Андрей Цхаев удовлетворённо кивнул: фотография получилась. Да, её вряд ли где-нибудь напечатают. Максимум – экспонат персональной камерной выставки, до которой ещё расти и расти. Всё равно – несомненная удача.
А ведь командировка ничего такого не предвещала. Пусть даже и в Чечню. Тамошнее начальство, похоже, получило строгий приказ: беречь столичного фотокора любой ценой. Когда Андрей всё-таки сумел выжать направление в роту разведки майора Стрельникова, её срочно сняли с передовой и отправили на отдых продолжительностью до ''не раньше, чем ты уедешь''.
Начались суровые боевые будни фронтового фотокорреспондента. Офицеры поили гостя водкой, кормили байками, разрешали снимать всё, что захочет. Но на передний край не пускали. Через неделю такой жизни Андрей взмолился о пощаде. Подошёл к командиру и объяснил, что приехал сюда за правдой жизни.
- Будет, - пообещал тот.
На следующий день в угоду столичному гостю целый взвод бегал по окрестностям, имитируя зачистку. Даже задержали трёх вполне себе подозрительных личностей. Андрей был доволен: враньё выходило вполне правдоподобным.
Вечером майор Стрельников сказал:
- Если не устал, можно ещё ночной рейд устроить.
Андрей Цхаев лишь благодарно кивнул.
Ночью свежий взвод вышел на учения. Руководил им лично командир роты: темнота ведь, всякое может случиться.
Андрей шёл вместе со всеми, страшно шумя и поминутно спотыкаясь, снимал серые фигуры, скользящие в темноте. Затем небо расчертили трассеры.
Бандформирование просочилось через линию фронта совершенно незаметно. К счастью, и для чеченцев готовый к бою отряд вдалеке от переднего края стал полной неожиданностью. Столкнулись нос к носу, и бой моментально превратился в большую драку. Андрей водил камерой, отщёлкивая столь желанные кадры, пока не услышал:
- Проваливай, идиот!
Охранявший его солдат, обняв кого-то, катался по земле. Соображалка у Цхаева пока работала, и он принялся шарить объективом в поисках тяжёлого предмета. Ударить чеченца камерой рука не поднималась.
Выскочил ещё один враг. Мгновенно оценив обстановку, он занёс автомат и замер, пытаясь определить, где цель, а где товарищ. И тут появился майор Стрельников. Выхватил нож и ударил. В этот момент Андрей вспомнил о камере, нажал кнопку. Потом майор вытащил нож, и Цхаев понял, что снимать жёсткую реальность он ещё не готов. В небе летали вертолёты, по земле бегали солдаты, начальство пыталось выяснить кто пропустил, а Стрельников выводил чувствительного фотокорреспондента из шокового состояния испытанным армейским способом.
Задерживаться в роте Цхаев не стал. На следующий день дощёлкал плёнки, фотографируя всех желающих, пообещал передать снимки при первой же возможности и уехал. Военные понимающе кивали. Они не подозревали, что причина спешки в другом. Андрей поскорее хотел узнать: получилось или нет?
Получилось. На него смотрело спокойное лицо настоящего российского офицера. Именно на таких армия и держится. Жаль, что мало кто увидит.
Цхаев перелистал полученные фотографии, отобрал те, что пойдут в редакцию. Для разведчиков он отпечатает всё, что успел снять. Не жалко. И отправит при первой же возможности.
Прошли годы. Отгремела первая чеченская война, дотлевала вторая. Андрей Цхаев превратился в матёрого военного корреспондента и при виде крови в обморок уже не падал. Фотографии он тогда отправил. Даже получил в ответ письмо с благодарностями. Потом даже удавалось пару раз пересечься. Узнал невероятную новость: сразу по окончании первой чеченской майор Стрельников уволился. Не дожидаясь выслуги и положенной пенсии. Невероятно, особенно если учесть, что он себе жизни без армии не представлял. Все разводили руками, а самого Стрельникова не спросишь. Исчез, и след затерялся. Остались только несколько фотографий. Самая главная из которых всё-таки дождалась своего часа.
Нет, Андрей Цхаев ещё не дорос до персональной выставки. Но для приглашения на экспозицию работ военных корреспондентов «Застывшая война» наработанной известности хватило.
Безопасность обеспечивало охранное агентство «Горячая точка». Символичное название. И, как оказалось, вполне объяснимое. Некоторые охранники даже находили себя на фотографиях.
Для Андрея это была первая выставка. И, в вечер перед открытием, вместо того, чтобы поехать домой, рванул в галерею. В десятый раз перепроверить, всё ли правильно висит.
- Шеф здесь, - сказала вахтёрша, впустив Цхаева. - Твоими фотографиями интересуется.
- Какой шеф? - Андрей принялся перебирать в уме имена спонсоров.
- Ихний, - вахтёрша покосилась на человека в униформе.
Шагая к своим фотографиям, Цхаев размышлял о причинах такого внимания. Если человек не стал бродить по выставке, значит, Андрей его когда-то снимал. Кто из запечатлённых мог стать руководителем агентства? Пожалуй, только один.
Цхаев угадал. Майор Стрельников смотрел на майора Стрельникова.
Андрей тихо подошёл.
- Дошли, есть у меня такая, - неожиданно сказал майор.
То ли услышал, то ли почувствовал: разведчика не проведёшь.
- Почему ушёл? - Цхаев спросил то, что больше всего интересовало.
- Из армии? Не поверишь. Испугался. Впервые в жизни по-настоящему испугался. И понял: если не уйду как можно скорее, могу опоздать. Вот и уволился как только возможность подвернулась. А ты можешь себя поздравить: единственный человек, которому удалось меня напугать.
- Чем?
- Этим.
На фотографии майор Стрельников со спокойным лицом загонял нож в человека.