Очерк
(По материалам трагедии «Фауст» И.-В. Гёте.
Цитаты приведены из перевода Н.Холодковского)
«Фауст», написанный множество десятилетий назад, изучен ли ты был до конца когда-нибудь и кем-нибудь? Несколько его прочтений предлагали исследователи, и прекрасно отрецензировал гётевское произведение Николай Вильмонт, друг Бориса Пастернака в Предисловии к созданному поэтом переводу. «Фаусту» посвящено столько текста, в том числе на русском языке, что по индексу цитирования упоминание о произведении Гёте приближается к Библии. Но нет строф более загадочных, особенно в малоизученной второй части трагедии, и поэтому каждое поколение снова и снова пристально всматривается в страницы возрастом в двести лет. Если подняться над судьбами человеческими и, отрешившись, взять в скобки всё, кроме высших сил, становится заметным, что, помимо Бога и Дьявола, в трагедии присутствует Третья Сила (и четвёртая, наверное, тоже). Но обо всём по порядку, начиная с Силы Второй. Ибо Сила Первая – Бог, и о нём – в конце.
Сила вторая
Мефистофель, слуга Божий
Ты благосклонностью встречал меня не раз -
И вот являюсь я меж челядью твоею.
Оценим юмор автора, великого Иоганна-Вольфганга: это в Прологе чёрт пришёл отчитываться к Богу по поводу земных дел. А дела там неважные, люди мучаются в земной юдоли, ехидному Дьяволу смешны они в своих потугах на величие, впрочем, и жалость к чудному божьему творению ему не чужда. Некий божий раб Фауст, невесть что о себе возомнивший, Дьявола немало забавляет: «Но не такой как все; он служит по-иному… Как сумасшедший, он рассудком слаб». Мефистофель выпрашивает его для своей игры в кошки-мышки у Бога, «Бьюсь об заклад! Он будет мой». Бог верит в талантливого человека, верит в то, что тот от него, от Бога, но знает, что Фауст, как и каждый, свободен в своих поступках, пока живёт на земле, и Всевышний не может и не должен запретить человеческого деяния и самовыражения. Как забавен, хитёр, любезен этот Мефистофель, приятно порой и Богу с ним поболтать. И Мефистофель, остряк и мрачный гений, довольно потирает руки:
…если мне
Поддастся он, пусть будет мой вполне:
Триумф победы - вот моя награда!
Пусть вьётся он в пыли, как тётушка моя,
Достопочтенная змея!
Но Бог знает: тот, кто ему предназначен, будет с ним. Воистину «Много званых, да мало избранных» (Мф.20:16; 22:14)
Пора представиться, и Мефистофель - Фаусту: "Я — часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо". Мы потом поймём, что он имеет в виду. Благо по прошествии, Благо в конечном итоге, а по пути Зло, и его немало. В первой части Мефистофель нарезвился: помог Фаусту соблазнить молодую, невинную девушку. Разжигал корысть юной дамы подарками, которые и показать никому нельзя, обладание ими бессмысленно, но разве это понятно неискушённой душе? Водил его по ведьмам и шабашам. Заставил убить Валентина, брата Маргариты. Да и во второй части Дьявол не бездельничал, чего стоит история с Филимоном и Бавкидой. Ещё пример: Мефистофель старается для Фауста, растит благосостояние Господина, и не поймёшь, где кончается сарказм и начинается программное заявление:
Имеешь силу, так и прав!
Лишь был бы наш карман набит.
Кто спросит, как наш груз добыт?
Разбой, торговля и война -
Не все ль равно? Их цель одна!
Но где же Добро, Благо? Игра слов и ораторское преувеличение? Не совсем. Дьявол перевирает, ускользает, снимает с себя вину, приписывает себе чужие заслуги, но сложность жизни в том, что Мефистофель действительно творит Добро, Фауст, заключая сделку с Дьяволом, добился для себя свободы и жизни.
А чем бы жил ты, жалкий сын земли,
Без помощи моей, не видя света?
Не я ль тебя надолго исцелил
От тягостной хандры воображенья?
Не будь меня, давно бы, без сомненья,
Здесь, на земле, ты дней своих не длил.
При том Мефистофель уважает свободный выбор Фауста. Ну почти всегда, он ведь не Бог. Елену, так Елену, на войну, так на войну, сушить болото, значит, сушить болото. Лишь в случае с Маргаритой сжульничал.
