Жизнь одна, а разномыслящих - много.
"Этюды" Константин.
Именно в этом смысле Израиль страна со всех сторон уникальная. Пусть об этом скажут цифры. В апреле 2017 года, по данным статистики, общая численность населения Израиля составила 8 миллионов 680 тысяч 200 человек, из коих 6 484 400, или 74,7 процента – евреи. Вторыми идут арабы-мусульмане - 17,1 процента, третьими - арабы-христиане – 1, 7 процента, за ними друзы - 1,6 процента. Замыкают список армяне, черкесы, и прочая мелкота, или «пшиздики», как я их называю. Вроде всё так, однако, это не глянец. Есть ещё, я бы сказал, своего рода интеллектуальная элита, то-бишь, русскоязычные евреи,- их уже свыше 2 миллионов, - они и мускулы, и мозги Израиля. Есть ещё горстка пристёгнутых к ним особ, - как, собственно, и я, - которые заевреились в лучах любви миловидных евреек. Мы, словно, маячки, бегаем туда-сюда, иврита ни на йоту, но всё понимаем и продолжаем жить, пребывая в прежней шкуре, с юмором и с надеждой на счастливый конец. В наших рядах, - поверьте мне, - можно встретить людей с интересной судьбой. Сейчас познакомлю вас с одним из таких залётных. Встретился я с ним в прошлом году в Кирьят-Моцкине (район Хайфы), где живьём по сей день.
Итак, перед вами русский по духу и букве, Владимир Бровков, в прошлом довольно успешный инженер-строитель. Так сложилось по судьбе, что он, в конце концов, был вынужден бросить насиженное место, дабы найти вот этот нахес в Израиле. Теперь он уже катит на микро-тачке туда-сюда по Обетованной земле с превеликим удовольствием и без особых забот на день грядущий. А родился Владимир Бровков в 1941 году, - только представьте себе, - аж в Уссурийске, что в 76 километрах от Владивостока, считай рядом! По-видимому здесь надо, - я это чувствую, - чуток пройтись по летописи, иначе сага будет тусклой.
Из истории известно, что Уссурийский край был присоединён к России 160 лет тому назад, - в 1858 году, - на основании Айгунского договора. Затем, через год, после заключения в 1860 году Пекинского соглашения, была определена государственная граница Российской империи и Китая. Кстати, вспомним, А. Алябьев в 1872 году опубликовал свою книгу «Далекая окраина. Уссурийский край», в которой есть сведения о том, что на начало 1869 года на этих землях уже постоянно жили русские в соседстве с местным этносом: орочи, гольды и удэгейцы. Словом, оказывается, Бровков в своё время был в двух шагах от Поднебесной! Ну, с этим ладно. Тут иное дело: ведь по всему видно, что Владимиру удалось далеко переплюнуть самого Михаила Ломоносова. В 1731 году, то есть почти 300 лет тому назад, юный Ломоносов из села Холмогоры (Архангельская область) в Москву добирался в течение трёх недель на санях рыбного обоза, едва осилив расстояние в 1160 километров. А вот наш современник, Владимир Бровков, из самого Уссурийска перемахнул в Хайфу, с успехом преодолев расстояние в 8057 километров, если считать по прямой линии. Короче говоря, на виду у нас человек с полной харизмой.
Хотелось бы мне на этом поставить точку, но не выходит, чувствую, что здесь чего-то не хватает для полноты картины. Это, знаете, как у художника. Вроде портрет нарисован, однако он нервничает, ходит вокруг своего творения, отступит шага на два, остановится, думает, потом решительно подходит, нанесёт два-три мазка и - la finita!
Поэтому, чтобы раздобыть эти броские штрихи, при следующей встрече попросил Бровкова дать свой ответ на ряд вопросов, чисто аутентичных.
Начну с краткого вступления. По моим личным наблюдениям любая профессия, как правило, редко когда отвечает склонностям того, или иного, обладателя. К примеру, свою профессию горного инженера я всегда держал под козырёк, однако мой внутренний настрой был несколько иным: видать, не на такое дело был «спроектирован». По-моему, уж, если задался целью распознать нутро конкретного человека, то лучше спроси, какие у него увлеченья, что он любит делать, как говорится, с душой. Отсюда мой первый вопрос.
1. Дорогой Уссуриец, - это в знак почтенья, - скажи, какое дело ближе тебе по духу?
- Моё, так сказать, hobby – это слесарное дело. Люблю чинить проводку, пилить, стругать, либо сварганить какую-нибудь штуковину. Это искусство требует уединения, так как, чтобы ты ни сделал – все твоё, сугубо личное. Порой, коль задумка удалась, пропустишь в трубу свою грешную граммов 150, – тут, уж извините, слов у меня нет.
2. Известно, что при застольях, особенно шумных и разгульных, могут попросить соседа по распитию, - «спой мне, пожалуйста, что-нибудь для души». Тогда скажи мне, а вот лично у тебя, какая песня самая любимая?
- Вот, впрямь щас, и спою!
По диким степям Забайкалья,
Где золото роют в горах,
Бродяга, судьбу проклиная,
Тащился с сумой на плечах.
3. А есть ли у тебя анекдот, такой, знаешь, самый-самый?
-Есть и такой. Однажды Ицик надумал посетить ресторан. Заходит, и сходу к оркестранту – «сыграйте мне «Раскинулось море широко».
-С превеликим удовольствием, а вы кто, наверное, лоцман?
- Да ты что, mishigener, конечно, нет!
-Тогда, может, боцман? – не отстаёт от него klezmer.
- Скорее всего, я поцман, который, просто, обожает крутые бля*ские мелодии!
4. И последний, для заключительного аккорда, вопрос. Коль тебя нарекли Владимиром, то-бишь, именем приснопамятного Ленина, тогда скажи мне, будь ласка, как лично ты относишься к перезахоронению «вождя мирового пролетариата»?
-Лично мне всё это по huyu, или скажу, не мудрствуя лукаво, - как зайцу стоп-сигнал.
Что ж, как говорят одесситы, - «вопрос исперчен».