Люлёк 1-го марта день кошек
Придя с работы, жена, ещё не закрыв за собой дверь, с загадочной интонацией сказала:
– А я не одна!
– И кто с тобой, Ольга?
– Нет, не Ольга. Она, как бросила курить, перестала заходить. Иди помоги! Смотри, кого я принесла!
И Нина извлекла из-за пазухи тощее жалкое существо, тёмнополосатое и с тоненьким хвостиком. Оно, казалось, почему-то мокрым, глядело мутными глазками, время от времени вздрагивало и беззвучно открывало рот.
– Где же ты его нашла?
– Подержи, я хоть переоденусь. Я его не находила. Меня наша сотрудница уговорила взять котёнка. Ну я и согласилась.
– То есть ему тебя нашли. Ну здравствуй…зверь! – Я осторожно взял невесомое тельце, подержал в ладонях, затем бережно опустил на пол. Котёнок постоял, неуверенно сделал несколько шажков и беззвучно мяукнул. Он был настолько жалкий, беспомощный, что я вновь взял его в руки, лёг на диван, положил себе на грудь и погладил. Котик замер, потом покрутился, тыкаясь мордочкой в складки рубашки, и медленно сполз на диван. Снова, выискивая материнский уют, обследовал наугад диван и мою руку. И что-то его привлекло – то ли тепло, то ли нужный запах, а может инстинктивное желание спрятаться в укромном защищённом местечке – котёнок довольно уверенно продвинулся вдоль моей руки и заполз мне в подмышку, уткнулся головкой в подмышечную впадину и сразу притих и успокоился. Он нашёл своё постоянное надёжное комфортное убежище!
– Неси его на кухню, я ему молока налила! – сказала Нина, зайдя в комнату. Огляделась вокруг и недоумённо спросила:
– А где он?!
– Не тревожь его, он нашёл себе друга. Ну и хозяина.
– Всё как всегда, – с деланной обидой сказала жена, – их лелеешь, холишь, кормишь. подтираешь за ними, а любят они других!
После ужина, Нина спросила, как бы между прочим:
– Ну а ка мы назовём котика? Только не надо этих распространённых Мурзиков, Барсиков, а то и Васек…Васьков!
– Сначала нам предстоит выяснить, зверь наш – он или она? Провести, так сказать, гендерное обследование, чтобы потом не пришлось переименовывать Мурзика в Мурзилку! – предупредил я.
– Света сказала, что это котик.
– Но я всё-таки проверю.
Убедившись в половой принадлежности котика, и уложив его, сытого и обласканного в постель, сочинённую женой из старой кофты и салатницы, которую поставила под стул, «Чтоб у него была крыша над головой!» я собрался было перебирать имена – или клички?! – нет всё же имена. Он же не шпана какая-то, чтобы на кличку отзываться. Но Нина сразу же предложила, видимо, заранее заготовленное имя:
– Давай его назовём Принц! Или Рыцарь!
– Тогда уж Гамлет Принц Датский!
– Хватит тебе шутить, давай серьёзно!
– А я серьёзно. Вспомни: назвали же наши архитекторы кота Пётр Фёдорович, председатель профкома.
– Да помню я. В честь Пети Митина. Смешно, конечно.
– Смешно и поучительно, чтобы сбить С Пети чванство.
Но жена не унималась:
– Вот я придумала! Мы назовём его Цезарь! А что, красиво и… уникально.
– Да какой он Цезарь! Он же как игрушка. И к тому же тощий, замухрышный, с крысиным хвостиком. Был бы он кошечкой, я бы назвал его Лялькой. А кота…. Кота, если только Люлёк.
И Нина вдруг легко согласилась:
– А что! Пусть будет Люлёк!
И высокие договаривающиеся стороны пришли к консенсусу и стали жить втроём.
А надо бы назвать его Цезарем!
PS: фото взрослого Люлька.