Доктора Фауста приводили в отчаянье неспасённые больные, которые погибли от неправильного, наугад, лечения. Врач не может нести ответственности за следование неверным, но давно сформированным и непреложным представлениям о медицинской помощи, но не Фауст, что не схоласт, неудовлетворённость (и недовознаграждённость, иначе откуда бы взяться Чёрту?) отравила каждый день жизни доктора. И где же Добро от Дьявола? Оно в разрешении Фаусту не следовать слепо инструкции, а искать новые, иные способы, мол, посмотри по сторонам и увидишь:
Не будь к старухе слишком строг:
Она ведь тоже врач.
– представляет Мефистофель ведьму.
Впрочем, у Фауста уже другая карьера. Он будет общаться с правителями и управлять территориями, и, тем не менее, наверное, ему пригодился более широкий взгляд на медицину и взахлёб нажитый жизненный опыт, пусть и от Дьявола. Фауст у Гёте порой нетерпим, не переносит старух, Мефистофель гораздо мягче в этом отношении, на шабаше Фауст танцует с молодой, Мефистофель со старой ведьмой. Фауст пришёл поболтать с Маргаритой, Мефистофель – с фрау Мартой. Он часто более человечен, этот Дьявол, что, конечно, не мешает ему быть циником:
Фауст
Вот это хорошо! Мне больно к ней идти
И ничего с собой в подарок не нести.
Мефистофель
По мне, так чем же было б неприятно
Хоть раз себя потешить и бесплатно.
В общении с Фаустом Мефистофель блестящ, этого блеска не хватало скучающему учёному, Дьявол учит Фауста быть обольстительным, в первой части помог соблазнить Маргариту, во второй дарит ему любовь прекраснейшей женщины мира – Елены, не обойдясь при этом без дьявольских козней. Елена - не просто любовь, это общение с античной героиней, правительницей, привыкшей властвовать, и Фаусту оказываются доступны столь необходимые ему знания об управлении государством (да и длительное общение с Императором тоже поспособствовало просвещению будущего основателя новой территории). И вот она – власть и финансовое могущество для Фауста, а с ними возможность вершить великие дела. Так что Дьявол если и преувеличил свою позитивную роль, то лишь слегка.
Но зачем сегодняшнему читателю городить огород и читать «Фауста» снова и снова? Тем более, что vita brevis est, хотя и ars longa, конечно. Зачем это внимание к Силе Второй? Мефистофель всегда вызывал интерес читателей, поскольку любая книга - это зеркало, где внимательно изучив, можно найти отражение многого, и образ Дьявола сегодня особенно актуален из-за возросших возможностей человека. Есть ли последователи Мефистофеля среди нас сегодняшних, часто ли увидишь столь же безжалостных и обаятельных циников (а ведь Дьявол хорош, как хорош, и тонок, и остроумен, и энергичен), желающих Зла, но творящих Добро, и делающих Зло под маской Добра? Часто, ведь Бог их не прогонял. Более того, как сказала Вера у И.С. Тургенева в рассказе «Фауст», Мефистофель это "что-то такое, что в каждом человеке может быть".
Но Дьявол не одинок в своём желании изничтожения всего и поклонению Вечному Ничто, Зло могущественнее, чем кажется, и гений Гёте пригласил нас заглянуть в бездну. Если задержать взгляд подольше, то можно научиться различать оттенки. Кроме Мефистофеля со своей расстановкой понятий Добра и Зла и толкованием глаголов «желать» и «совершать», и Христа, желающего Добра и его делающего, существует и Антихрист, тот, что желая Зла, Зло же и вершит.
Но пока ещё пару слов о силе второй. Мефистофель дал Фаусту взгляд под другим углом и неограниченные возможности. Этого ли желал Дьявол? Возможно. Разве не Мефистофель жалуется Богу на то, как плохо живут люди, и надо бы дело слегка поправить? Но главная его цель иная. Душа. Зачем Дьяволу душа Фауста?
Чтобы добиться Зла, Дьяволу нужно постараться и совершить немало Добра, завоевать расположение Фауста, его душу. Но зачем Дьяволу душа Фауста?
Он оберегает Фауста, как своего любимца. Тот, кто, по словам Маргариты, не любит никого. Это понятно, Мефистофель давно разочарован в людях, но он ждёт выигрыша. Но зачем Дьяволу душа Фауста?
