцам о лоялистах и их союзниках индейцах ирокезах, с другой – они информировали Корнплантера и Батлера о происходящих процессах в лагере Вашингтона.
Найдж утверждает, что «Сапожок» всячески старался внушить Тэлмиджу, что сенека воюют на стороне англичан принудительно по причине безвыходного положения, поскольку американцы не отличаются конкретикой в вопросе сохранения индейских земель, хотя всею душой индейцы желают мира с американцами. «Ваше превосходительство, – обращался Тэлмидж к генералу Вашингтону, – мои источники метисы из лагеря лоялистов Батлера, утверждают, что вожди сенека Корнплантер и Гаясута, разочаровались в англичанах и в этой воне в целом. Есть основания полгать, что союзные противнику племена в дальнейшем предпримут попытки к заключению мира с нами, исходя из причин самосохранения и не более того».
По мнению Найджа, шпионская деятельность агентов Корнплантера в итоге дала свои позитивные результаты.
После окончания войны Джордж Вашингтон признал необходимость дипломатических сношений с ирокезами, и для урегулирования спорных вопросов, возникавших между американцами и племенами Вудлэнда, всегда привлекал Корнплантера. Последний не раз удосуживался личной встречи с Вашингтоном, а позднее с его преемником Томасом Джефферсоном.
В последующие годы Корнплантер, по сути, становиться одним из эмиссаров Джорджа Вашингтона, по поручению которого выполнял целый ряд дипломатических и разведывательных заданий в индейской среде. Например, Корнплантер вел интенсивную дипломатическую и шпионскую работу среди народа шауни. Благодаря его деятельности ирокезам удалось сохранить нейтралитет в ходе, так называемой «Северо-западной войны в Огайо» (1785– 1795), разразившейся между правительством новоиспеченных США и конфедерацией различных индейских племен при поддержке англичан.
Вашингтон оценил заслуги Корнплантера и убедил Конгресс выделить вождю сенека грант на безвозмездное пользование 1500 акрами земли вдоль западного берега реки Аллегейни с правом наследования.
В ходе войны 1812 – 1815 годов или «Второй войны за независимость», Корнплантер призвал ирокезов выступить на стороне США против англичан, но американцы отказались воспользоваться помощью ирокезов.
Найдж отмечал, что британцы с началом той войны предпринимали активные попытки договориться с ирокезами и вновь привлечь их на свою сторону. Эмиссары британской разведки, осуществили не одни подход лично к Корнплантеру, предлагая возобновить сотрудничество. Но к тому времени шпионский азарт вождя сенека поиссяк, и он вынужден был отвергнуть предложение англичан.
В конечном итоге, Корнплантер разочаровался в американском образе жизни и его ценностях, которые ранее воспринял с большим рвением. Он закрыл миссионерские школы квакеров и призвал ирокезов возвратиться на традиционный путь развития. Отступничества американцы ему не простили, и в 1821 году обязали его платить земельный налог за пожалованную в 1796 году Конгрессом землю. К концу жизни Корнплантеру удалось отстоять право на безвозмездное пользование этой землей. Однако подорванное здоровье давало о себе знать, и в один из февральских дней 1836 года Корнплантер скончался.
Как одного из известных деятелей народа ирокезов, так или иначе проявивших себе на поприще шпионажа, исследователи Томас Аблер, Джозеф Баркер, Барбара Грэймонт и ряд других, называют вождя могавков Тайенданегеа, в крещении Джозефа Бранта.
В юном возрасте Тайенданегеа был представлен сэру Уильяму Джонсону – английскому управляющему северными индейскими территориями американских колоний, с которым весьма сдружился. Джонсон был женат на сестре Тайенданегеа и пользовался доверием всех индейских племен.
Вскоре Джонсон выбрал Тайенданегеа-Бранта и еще нескольких молодых могавков для обучения в индейской школе Мура в Лебаноне, (штат Коннектикут). Здесь молодых индейцев обучали чтению и письму, а также преподавали западную литературу и искусство. Насколько известно, из всех своих одноклассников только Брант сумел извлечь максимум пользы из образования. Еще школьником он поступил на службу в англиканскую миссию и стал личным переводчиком местного пастора – преподобного Джона Стюарта.
