Мы просыпаемся не от обычного резкого окрика дневального : «Подъем!», и не от грозного рева старшины. Это так необычно - в окнах еще не рассвело, а из темного тамбура, подсвеченного дежурным освещением, доносится бодрый «Марш Красной Армии». В ленкомнате кто-то наяривает на баяне.
«И от тайги до Британских морей Красная Армия все сильней!» - слова сами по себе выстраиваются в голове и маршируют стройными колоннами, размахивая руками в такт музыке. Сегодняшнее пробуждение - такой подарок от старшины. В армии - выходной день.
Ну, ясное дело – мы всех сильней. Здесь, в старинной сводчатой казарме удивительным образом уживаются украинцы и татары, армяне и азербайжанцы, марксистско-ленинская философия и блатной фольклор, строгая дисциплина и скрытый преферанс, военная хитрость и непредсказуемая глупость. Да, мы сильные, потому что нас здесь более двухсот душ. И эти двести вчерашних школьников удивительно быстро слились в один механизм. Все делается по команде. Одинаковые завтраки, одинаковые построения, одинаковые движения, бани и караулы делают нас сплоченными и сильными. Потому что каждую минуту, прожившую вот в этой казарме с ужасно скрипучими кроватями, мы отдаем часть своей жизни другим и получаем от них часть их жизни. Здесь первым делом ты учишься ругаться на всех языках дружеских народов. Здесь формируют характер будущего офицера. За пять лет отливается некий неизвестный науке сплав. И в этом сплаве плавятся все наши бывшие школьные привычки, наши интересы, наши чувства и даже наши имена. Мы становимся Сявами, Земами, Гошами, Юрасами и Серегами.
Да, так проще в общении. Да, такими друг для друга наверное и останемся на всю оставшуюся жизнь.
Сегодня, не смотря на будний день для всей страны нас не погонят нарезать три круга вокруг училища. А вместо этого дадут на завтрак по внеплановому праздничному яйцу. С трибуны на плацу всех поздравит Михал Корнеич, наш Дед, уважаемый генерал с Звездой Героя за форсирование Днепра. Курсовым офицерам врУчат (а может быть вручАт) положенные песочные медали.
Потом еще НачПО что-то будет плести о сложной международной обстановке, об империалистическом заговоре против СССР в районе его подбрюшья, о том, что если бы мы не вошли в Афган, там бы уже были американцы и направляли бы на нас свои ракеты.
Но нам эти байки уже пофиг. Потому, что все ждут с нетерпением второго отделения нашего спектакля, когда после торжественного марша всех киевлян и женатиков старшина отпустит в увольнение.
- Оставшимся, бля, напоминаю, что в ленкомнате , бля, писАть пулю запрещено, - грозно предупреждает старшина. - А кто не понял, получит от меня по второму праздничному яйцу!
А что же нам останется делать, если в увольнение всем нельзя. Подъем с переворотом делать на перекладине в шинелях, что ли? Оставшиеся пойдут в чепок, самоволку, а потом в клуб в который раз смотреть «Офицеров».
Я получу на почте перевод с короткой маминой припиской каллиграфическим почерком: «С праздником, сынок!» и тоже пойду в чепок. Тут как раз и начинается настоящий праздник.
- Сява, займи там мне очередь. Если не успею, два пирожных и аэрин.
Мы не знали йогуртов и гамбургеров, мы не пробовали нутеллу и пармезан. Нас закаляли суровой перловкой и кислыми огурцами круглый год. Собственно, эти деликатесы остались в армейском меню и до сего дня. И только в чепке можно было оторваться детским сырком за 10 коп и ряженкой за 29 коп. А о песочных пирожных я вообще молчу.
Чепок – это рай для солдата. И самые яркие воспоминания на всю жизнь.
Здесь управляется тетя Жанна. Она хороша собой и к тому же добрая женщина. В её доброте и точных уверенных движениях есть нечто похожее на пчеловодство. С такой любовью пасечник осматривает своих пчел и скачивает из рамок мед. Сегодня она улыбчива и внимательна ко всем как никогда. Желающих в чепке полно на каждой перемене, а уж тем более в выходной день.
- Юрец, давай-ка к нам! – зовет Сява вошедшего одногрупника. Мы знаем, что он недавно получил посылку из дома и половину ее содержимого носит с собой в полевой сумке. – Мы тут тебе место забили!
На лице у Юрца не видно энтузиазма – придется делится сырокопченой колбасой, которую он уже спланировал съесть в спокойной обстановке.
В чайную заходит дежурный по факультету с красной повязкой, новой медалью на кителе и пунцовым лицом. Он слегка приуставший. Курсанты расступаются и пропускают его к прилавку.
- А что это вас тут так много. Жанночка, мне пачку Родопи. – Затем он делает паузу и добавляет. - Что-то в горле пересохло. Сочку бы стаканчик.
Тетя Жанна понимающе кивает и наливает в граненый стакан портвейна из отдельно стоящей трехлитровой банки с надписью «Березовый сок». Этот сок только для офицеров.
Все чинно-благородно. Никто не докопается…
Курсанты всё знают, но делают придурковато-равнодушный вид. Сок так сок.
Дежурного выдает только перекошенный рот, поглощающий крепляк.
Мы сидим за столиком, едим сырокопченую колбасу из полевой сумки, закусываем пирожными и запиваем аэрином.
- А дома мама нам с папой на 23 февраля такИИИе блины пекла. С малиновый вареньем. Вот такую гору. Объеденье..., - задумчиво и как-то неожиданно грустно говорит Сява. – И сегодня тоже… наверное. А я тут с вами...
- А вот у нас чеченцы рядом живут, так они 23 февраля не празднуют, - говорит из-за соседнего столика Камо. – У них наоборот, это день траура.
- Чего это вдруг? – удивляемся мы.
- Говорят, их всех с ингушами 23 февраля 44 года под чистую со всех сел собрали и депортировали в Среднюю Азию. За коллаборационизм с фашистами.
- И что, вот прямо всех взяли и вывезли?
- Говорят, что да.
- Не может быть…- в голове не укладывается, что вот так могли взять и вывезти целые народы.
Вечером в казарму приходит старшина Федорченко и исполняет на гитаре «Из вагантов», а потом вдруг меняет ритм и совершенно серьезно поет «Хлеба налево, хлеба направо…». Все смеются от неожиданного перехода тем.
Старшина тоже веселый. Сегодня он добрый и не будет устраивать нам «45 секунд -Отбой!»
Отдыхаем. Сегодня наш праздник.
Мы болтаем о жизни. О барышнях из ЦПХ. Какое вино лучше - сухое или крепленое. Подливают ли нам в кисель баром. И если да, то наверняка бракованный. Как правильно доводить девушку до кондиции. Как лучше включать дурака при встрече с патрулем….
О чем мы говорили ещё, я уже не помню, но точно не забуду того, что мы тогда в этот день вместе чувствовали.
С двадцать третьим февраля, ребята!