Не в Антихристе ли дело? В Третьей силе? Где же он, Антихрист? И зачем это – пытаться его найти? Возможно потому, что Зло сегодня так преумножилось и нуждается в иной, более полной классификации.
Третья Сила
Антихрист, что хуже Дьявола
Антихрист, ты не назван по имени таинственным творческим духом Гёте, но ты здесь, живёшь на страницах трагедии.
Кто привёл к преступлению Маргариту? Не приемлем ею Мефистофель, ненавистен, не имеет на неё никакого влияния. Кто же тогда, как не Антихрист, синоним Абсолютного Зла, зла другого рода. А ведь Мефистофель, Дьявол, её презирает, презирает ничем не блещущую горожаночку,способную на преступление, презирает Антихриста. Лишь поначалу Маргариту заботит мысль о том, чтобы зелье, которое вручил ей Доктор Фауст для усыпления матери во время их любовных утех, не смогло навредить, но барьер уже снят. Будущее уже настало: мать будет навеки усыплена, а ребёнок утоплен.
Оставь её: бездушна дева эта,
Всего лишь тень, бегущая рассвета.
С ней встреча - смерть, не счастье, не любовь,
При встрече с ней вмиг стынет в жилах кровь
И человек, как камень, замирает.
Миф о Медузе,- кто его не знает?
Это Медуза, и Мефистофель в своей характеристике будто бы очень не симпатизирует деве, но вдруг в ней Фауст узнаёт Маргариту. Мефистофель, надо полагать, знал способность Гретхен к преступлению заранее, видел её просвечивающие черты сквозь другие лики на ведьминых шабашах. И поэтому привёл Фауста, внушил любовь именно к ней: «Да, этим зельем я тебя поддену. Любую бабу примешь за Елену!» Мефистофель приворожил Фауста к Маргарите, желая потешиться над беспомощным и управляемым созданием, но, кроме этого, имея в виду и другую цель: «Посмотри на дела Антихриста».
Насмешлив Мефистофель в отношении красавицы:
А в рожах ловко суть она находит!
При мне минутки не сидится ей:
Ум замечая в рожице моей,
Она томится и скорбит безмерно,
Что если я не черт, то гений уж наверно.
Будь воля Мефистофеля, он пальцем не пошевелил бы, чтобы попытаться спасти юную девушку из темницы. И только добрый и снисходительный Фауст способен её простить. На первый взгляд, в истории с Маргаритой четыре смерти на совести Фауста: мать Маргариты, её брат, их крошка-дочь и сама девушка. Но бросим взгляд повторно: Фаустом убит лишь солдат Валентин, брат Гретхен, который первым напал на соблазнителя сестры. И тогда получается жизнь за жизнь. Заслуга Дьявола, соучастника, очевидна, так же как и преступления Маргариты.
Но почему Маргарита попадает в ловушку к Антихристу, убивая мать и дочь и приведя на плаху себя? Искушение её Простой Души (мало что понимающей и ни за что не ответственной) позволило ей совершить преступление. С нашей, современной, трезвой и холодной точки зрения, это, скорее всего, знание о ненаказанном преступнике, добившемся богатства, славы и уважения где-то за рамками произведения. Мечта была так близка, искушение милой фройляйн очевидно: она, очаровательный домик с садиком, любимый супруг и их дети, брат в солдатах, мать – на кладбище, и - никакой нищеты, так не любимой крошкой Гретхен. Путь казался очевиднейшим, господи, прости всех грешных, и супергрешных прости (предварительно наказав). Но какая цельная натура, какой накал страстей, какой античный образ, вдруг являющийся в нежнейшей героине из Средневековья, невидимый мостик к классической Греции, той Греции, что мы будем наблюдать во второй части (Средневековье, варвары за тысячу - тысячу! -лет почти ничего не успели создать в сфере материальной культуры, лишь отвергли и разрушили предыдущую цивилизацию,но Античность манит золотым, незабываемым светом). Маргарита поставила всё на карту своей любви, не допуская мысли о легкомысленном отношении Фауста. И вот любимый исчез, убив брата девушки. Мы не можем, как многие до нас, с их поэтическим и прекрасным отношением к женщине, не заметить Зло, овладевшее Маргаритой. Времена иные, женщина в правах почти равна мужчине, а значит, почти равна и ответственность. По Вильмонту, «Гретхен умерщвляет ребенка, прижитого от Фауста, и в душевном смятении возводит на себя напраслину — признает себя виновной в убийстве матери и брата». У Вильмонта Маргарита невинна, невинна, негодяй Фауст виновен во всём. Но если мы прочтём трагедию внимательно, то поймём, что Гретхен убила мать сознательно, а не случайно и без участия Фауста, если не считать, что он принёс злосчастный пузырёк со снотворным, как врач, сопроводив строгой инструкцией: «Лишь три капли», кстати, этого строгого совета нет в переводах ни Холодковского, ни Пастернака. По нынешним представлением, девушка – серьёзная преступница со смягающим обстоятельством, поскольку является несовершеннолетней (к слову сказать, смертная казнь по современным законам ей не грозила бы ещё и поэтому). С точки зрения Гёте Маргарита преступница однозначно, приговор на протяжении всего произведения нигде и ни у кого не вызывает сомнения, и Мефистофель злорадно пророчит ей вечные муки, ошибаясь, как и в случае с Фаустом.