В 1774 году умер сэр Уильям Джонсон, передав власть сыну – сэру Джону Джонсону, и зятю, полковнику Гаю Джонсону. Джонсоны, Брант и лидеры партии тори полковники Джон Батлер и Уолтер Батлер (в будущем основатели батальона рейнджеров) возглавили зарождавшееся в то время на северо-востоке штата Нью-Йорк так называемое «Лоялистское движение сопротивления», имевшее своей целью борьбу против всевозрастающих сил колонистов, намеревавшихся отвоевать у Великобритании Новый Свет, который они считали своим.
Сторонником английской короны выступали и ирокезы, проживавшие на территориях к югу от современного штата Пенсильвания. Причиной противостояния ирокезских племен идее освобождения колоний было относительное материальное благополучие индейцев, потому что английское колониальное правительство поддерживало на заселенных этими племенами территориях высокий уровень жизни, выделяя средства на строительство домов, ведение сельского хозяйства и т.п.
В ноябре 1775 став вождем могавков и их представителем в Конфедерации ирокезов, Тайенданегеа приезжает в Лондон, где удосуживается аудиенции короля Георга III. Кроме того, Тайенданегеа-Брант, добившись расположения короля, заручается его поддержкой в вопросе предоставления ирокезам земли в Канаде, при условии, если Брант убедит вождей ирокезов воевать против американских колонистов на стороне английской короны. В ходе этого визита в Англию, Брант становится членом масонской ложи, вступив в британский филиал «Братства вольных каменщиков», где, по мнению Барбары Грэймонт, и произошло его знакомство с высшими чинами британской разведки, которая в последующем, с целью упрочения статуса Бранта в среде ирокезов, работала на его имидж.
В богатой событиями военной биографии Бранта наибольший интерес представляют некоторые эпизоды, подтверждающие его тесную связь с английской разведкой.
После сражения индейцев с силами патриотов у реки Св. Лаврентия в 1776 году, в котором индейцы пленили более сотни колонистов, к Бранту, как пишет историк Баркер, прибыл связной и передал сообщение, в котором англичане просили не допустить расправы с пленными. Дело в том, что воины ирокезов, верные своим племенным традициям, немедленно бросались снимать скальпы с убитых и раненых, оставшихся на поле боя, а также с пленных, проявляя в отношении их особую жестокость. «Не стоит думать, что англичане так пеклись о жизнях мятежников, – пишет Баркер, – их волновал только один из них – некто Маккинстри, который был весьма ценным осведомителем британцев в лагере патриотов. Именно его и требовалось обезопасить от возможного посягательства индейцев».
В сообщении также указывалось, что Бранту необходимо из числа пленников установить одного, который сам укажет на себя посредством сигнала, после чего, Брант должен, обеспечив безопасность этого человека, тайно переправить его в форт Ниагара.
Брант приложил максимум усилий, чтобы предотвратить уничтожение пленных индейцами, которые признаться честно вообще не понимали своего вождя, который непонятно почему, запретил им снимать скальпы и сжигать врагов. Остановить находившихся в боевом экстазе воинов даже для Бранта было весьма тяжелым делом, ибо в его отряде сражались не только могавки, но и представители других ирокезских племен, у которых были свои не менее авторитетные вожди и военные лидеры.
В ходе осмотра пленников, среди которых многие уже были скальпированы, Брант обратил внимание на одного колониста, которого ирокезы готовили к сожжению. В отчаянии этот пленник, в надежде спаси свою жизнь, не зная для кого, подавал масонский знак призыва о помощи. Брант сразу же все понял и с облегчением вздохнул.
Позднее Джон Маккинстри член масонской ложи «Гудзон» (Hudson) № 13 – кадровый офицер английской разведки, внедренный по ее заданию в ряды патриотов, вспоминал: «Я в изумлении был готов броситься к этому индейцу в головном уборе из перьев, который подал мне в ответ знак, символизировавший то, что «помощь рядом», и расцеловать его. Он же, не выразив никаких эмоций, просто властно отогнал моих «инквизиторов» и приказал освободить меня. Когда мы остались наедине, Брант сказал: «Приветствую тебя брат, теперь ты в безопасности, мне сообщили о тебе».
