Внезапно налетевший ветер усилил ночные шорохи. Слышно, как зашелестели листья на одиноком дереве, у которого мы развели костёр.
Незаметно всё стихло, природа замерла и зашуршал мелкий-мелкий дождичек.
Усилился запах прибитой пыли. Настроение испортилось и мы полезли в тесную палатку. Но дождь скоро прошёл. Костёр,не успев погаснуть,чадил мокрым хворостом, пытался разгореться. Обрадованные, расселись вокруг, молча наблюдали, как красные блики разгорающегося костра ложились на влажную землю.
Ночная тьма сгустилась. Костёр разгорался всё ярче, искры отскакивали от подброшенных сучьев и были похожи на фейерверк. Они взлетали к небу,
кружились и гасли, стреляли угольками, салютуя луне. Луна, насмотревшись на костёр, весело шагала по небу, игриво пряталась за легкие облака, сияя, снова смотрела на сидящих у костра, на одинокий островок огня. Небо струило зеленоватый свет, пылал костёр, пожирая новую порцию хвороста, согревал лица и протянутые к нему руки. Мы смотрели на огонь, игравший на лицах,
каждый думал о чём-то своём.
На необозримом пространстве неба мигала, покачиваясь, золотая россыпь звёзд. Ночь погружалась в сладкую негу. Молча сидели мы у потухающего костра, боясь нарушить очарование ночи. Далеко, на востоке, на посеревшем небе зарделась тонкая полоска зари. Костёр почти потух,
превратился в кучку жара, которая светилась в предутреннем сумраке, провожая чарующую ночь. Вдруг угли зачадили, всё реже потрескивая остатками сучьев,превращаясь в залу. Обгоревшая вокруг костра трава и листья, пахли гарью. Меркнувший костёр превращался в маленькую кучку рдеющих еще углей, над которой бьются последние слабые всплески язычков прозрачного пламени, не дающие уже никакого тепла и света. Утренний ветерок выгнал из костра струи дыма. В полумрак мигнул последний уголёк, раздутый новым порывом ветра,
проводив ночь прощальным взглядом.