Но равнозначна ли Маргарита Антихристу? Разумеется, нет, она у него в ловушке. И то, что она предпочла смерть, чтобы вырваться из расставленных сетей, а не освобождение из тюрьмы, служит доказательством искреннего раскаяния. Пафос трагедии Гёте, наивысшая её точка в этом невыносимом страдании Гретхен, сравнимом с муками Раскольникова, дочь, брат, погибший из-за неё, и мать стоят перед глазами, и она отрекается от земной жизни. Голос совести, переведённый как Злой Дух, а скорее это Дух Рассерженный, Ангел Рассерженный, так правильнее было бы интерпретировать, доводит её до сумасшествия. Полудетской душе Маргариты были свойственны не только невнятный и прелестный любовный лепет, но и величие и преданность, баллада о верности короля волнует ей душу, Возлюбленная средневекового рыцаря - ещё одна ипостась, которая намечталась юной девушке. Человечество не стояло на месте все последующие после жизнерадостной древности века, и если многое было утеряно в сфере гуманизма, свободы и материальной культуры, то кое-что и возникло – отказ от рабства, тех человеческих жертвоприношений совсем без повода, какими они были в древности, особую ценность приобрела романтическая любовь между мужчиной и женщиной. Всегда Гретхен хотела быть верной своему любимому, забывшему о ней в суете дней и развлечениях. Она не стала для него Единственной возлюбленной, ну что ж, тогда ничего не надо, лучше смерть, даже если он вернулся её спасти. В последний час, в последний раз он не захотел её поцеловать, не разделил всецело её всепоглощающего чувства.
Жил в Фуле король; до могилы
Одной он был верен душой;
Ему, умирая, вручила
Любимая кубок златой…
……………………………..
…Он видел, как кубок, волною
Подхвачен, черпнул и пропал;
И очи покрылися тьмою -
И пить он и жить перестал.
Так пела когда-то ещё невинная Гретхен, мечтая о любви до гробовой доски, и вот она на небесах, у Бога, лишь намёк на её величественный и трагедийный образ мелькает где-то в аду в мертвенных чертах Медузы. «Спасена!», избавлена от вечных мук, так заканчивается первая часть. В конце второй части душа Гретхен с её бессмертной любовью встретит душу Фауста на небесах, чтобы стать провожатой для него в загробном мире.
А что же Мефистофель и его неприятие Антихриста? Да, он не отказался бы разоблачить и наказать Абсолютное Зло, но задача ему словно бы не по плечу. Дело не идёт далее насмешки. В своём подопечном чернокнижнике Фаусте он порою с сарказмом замечает влияние Антихриста.
«За громы схватиться хочешь?
Счастье, что не вам
Даны они, жалким смертным!
Сокрушить непокорного - вот известный прием
тиранов,
к которому они прибегают, когда их поставят в тупик.»
Тираны – одно из обличий Антихриста и враг Дьявола. И таких врагов много. Мефистофель сетует:
Желудок, мол, хорош у церкви божьей;
Немало стран уж слопала она
И несвареньем всё же не больна.
Одна лишь церковь может, без сомненья,
Переварить неправые именья.
Фауст
Да, всё берёт она сегодня, как вчера!
Король и ростовщик - такие ж мастера.
