Начало: http://www.proza.ru/2018/02/28/1971
По прибытии Лиза вновь поразилась, насколько поменялась ситуация. Если сразу после попадания на фронт, в сорок втором году, приходилось в основном участвовать в отступлении, потом держать оборону, топчась на одном месте, то сейчас шло наступление. В Карело-Финской ССР основной этап наступления Лиза пропустила, пока поправлялась после ранения. Теперь Лизавете довелось почувствовать его сполна.
Были в наступлении и светлые полосы, например, радость уцелевших жителей, когда советские войска входили в освобождаемые поселки, и темные. Внезапные контратаки противника, заканчивающиеся кровавой резней, страшные в своей ярости рукопашные бои, разоренные деревни, уничтоженные города – это тоже было. И все же неслось уже на устах у каждого, что гонят фашистов, гонят, близка Победа!
Роль Лизы не поменялась. Люди продолжали получать ранения и гибнуть ничуть не меньше, чем раньше. Война и идущая под ручку с нею старуха с косой оказались весьма изобретательны на способы, которыми они лишали человека жизни. Но самой ужасной из смертей, которые довелось увидеть Лизе, была смерть в огне. Особенно часто так погибали танкисты. Если первый-второй еще могли при благоприятном раскладе успеть выбраться, то у третьего (или третьего и четвертого) члена экипажа шансов практически не оставалось. Лизе несколько раз довелось слышать, как кричит сгорающий заживо человек, и крик этот порою снился ей по ночам, приходя с самими жуткими из кошмаров. Но и бойцы, сумевшие выбраться из горящего танка, не всегда выживали. Условий для выхаживания ожоговых больных в полевых госпиталях не имелось. Умирали когда от болевого шока, а когда от наступившей полиорганной недостаточности, которую, как ни старались медики, не могли предотвратить. Мучения при этом люди испытывали адские. Смотреть на такое было просто невыносимо, и больше всего Лизу мучило осознание собственной беспомощности.
В обычные дни Лизавета, как и раньше, помогала раненым, а еще занималась профилактикой, делала прививки. И все больше и больше удивлялась, какие юные мальчики попадают на фронт, иные – не старше шестнадцати лет. Жалко их Лизе было неимоверно. По сравнению с этими мальчишками Лиза чувствовала себя умудренным опытом, если не сединами, бойцом.
В начале осени войска Третьего украинского фронта закончили освобождение Молдавской ССР и перешли границу Союза. Дальше воевали в Болгарии и Югославии, в тех самых «Европах», по которым так мечтал походить Леха Тромза. Что ни день, шли ожесточенные бои. Некогда было думать или переживать. Лиза и не думала ни о чем, кроме самого насущного: как помочь, как остановить кровь, где ранение, если видимых повреждений нет, а человек без сознания, как укрыться от внезапного артобстрела. Мысли о жизни в веке двадцать первом практически перестали ее посещать. Теперь уже та жизнь казалась видением. Настоящее Лизы было здесь – в крови, орудийных залпах и запахе гари.
Лизу накрыло зенитным огнем, когда она вытаскивала очередного раненого. И ведь почти дотащила, совсем немного оставалось. Ее дивизия уже воевала в Венгрии, освобождала Будапешт. Шел январь тысяча девятьсот сорок пятого года.
Продолжение: http://www.proza.ru/2018/03/02/1673