Июль, 23е, 2010 в 16.10
ТАМЕРЛАН
АНГЕЛОВ - ХРАНИТЕЛЕЙ НЕ ВЫБИРАЮТ
Мой ноутбук снова со мной.
Сегодня Гоча съездил в Абакан, чтобы забрать его из ремонта. Выяснилось, что последнюю запись в своём журнале я сделал в воскресенье, пять дней тому назад. За это время произошла масса событий. Естественно, что я просто не мог удержаться, и это уже третий мой пост за последние несколько часов.
Итак, обо всём по порядку.
(Читать дальше…)
В ночь с девятнадцатого на двадцатое июля на Глеба напали.
После нашего разговора у костра, он ушел к реке. Там-то его и подстерегли неизвестные. Они ударили Глеба сзади по голове каким-то предметом с острой режущей кромкой, обыскали карманы, распотрошили кофр, который он зачем-то прихватил с собой на берег. В итоге, пропали фотоаппарат с дорогой оптикой и сменный объектив к нему, сотовый телефон и бумажник.
Самого Глеба нашли и принесли в лагерь парни из «круизёра».
Они разбудили Никиту, усадили в машину, рядом с Глебом, и тут же увезли в больницу. Как я позже выяснил, в Черногорск.
Этим они спасли моего бывшего однокурсника. Как говорили потом врачи, жизнь Глеба висела на волоске. Он потерял много крови, пролежав несколько часов без сознания на холодных камнях.
Двое кемеровчан оставались с нами. Но не в качестве охраны, а скорее как надзиратели. Потому что, когда Димка Брагин попытался позвонить в милицию, они остановили его, предупредив, что делать этого не нужно.
-Реваз мне и так башку за вашего «Академика» открутит. – хмуро объяснил старший из них. – Спросит – куда смотрел?
Мы с Брагиным невольно переглянулись.
Был у нас «Архитектор», теперь вот и «Академик» появился...
-Это местные его отоварили. Точно говорю. Я вчера тут синюю «копейку» видел. Думал, мужики рыбачить приехали. – добавил его товарищ, облаченный в серый энцефалитный комбинезон.
Старший зло и смачно выругался.
-Что ж ты сразу не сказал?
-Так я ж говорю: думал, рыбаки.
-Рыбаки теперь с уловом, а мы в полной ж..пе. «Академик» в больничке. Неведомо, когда ещё оклемается. А Реваз вот-вот со дня на день нагрянет. Чего делать будем, орлы?
Из их разговора кое-какие детали происходящего лично для меня уже стали проясняться. Этот некий Реваз - если судить по раскладу, мужчина серьёзный и не привыкший ошибаться, отправил парней присмотреть за Глебом. В качестве негласной охраны. Сделал он это просьбе одного из своих влиятельных друзей. Но по дороге из Кемерова ребята немного заплутали, поэтому приехали только в субботу вечером.
Спокойным для них выдался всего один день.
В воскресенье-то мы из лагеря никуда и не уходили, сидели в палатке, пили коньяк, играли в нарды.
Братки ясно-понятно расслабились и прозевали Глеба, который неожиданно вздумал прогуляться тёмным вечерком к берегу.
А ведь всё могло быть иначе…
-А нельзя было просто подойти к нам, объяснить по-человечески, зачем вы сюда приехали? – я изо всех сил старался говорить спокойно.
-Реваз не велел. Реваз сказал так: приглядывать за ним приглядывайте, но не мешайте «Академику» работать. Он занят очень важным делом. А если кто будет мешать «Академику» работать, сделайте так, чтобы он не мешал.
Пересказывая инструкции незнакомого мне Реваза, этот парень очень точно воспроизводил кавказский акцент. Так бывает, когда слышишь его, ну, едва ли не каждый день. Этот факт навёл меня на грустные мысли.
В девяностых годах Кузбассом «заправляли» выходцы из советской Грузии. Авторитетные «законники», для которых шахтёрская область стала настоящей вотчиной. Лет десять назад за «воров» в Кемерово взялись очень круто. Кому-то из них пришлось до самой смерти «рулить» братвой с тюремных нар, а кому-то подослали киллеров. Однако это вовсе не значит, что грузинские «авторитеты» утратили вес в Кузбассе.
Человек по имени Реваз, взявший под свою опеку
(или правильнее сказать под свою «крышу»?)
нашу экспедицию, у меня лично никакого оптимизма не вызывал.
В какие ещё проблемы умудрился ввязаться гражданин ФРГ Глеб Гейгер на просторах бывшей отчизны??
-К местным мы завтра с утречка наведаемся. Вещички-то «Академика» они сбагрить, по любому, не успели. Вернём хозяину.
Вот так, под грустные разговоры несостоявшихся ангелов–хранителей мы и встретили утро двадцатого июля.
Безусловно, произошедшее с Глебом - случай вопиющий. Немыслимый. И в какой-то мере даже абсурдный. В нашей археологической практике случалось всякое. Недопонимание и даже стычки с местными, которые всегда удавалось, в конце концов, урегулировать. Выкуривали трубку мира у костра и расходились восвояси.
Бывали, конечно, исключения из правил. Доставалось отдельным уникумам за чересчур длинный и язвительный язык. Повторюсь - такое бывало, но редко. Однако то, что приключилось с Глебом: нападение в совокупности с грабежом. Вот такого я точно не припомню. Чистейшей воды криминал...
На рассвете вернулся увозивший Глеба в больницу «круизёр».
-Он очнулся ещё в дороге. – рассказывал Никита. – Везти пришлось аж в Абакан. Я хотел поначалу ему свои «корочки» служебные дать. Сам понимаешь, гражданин Германии и всё такое прочее. Это же скандал международный, если глебовский паспорт «засветится» в местном травмпункте. Жутко представить. Греха потом не оберёшься. И ты знаешь, крепко удивил меня наш Глеб Егорыч. Очень удивил.
-Что с ним не так?
-У нашего Немца, оказывается, до сих пор двойное гражданство. Он хранит в нагрудном кармане потёртой гимнастёрки русский аусвайс, полученный им по достижении двадцати лет. – ухмыльнулся Архитектор. – Всё предусмотрел.
-Если он такой предусмотрительный, то чего в ночь глухую приключений на свою «пятую точку» искать отправился? Ну, ладно, давай, ближе к делу. Что медики сказали?
-Вот диагноз фельдшера: у Глеба открытая черепно-мозговая травма. Рана, рубленная как от топора. Чем его так саданули, ума не приложу. Им нужно, как минимум, недели две, чтобы поставить его на ноги. Да и ещё вот что. Тебе Глеб послание передал на словах. «Ищи, Тимур. Времени в обрез».
-Так и сказал?
-Ага.
-Не понял.
В этот момент лицо старшего «ангела», внимательно следившего за нашей беседой, внезапно озарилось. Он вскочил на ноги.
-Чего «не понял»? Ты теперь «Академик». Продолжай дело. Ищи, что надо искать. Реваз скоро приедет.
-Да чихал я на твоего Реваза. Ищи что?! Что я должен искать? Он это, хотя бы, сказал?
Точный ответ знал только Глеб.
Тогда в моем распоряжении были лишь личные соображения и подсказки, которые могли дать записи полевого дневника начальника нашей экспедиции.