Стоит отметить, разведка Джорджа Вашингтона, возглавляемая Бенджамином Тэлмиджем, имела весьма разветвленную агентурную сеть в среде лоялистов. Многие из лазутчиков Тэлмиджа принадлежали к масонским ложам, ибо членство в ложах в то время являлось в большей степени данью моде, нежели убеждений. У шпионов Вашингтона бытовало мнение, если ты масон, то лучше тебе попасть в плен к ирокезам, нежели к англичанам, потому что индейцами командовал Брант, также масон, подав условный знак которому, шансы на спасение удваивались.
Примечателен случай, характеризующий поведение Бранта в ходе одной из военных компаний.
В начале июля 1779 года британская разведка, получила сведения о двух «кротах» Тэлмиджа, окапавшихся в лоялистском отряде рейнджеров Батлера. Данные сведение были переданы полковнику Батлеру, который арестовал шпионов. В ходе допроса, были установлены, имена лазутчиков – Бойд и Паркер, которые рассказали, что выполняют задание Салливана (один из высокопоставленных офицеров Вашингтона – И.К.). Батлер приказал повесить шпионов. Один из очевидцев событий в тот момент находившийся рядом с Бойдом и Паркеров, позднее писал: «Как только лейтенант Бойд понял, что им не удастся бежать, он тут же начал требовать встречи с Джозефом Брантом, который, как ему было известно, командовал индейскими подразделениями в этом районе. Им повезло, он оказался где-то рядом и тут же пришел. Тогда лейтенант Бойд показал ему какие-то знаки, известные только тем, кто был посвящен в некие таинства и связан клятвой всегда оказывать помощь брату в беде, и просил не казнить его. Брант заверил его, что ни он, ни Паркер не будут казнены ни при каких обстоятельствах».
Отлучившись на несколько часов, Брант отбыл в расположение штаба, оставив Бойда и Паркера на попечение полковника Батлера, также масона.
Батлер не стал церемониться. Лейтенантов Бойда и Паркера он поставили на колени, по сторонам встали двое индейцев, третий индеец, стоя сзади, занес над их головами томагавк, и раскроил беднягам черепа.
Вернувшись, Брант увидел только изуродованные обезглавленные тела Бойда и Паркера. Единственное, что мог он сделать, так это приказать похоронить тела с масонским почестями.
Одним из неудобных противников англичан в войне с американскими патриотами были индейцы из племени онейда, воевавшие на стороне США. Поселения онейда являлись базами американских патриотов, откуда в лагерь Вашингтона поставлялись продукты питания, одежда, а также рекруты. Поселения были хорошо укреплены на подступах. Разведчики онейда патрулировали территорию весьма тщательно и заблаговременно устраивали засады, уничтожая любую появившуюся в их поле зрения группу противника.
По причине усиленного контрразведывательного режима, установленного в таких поселениях онейда разведкой Вашингтона, агентурное проникновение англичанам осуществить было весьма сложно.
С целью выяснения обстановки, а также подготовки плана по уничтожению баз патриотов в поселениях онейда, британская разведка обратилась к Джозефу Бранту.