Для борьбы с ними Дьяволу нужна была бы душа Фауста, и Фауст часто согласен с Мефистофелем, но чёрт вертляв, легкомыслен и непоследователен. Он по сути никогда не стоит у Антихриста на пути, допуская лишь язвительные замечания в его адрес и разоблачения постфактум. При том методы разоблачения, используемые Мефистофелем, изощрённые, дьявольские, и душа человеческая, душа Фауста, от них содрогается.
Но куда же девается душа Фауста, когда, несомненно, под влиянием Антихриста и к саркастической радости Дьявола, без повода желая Зла маленькому домику под липами, где живёт трогательная пожилая пара, известная своей святостью, Фауст-повелитель, пусть и почти невольно, совершает жестокое преступление? Здесь не только каприз властолюбца. Удивительна зависть к любви до глубокой старости, любви, которую он не смог получить из-за собственного предпочтения исключительно нежной юности и абсолютной красоты, не давая право на существование иному. Странное чувство, что Фауст не просто не приемлет пожилую подругу лично для себя, он вообще преследует пожилую женщину и всё, что с ней связано. И вот у Мефистофеля появляется повод быть выше Фауста, не поддержать его, а в открытую осудить, но что же он за Дьявол в таком случае? И Чёрт, тот самый, кто не любит абсолютизма, Антихриста, лояльно относится к женщинам постарше, и вообще господин широких взглядов, даже не чуждающийся Добра и божий слуга по обстоятельствам, при личном общении с тираном стал иным – соблазнённым властью, потакающим, уже не поводырём, а верноподданным. Он не пытается возразить капризному властителю Фаусту, лишь за спиной осмеливается мелко злорадствовать и иронизировать:
Рассказ не нов: отдай скорей
Свой виноградник, Навуфей!
Мефистофель, мечтающий втоптать в грязь столь возвысившегося Фауста с его грёзами и стремлениями, оказывается чрезмерно исполнительным, и со своими сподручными не выселяет, а доводит до смерти заупрямившихся стариков, убивает случайного странника, а дом сжигает. Кто же Антихрист в этом эпизоде? Абсолютная, ничем не ограниченная, дегуманизированная власть. Антихрист вступает в союз с Дьяволом. Борец с Антихристом, Мефистофель становится его соучастником. Преступления властителя и его сподручных так велики, что старик Фауст слепнет в наказание, дело его жизни в самом начале, а к дерзающему подступила смерть. Наказывающий и спасающий Бог в лице своего попечителя (Забота) не смог не вмешаться. Всё ближе к финалу. Мефистофель, отвратительно ёрничая, делает вид, что руководит осушением болот для обустройства новой территории, а на самом деле роет могилу для ослепшего повелителя. Поэтому так смешны попытки Мефистофеля сыграть в свою игру и получить душу Фауста. И что же - честного игрока Мефистофеля обманули при сделке? Не так. Вынужденный вмешаться Бог счёл сделку ничтожной (Юристы поймут, о чём речь). Фауст, очевидно, был не уполномочен распоряжаться своей душой после смерти, да и не претендовал на эту роль, открыто заявляя, что не верит письменным договорённостям, Мефистофель вступил в сговор сам с собой, сам себя обнадёжил будущим выигрышем. По чести говоря, и людям свойственно заниматься самообманом: верим, что пытаемся достичь некоего результата, в то время как нас занимает сам процесс. Но где же справедливость, почему Мефистофель не несёт ответственности за свои деяния? Несёт. Он проиграл душу Фауста. (В реальной жизни мы бы сказали – блестящий господин глубоко разочаровал и Фауста, и читателей своим ничтожеством). И ему навек заказан вход в Царствие небесное.
Какова роль Дьявола? Анти-Антихрист по убеждению, коварно использующий и всегда надеющийся на Невезучесть Добра для выявления и разоблачения Антихриста словно бы, на самом деле он завистливо преследует успех божьего творения – Человека, Дьявол в своих поисках благ лично для себя рассчитывает лишь на человеческую слабость. И на ограниченность и своеволие Человека, который пьянеет от вседозволенности. Дьявол - ты вечное Ничто, и душа Фауста вопреки тебе в конце концов отлетела на небеса. Так зачем же Дьяволу была нужна душа Фауста? Ответ прост: душа Фауста Мефистофелю (всё, что от Дьявола - обман, иллюзия) была не нужна, его интересовал сам процесс, он отлично провёл время, Бог это знал, и не позволил Дьяволу её получить.
