Август, 25
Шелли Аллен, 6 лет
"Как мы ходили на День единения".
Мы с мамой и папой готовились с утра, но все равно пришли почти самые последние. На площади было много людей, все с синими флажками. Я тогда попросила маму, чтобы она и мне нашла такой же, и он оказался даже лучше, чем я думала: гладкий, переливающийся, с красивыми звездочками.
Кругом кричала громкая музыка, и люди были такие веселые, тоже все время громко кричали, ну тут все как на другие праздники. Только мы почему-то не пошли к лоткам, хоть я и просила купить сладкую вату. Папа сказал, что мы и так опоздали, и теперь нужно торопиться к сцене. Ну мне-то откуда знать? Меня же в первый раз взяли. Ну мы не пошли, ладно. Людей было так много, что папе пришлось взять маму за руку, а меня он посадил на шею. Я тогда увидела, откуда музыка. На большой сцене, как обычно ставят на ярмарку, выступали артисты. Мне сначала не понравилось, а потом они запели мою любимую "Эй, дорогуша!", и стало интересно. Только люди возле сцены не танцевали, а меня папа не пустил на землю, и я тоже не смогла.
Потом артисты ушли, а вместо них появился какой-то дядька*.Ну, это я так просто говорю, что какой-то. Я его на самом деле по телевизору вижу, когда завтракаю. Он начал в микрофон говорить про важность единения и всякое, но мне же в школу скоро, в первый класс! Мы же это проходим в саду, и мистер Харрис нам все хорошо объясняет. И я тогда поняла. Что он это рассказывает взрослым, которые про это не проходили. Хотя мои мама и папа всегда по утрам его смотрят. И мене тогда стало скучно, ведь я это уже знаю! И я стала глядеть вокруг. И тогда увидела одного мальчика. Он был какой-то странный, его держала за руку бабушка и постоянно одергивала, а он плакал. У него из носа торчала большая козявка, только он ее не вытирал, и мне стало противно.
Тут дядька замолчал, и из-за сцены вдруг вышли солдаты. У них была не такая форма, как на парадах и в кино, а как в новостях: вся в пыли и ношенная. А еще у них были с собой ружья. Люди перед сценой начали быстро отходить, и папа чуть не упал. А потом он меня с шеи снял, и что там дальше было я вам не скажу, не видела. Только вскрикивал кто-то страшным голосом, а потом грохнуло, как салют. Я начала крутить головой, но небо было совсем еще светлое, и ничего я не увидела. Люди начали расходиться от сцены, и нам пришлось обходить каких-то людей, и они почему-то плакали. А еще там был этот мальчик с бабушкой, они тоже плакали. Вообще странные, ну не увидели салют, я тоже не увидела, но не плачу же!
И потом мы уже пошли к лоткам, а у сцены сперва стояли грузовики, папа такие называет "помойки". Он просто на таком работает, возит на мусожигательный завод мусор. А потом снова появились артисты, и теперь все смеялись и пели, даже появились клоуны, но я их боюсь, и мы не пошли. Зато мне купили синее мороженко и папа с мамой танцевали. Потом вышел снова дядька и с ним капеллан, и они начали петь "Смелее, Родина!", но мы ее и так каждое утро поем, так что мы пошли в тир и там папа меня учил стрелять по железным человечкам. Они такие смешные, у них были глазки как щелочки, а у других полотенца на голове, как мама делает, когда из душа выходит. Я даже попала один или два раза и мне дали синего орла.
Когда уже стемнело, мы пошли домой, хоть я совсем не устала. Мы пели "Смелее, Родина!" и "Синий – цвет победы", и мне было очень весело, правда, папа несколько раз перепутал слова, но это он так дурачился. Он вместо "смелее, Родина" пел "смелей, уродина!" и вместо "Председатель нам дан Небесами" пел "эй, скорее утрись трусами!" Мама покраснела, но было смешно и весело.
Пока мы пели, мимо пробежал мужчина, а за ним гнались двое полицейских. Я удивилась, мы уже далеко от площади отошли, и Веселые соревнования уже должны были кончиться. Опять грохнул салют, но я его опять не увидела, и тогда решила, что это мальчишки балуются. Мы снова запели, а когда шли мимо переулка, я увидела, что полицейские поймали того дядьку. Или это был совсем другой? Ну, хотя, да. Тот же бежал, а этот совсем был пьяный и уснул посреди дороги, а они его к стене оттащили. Я посмеялась, папа-то у меня совсем не пьет, даже то, что на работе им дают, и мама тоже, и мы пошли дальше.
Когда уже были дома, я хотела посмотреть мультики перед сном, но вспомнила, что интернет до шести вечера только, а было уже, наверное, восемь или вообще девять. Я тогда включила телевизор, и там как раз были новости. Я увидела нашу площадь, и там были дядька и солдаты, только я не знаю, это те же солдаты, что были днем, или тех уже отпустили домой. Дядька снова кричал, в него почему-то начали кидать мусор и солдаты сняли автоматы. Я подумала, что это, наверное, продолжается развлекательная программа и что мы раньше ушли, но папа переключил, и как раз попал на вечерние мультики, так что я хотела обидеться и не обиделась. Вот только серия оказалась скучная. Опять повторяли утреннюю, которую и так каждый день крутят, там Синий Заяц в смешной форме еще рассказывает, что нужно любить Родину. Вот надоел, честно!
Когда серия закончилась, я хотела переключить на другой канал, но папа прогнал меня спать. Я чистила зубы, когда услышала, что начался салют. А я же его так и не увидела сегодня! Так что я побежала к окну, где папа и мама как раз смотрели салют, почему-то через щелочку. Я дернула штору, но папа меня отогнал. Еще так больно вывернул руку, что я подумала, что насовсем оторвет! И даже не попросил прощения, а послал спать, а мама даже не заступилась! И я тогда пошла спать. Очень хотела посмотреть, но когда папа такой, лучше не спорить. А он такой всегда, когда приходит с работы и от него пахнет сгоревшими волосами. А в другие дни не пахнет, а пахнет каким-то лесом, и он тогда веселый и говорит, что "еще одних поставил на лыжи". Не знаю, про что он, но звучит смешно, и мы все смеемся.
За окнами грохотало все сильнее, а потом слабее и обратно, и никак было не уснуть. А потом кто-то страшно закричал, и с ним еще кто-то, и я тогда взяла под одеяло Синего Зайца, и он мне всю ночь рассказывал сказки. Я даже сейчас слышу, как он мне говорит, что терпение – это благо. Что нужда – это просветление. Что любовь – это вождь. Я про вождя помню только, что у него перья и раскрашенное лицо, хоть нам и говорит миссис Флинн, что так теперь иногда зовут Председателя, и мне смешно.
*тут имеется ввиду мистер Айртон, мэр Литл-Родчестера. Отмечу, что девочка называла его так намеренно, и в данном случае возраст не является смягчающим обстоятельством.
Комментарий миссис Флинн, Энн Джей, воспитателя:
Работа Шелли требует самого внимательного изучения. Рекомендую привлечь к расследованию господина Иена МакГи из Управления специальных операций и секретаря партийной ячейки Джефа Ронсона.
Комментарий шефа МакГи:
Родителей девочки для беседы вызвали 27 августа.
Комментарий секретаря партийной ячейки Джефа Ронсона:
Дело Шелли Аллен и ее родителей: Шона Аллена и Мэгги Аллен, передано в суд 29 августа.
Комментарий шерифа МакГи:
Дело рассмотрено в особом порядке. Закрыто 30 августа.