Для проникновения в Кононвалахале (Kanonwalohale) – крупный укрепленный город онейда, Брант подобрал двух разведчиков из числа индейцев онейда давно проживавших среди могавков. Лазутчики Бранта по легенде должны были представиться «перебезчиками». Как полагает историк Томас Аблер, их легенда прикрытия была естественной, потому что кто-то из их родителей, не то мать, не то отец, происходили из племени онейда, и как оказалось в Кононвалахале у них проживало много родственников. Каковы были подробности легализации соглядатаев Бранта не известно. Томас Аблер, изучавший мемуары начальника разведки Континентальной армии майора Тэлмиджа, со ссылкой на него писал: «Этот город онейда был торговым центром, в котором французы ранее контролировали торговлю пушниной. С согласия сахемов онейда разведка Вашингтона выбрала это поселение для своей стратегической базы. Город был окружен высоким деревянным частоколом и рвом. Внутренняя инфраструктура достаточно хорошо защищена. На протяжении всего года (речь идет о периоде 1779-1780 гг. – И.К) люди Тэлмиджа из числа торговцев и трапперов неоднократно фиксировали попытки англичан забросить в город своих людей под видом перебежчиков. Нескольких таких удалось изобличить и повестить. Но однажды, за полгода до уничтожения Кононвалахале ирокезами под предводительством «Монстра Бранта» (прозвище Бранта, которое дали ему сторонники независимости США за зверства, чинимые им во время войны по отношению к мирному населению пограничья – И.К.), в городе объявились два «перебежчика» онейда якобы сбежавшие от Бранта, которых приняли их родственники. Я думаю, что это были лазутчики англичан, – писал Тэлмидж позднее,– хотя это всего лишь мои домыслы, не основанные на фактах…».
В середине июля 1780 года волонтерами Бранта, а также отрядом индейцев ирокезов база Кононвалахале была уничтожена. Некоторые онейда вынуждены были сдаться, другие ушли к форту Стенвикс. Затем Джозеф Брант уничтожил ряд населенных пунктов в долине реки Мохок, в том числе свое родное селение Канаджохари.
Вплоть до конца 1780-х годов, даже после завершения Американской революции, Брант оставался верным сторонником англичан. Он ездил в Англию, где снова встречался с королем и просил его о возможной поддержке индейских племен, в случае если разразится полномасштабная война между вновь образованным американским государством и индейскими племенами. Однако англичане тогда не могли обещать ему ничего конкретно.
В 1792 году Джозеф Брант, по приглашению американского правительства, посетил тогдашнюю столицу США Филадельфию, где встретился с первым президентом США Джорджем Вашингтоном. Джозефу Бранту было предложено остаться в США, в нью-йоркской резервации Буффало-Крик, также ему была обещана пенсия, но Брант отказался, согласившись лишь на некоторые выплаты своему племени от американского правительства.
В начале 1800-х годов Брант, по-прежнему продолжал поддерживать отношения с британской разведкой. Благодаря его деятельности на поприще шпионажа, он помог администрации Верхней Канады пресечь операцию американской разведки, готовившей заговор по свержению пробританского правительства. В заговоре участвовали вице-президента США Аарон Берр и губернатор Нью-Йорка Джордж Клинтон. Они планировали образовать в Верхней Канаде республику, с последующим ее вхождением состав США. Однако планируемое в сентябре 1802 года американское вторжение в Канаду не произошло, и антианглийский заговор провалился.
Брант был активным участником этой операции. По заданию английской разведки, он вошел в доверие к губернатору Нью-Йорка Клинтону. В процессе общения с губернатором Брант, по легенде отработанной ему англичанами, в случае успеха операции со стороны американцев, «обязывался» предоставить США военную помощь – мобилизовать ирокезов Верхней Канады сразу же, как только туда войдут американские войска. Взамен, Брант просил у губернатора предоставить ирокезам новую резервацию в Огайо, в районе современного города Сандаски. Таким образом, контактируя с Клинтоном, Брант выуживал ценную информацию о запланированном заговоре и передавал ее британцам.
Власти Верхней Канады отблагодарили Бранта за оказанное содействие, предоставив в его пользование 14 квадратных километров земли на берегу озера Онтарио. Эту землю власти Верхней Канады специально выкупили для Бранта у племени массисогов (те же оджибве – И.К.).
Приблизительно в 1802 году, Джозеф Брант на подаренном участке земли, выстроил себе особняк, в котором скончался 24 ноября 1807 года.
Как мы видим из вышеизложенных примеров, некоторые формы классического шпионажа не были чужды ирокезам. В ходе ведения войн с европейцами, индейцы были ментально уязвимы, то есть невольно воспринимали те стороны менталитета европейского человека, которые отвечали их потребностям. Поэтому шпионские методы работы, были с воодушевлением восприняты индейцами и включены ими в традиционную разведывательную доктрину, основанную преимущественно на следопытских практиках.