Антихриста в человеческом обличье, абсолютного преступника, чьи нераскрытые людьми и публично не наказанные преступления искушают нестойкие души, мы не видим на страницах произведения. Это не значит, что их не видит и не карает Бог.
Сила четвёртая
Предшественник не равен глупцу
И как назвать силу, творящую Зло, желая Блага? Несчастье? Невезение? (Ах, как много грусти в этом мире!) Кто ты, Сила четвёртая, незадачливая?
Предшественник
Во-первых, Предшественники, преследуемые Дьяволом и Антихристом за свою преданность Богу, оставшиеся неизвестными, неоценёнными. Реформаторы. Разумные оппозиционеры. Для их близких и знакомых дружеское общение с такого рода личностями может обернуться адом преследования от власти предержащей и от плетущегося в хвосте большинства – получается, что реформаторы творят Зло, желая Добра. Учёные в бесплодном поиске, своими экспериментами нанёсшие ущерб, а то и причинившие смерть, но так и не достигшие результата. Или изобретатели, сотворившие какую-нибудь адскую машину, смертельное оружие для защиты, которое может быть использовано преступниками.
Фауст в начале трагедии и реформатор, и оппозиционер, и не удовлетворённый своей деятельностью учёный, но в то же время общепризнанный авторитет, врач, снискавший много благодарности, он так и ушёл бы в вечность безупречным с точки зрения окружения, неудовлетворённым со своей личной точки зрения, не будь Мефистофеля. И что же тогда: нет смысла творить Добро, а надо лишь поклоняться Злу? Злу относительному, которое Зло лишь для Фауста, потому что до соблазнения Чёртом он чувствует себя нереализованным, несвободным, не в ладу с самим собой вплоть до желания покончить с собственной жизнью, и всё то же самое – карьера учёного, медицина, пусть и несовершенная, - для Вагнера Добро. Зло Фауста - отсутствие любви к Маргарите, их невстреча, несочувствие к ней, неоказание помощи трудным больным спорными методами во избежание побочных эффектов, незнакомство с Императором, не отвоёвывание у моря новой территории, да и вообще бездействие. А ведь эти достижения, если убрать частичку «не» весьма спорны, настолько мы не совершенны, и наши деяния часто приносят лишь противоположные результаты. Но мы никогда не достигнем Бога, если не будем к нему стремиться.
Предшественник всегда может обернуться победителем, как обернулся победителем Фауст. Если Гений не состоялся, то жизнь его оказалась короче дороги, проигрыш его кажущийся. Проигрыш его не с точки зрения Бога и Вечности, а лишь с его собственной точки зрения, а также его гонителей. Потому что в конечном итоге совершит он Добро, как и хотел, просто ему не посчастливилось его пронаблюдать. Или совершат Добро его последователи.
Глупец
Вторая категория, которую можно отнести к Четвёртой силе – глупец, хотел бы добра, но не хватает ума, знаний, и нет надежды, что когда-нибудь они найдутся. Категория немалочисленная. К примеру, люди не на своих рабочих местах, но такие недостатки легко исправить – просто смена работы. Труднее с теми, кто достиг своего уровня некомпетентности по принципу Питера – сидит высоко, не разбирается ни в чём, и уволить его трудно – не за что, он ведь не нарочно. Если таких больше критической массы – система начинает трещать по швам.
Император в «Фаусте» из этой плеяды.
Взгляни на царство: будто тяжкий сон
Увидишь. Зло за злом распространилось,
И беззаконье тяжкое в закон
В империи повсюду превратилось.
И опять вездесущий Мефистофель со своей помощью не даёт империи рухнуть окончательно. Деятели поумнее окружают Императора, благодаря чему Империя еле-еле, но жива.
Вот и Четвёртая Сила нашлась в трагедии Гёте.
Если бросить взгляд за рамки трагедии, можно увидеть и иные персонажи: люди ленящиеся, закапывающие свои таланты в землю, абсолютно бездействующие, таких мало, даже Созерцатели могут многое свершить. Силой их не назовёшь, они словно не жили. Не рождёнными, с точки зрения Бога, упустившими свой единственный шанс. Но Бог милосерден, и всегда можно сделать ставку на потомство.
Сила первая:
Бог животворящий
В конце концов, он мог бояться смерти.
Он точно знал, откуда взялись черти.
Он съел дер дог в Ибн-Сине и в Галене.
Он мог дас вассер осушить в колене.
