В жизни Ксении Петровны Гемп отразились все грандиозные исторические бури 20-го века.
В день своего столетия, 17 декабря 1994 года, Ксения Петровна Гемп в одном из своих интервью сказала: «Я бы пожелала всей России, прежде всего, успокоиться, прекратить распри... Нужно трудиться по-настоящему, не для себя, а для Родины, как трудится помор... я верю в Россию, очень верю, потому что Россия, прежде всего, доброжелательна...»
Все, кому повезло общаться с Ксенией Петровной Гемп, поражались неиссякаемой энергии и бодрости духа этой замечательной женщины. Коренная архангелогородка, человек удивительной судьбы, в которой отразились все грандиозные исторические бури XX века, она пронесла через всю свою жизнь огромную любовь и верность Архангельскому Северу.
Мы познакомились в конце 1980-х годов. Моя мама в годы работы в Архангельском пединституте хорошо знала супруга Ксении Петровны Алексея Германовича Гемп. Потом уже на телевидении работала с ней при создании передачи, посвященной 90-летнему юбилею Ксении Петровны, и документального фильма «Бестужевка», посвященного ей.
В последние годы жизни Ксении Петровны в ее квартире раз в неделю устраивались встречи, которые многим памятны как «Вечера у Гемп». В доме №100 на набережной Северной Двины, в маленькой квартире, где основное место занимали книги, собирались люди, интересующиеся историческим прошлым и культурным наследием Архангельска. Прийти туда мог любой. Она была уже очень пожилым человеком и говорила с трудом, но каждый вечер, превозмогая усталость, вдохновенно рассказывала о любимом Русском Севере, его богатой событиями истории, самобытной культуре и мужественных и сильных людях, воспитанных морем.
Ксения Петровна была не только удивительным рассказчиком, но и замечательным собеседником. Будучи человеком в высшей степени интеллигентным, она никогда не подавляла других собственной эрудицией. А когда ее спрашивали, каких людей можно считать истинными интеллигентами, отвечала: «Их отличает уважение к человеку. Любому, без выбора... Стремление к знанию и желание передать, что знаешь другим. Безусловно, порядочность, такт».
Истоки этой подлинной ее интеллигентности, несомненно, связаны с домашним интеллектуально-нравственным воспитанием, полученным Ксенией Гемп в семье. Как и большинство людей ее поколения, переживших ужасы репрессий, Ксения Петровна крайне неохотно делилась воспоминаниями о своих родителях, стремясь деликатно обойти непростую тему бессмысленного уничтожения лучших людей России.
«Запомните, Георгий, – как-то сказала она мне. – Интеллигент – это не только тот, кто окончил университет. Это тот, у кого университет окончили отец и дед. Но если по каким-то обстоятельствам (тут она делала многозначительную паузу) им это сделать не удалось,вы должны учиться и работать за троих!»
Свою жизнь Ксения Петровна рассматривала как служение высшей, конечной истине. Как-то в споре о будущем России она процитировала при мне Максима Горького: «Интеллигент – каторжник, прикованный к тачке истории... Русская интеллигенция была, остается и еще долго будет единственной ломовой лошадью, запряженной в тяжкий воз истории России». При этом, несомненно, что, как для любого русского интеллигента, ключевым субъектом истории и объектом для служения образованного человека, для нее был народ. Отсюда – неподдельный интерес к поморам как субэтносу, наиболее полно сохранившему «незамутненную русскость». «Это народ особый, – говорила Ксения Петровна. – Издревле по заболоченным берегам Студеного моря селились люди непокорные, уходившие от крепостной зависимости, рекрутчины, насильственного онемечивания. На протяжении веков их жизнь была постоянной борьбой с суровой природой, с морем, где романтики куда меньше, чем тяжелого труда и опасности...»
Сама Ксения Петровна по образу жизни своей, простой и аскетичной, по складу характера и сама была сродни поморке. В один из своих отпусков, которых у нее в расхожем понимании этого слова никогда и не было, она прошла путь Ломоносова от Холмогор до Москвы. Но сама все ж таки, всю жизнь прожила в родном Архангельске.
Ксения Гемп не раз удивляла медиков и опрокидывала их неутешительные прогнозы. Потому что она была не только талантливым ученым-практиком, но и сильным духом человеком. Удары судьбы, а их было предостаточно, принимала мужественно. Дважды она опровергла диагнозы, казалось, ставившие крест на ее полноценной жизни. Помутнение хрусталика – процесс необратимый, и в перспективе или полная слепота, или операция. Однако Ксения Петровна Гемп сделала невозможное: используя поморские рецепты применения черники, она преодолела катаракту, сохранив тем самым зрение.
В 1977 году после безуспешного шестимесячного лечения перелома бедра, трещины тазовой кости, перелома лодыжки и ушиба колена врачи сказали ей, что она уже не сможет ходить. Но спустя 64 дня домашнего лечения и занятий гимнастикой по собственной методике она уже могла стоять продолжительное время с помощью костылей, а потом и ходить.
Ее часто спрашивали о секрете долголетия. «Его не существует», – отвечала Ксения Петровна. И поясняла: «Просто всю жизнь я занималась любимым делом. И понимаю значимость его. А это и жизнь наполняет особым смыслом, и создает ту душевную гармонию, которая нужна человеку».
Ксения Петровна была исключительно цельным человеком. Как-то ее спросили: «Что значит стать личностью?» Ее ответ как никогда актуален сегодня: «Это, прежде всего, представить весь окружающий тебя мир, учесть свои силы и способности и использовать их так, чтобы принести как можно больше пользы. Можно быть тестомесом, шить тапочки – и быть личностью. Это не профессией, не орденами да званиями определяется. Личность – это самое высокое звание человека. И в этом звании нужно утверждаться всю жизнь!»
Скончалась Ксения Петровна Гемп в 1998 году на 104-м году жизни. Она была явлением в истории, науке и культуре России, примером истинного и бескорыстного служения Добру, делающего человека Человеком.