И возраст мог он указать в полене.
Он знал, куда уходят звезд дороги.
Но доктор Фауст нихц не знал о Боге.
И.Бродский
А вот Бог знал о Фаусте. Безмерна его любовь к человеку, и безграничны вера в него и надежда, и благославенна любовь Божья к нему. Бог у Гетё всевидящий и всеведающий.
Пока ещё умом во мраке он блуждает,
Но истины лучём он будет озарён;
Сажая деревцо, садовник уже знает,
Какой цветок и плод с него получит он.
Такое впечатление, что Бог сильно рискует, позволяя Мефистофелю наиграться с Фаустом. Вот-вот Фауст сравняется с Дьяволом, и произойдёт непоправимое – гибель человеческой Души, но высшие силы вмешивается только в крайнем случае. Свободу выбора Бог у Гёте ставит очень высоко. И не только свободу выбора, но и свободу слова. Фауст не раз на страницах трагедии критиковал королей, экономическое устройство, крепко досталось и церкви. Терпимость в таких вопросах нормальна для развивающегося капитализма, на время которого приходится написание трагедии, и это прогресс. Но Фауст не раз совершил преступление. Так почему же Бог простил Фауста?
Фауст был образован, умён, смел, честен, часто добр, предан поискам абсолютной истины и абсолютного знания, жаден до дела и самореализации, самоотвержен во многих жизненных ситуациях. Он хотел делать, и делал Добро. Он ценил Мысль. В финале, глубокий старик, несмотря на слепоту, Фауст в стремлении великого созидания, достигает в своём монологе истинного великолепия - слугой Дьявола он не стал.
Я целый край создам обширный, новый,
И пусть мильоны здесь людей живут,
Всю жизнь, в виду опасности суровой,
Надеясь лишь на свой свободный труд…
Лишь тот достоин жизни и свободы,
Кто каждый день за них идёт на бой!
И тут он просит мгновенье остановиться, поскольку оно прекрасно, и умирает, как и предрекал ему Мефистофель, когда они заключали дьявольскую сделку. И что же рядом с этим вызовом самому миропорядку жалкий пессимизм и кривлянья Мефистофеля? Ему ли решать, куда после смерти отправится душа Фауста? Расписка кровью тут не поможет. Нет, это дело Бога. И в этой борьбе за душу Фауста после смерти бренного тела побеждает он.
Фауст себя охарактеризовал как силу действующую, «вначале было Дело». Ещё до Дела была Воля – пожалуй, следует дополнить Фауста, и если кто-то хочет Блага, то он его достигнет. И лишь если нет Воли, Зло побеждает при самых благих намерениях. Вот за эту Волю и жажду жизни и победы и ценил Бог Фауста. И, зная человеческие пороки Фауста, мы верим тем не менее, что Идеал достижим, Фауст – фигура из Средневековья, и за прошедшие столетья Человек не мог не стать лучше, поскольку должен существовать прогресс в гуманитарной сфере, и нам нельзя снижать планку.
Всё же крамольная мысль по поводу Бога не может нас не посетить. Зачем же Бог на короткой ноге с Мефистофелем, и почему так могущественен Антихрист? Видимо, их существование от Бога не зависит. Но пока есть Нечто, а не одно лишь сплошное Ничто, значит, Бог в выигрыше, Бог сильнее. Любая последовательная вражда и война, бесконечное уничтожение и самоуничтожение - дело рук Дьявола и Антихриста. Бог – это созидание, сохранение, оправданное преумножение. Но у Гёте существует не только Бог животворящий, но и справедливое Возмездие, посланное Богом. Ты есть, Бог карающий, но ты милосерден, и наказание твоё в исправление и спасение, а не в истребление.
Отличие души Дьявольской, Антихристовой, от души Боговой – способность к раскаянию и сочувствию, любовь. И Бог в «Фаусте» гораздо чаще предъявляет доказательства своей безмерной любви, а не гнева: и Фауст, и Маргарита, и Вагнер, и Бакалавр, гуляки на улице, люди из праздничной толпы - всё человеческое, что дышит и говорит на страницах трагедии – ощущает на себе Его любовь и небесное покровительство. Бог всеобъемлющ, он приемлет и уважает наши различия, и благославляет роль каждого.
Вдохновение от Бога ощущал и Гёте, когда создавал своего «Фауста», и как тут слегка не поспорить с главным героем. Вначале было Слово.