«Дурак страдал бы ты весь век при капитале,
Когда б не питерский стальной пролетариат!»
Юз Алешковский «Белые чайнички».
У Жюля Верна в романе «500 миллионов бегумы» есть замечательное, и очень современное, описание города-завода: «За пять лет на голой равнине выросло восемнадцать рабочих поселков с маленькими серыми, сплошь одинаковыми деревянными домишками, - их привезли совсем готовыми из Чикаго, и теперь здесь живет многочисленное рабочее население. В самом центре рабочих поселков возвышается темная громада - мрачные квадраты зданий с симметрично расположенными рядами окон, а над красными крышами этих зданий густой лес цилиндрических труб, непрестанно изрыгающих громадные клубы черного дыма; этот дым заволакивает небо черной завесой, которую то и дело прорезают яркие огненные вспышки... Если судьба приведет вас к стенам Штальштадта, тщетно будете вы пытаться проникнуть в его тяжелые ворота, от которых в обе стороны тянутся глубокие рвы и высятся укрепления. Суровая, неумолимая стража немедленно вернет вас обратно. Вам придется остановиться в одном из пригородов. Попасть в Стальной город вы можете только, если знаете магическое слово, пароль, или если у вас имеется пропуск, скрепленный всеми надлежащими печатями и подписями...»
Северодвинск часто сравнивают с Санкт-Петербургом, подчеркивая, что новый город проектировали ленинградские градостроители. Сходство с «Автово», «Гражданкой», «Ржевкой», «Обухово» несомненно, есть. Но роднит город корабелов с рабочими районами города на Неве не столько общность типовых планировочных решений, сколько сам «пролетарский» дух. На фоне стремительной деиндустриализации Архангельской области Северодвинск остается самым «рабочим» городом, в котором была воплощена в жизнь марксистская максима о концентрации производства как решающей экономической предпосылке социализма.
Давиду Гусейновичу Пашаеву выпал тяжкий жребий – сохранить, а лучше сказать спасти, то, что было «заточено» работать совсем в другой стране, в других политических и экономических условиях. Мне доводилось видеть страшные фото пустых цехов судостроительных заводов Николаева, Нижнего Новгорода и Комсомольска-на-Амуре. Эта участь ждала и Севмаш. Но, субъективный фактор - роль личности в истории оказалось сильнее объективных экономических закономерностей. Совсем не по-марксистки...
Первым из Пашаевых на Севере оказался его отец. И не по своей воле, он был репрессирован по доносу и отправлен в Соловецкий лагерь особого назначения. Давид Пашаев выбрал Северодвинск сам: как защитивший диплом на кафедре атомных энергоустановок Уральского политеха на отлично он мог выбирать при распределении. Отец звал его в Баку: «Будешь замом начальника порта». Но он поехал на берег Белого моря, навсегда связав себя с Севмашем. Давид Пашаев стал первым директором, воспитанным на заводе, где он прошел все ступени от заммастера до главного инженера. Первым выбранным трудовым коллективом руководителем. Первым, кому пришлось работать в иной социально-экономической реальности. Для всех предшественников Пашаева залогом успеха была гарантированная господдержка, ставка на экстенсивное развитие силы и мощи Военно-морского флота – «Нам много - не мало». На долю нового гендиректора выпало совсем другое время – резкий спад финансирования по гособоронзаказу, которого не хватало даже на месячную зарплату работникам предприятия, застывшие корпуса лодок на стапелях, ежедневная выдача хлеба по талонам в счет будущих выплат и заманчивые предложения акционировать и раздробить завод на составляющие фирмы, бесконечная смена правительств и реформирование руководящих структур.
Однажды в Москве, после фактического «обнуления» гособоронзаказа, в правительстве он получил строгую директиву - сократить численность работников Севмаша на 50%. И многие высокие судостроительные авторитеты разделяли эту «идею» - оставить на заводе всего 15 тысяч человек. Давид Пашаев ответил «высокому начальству», что при таком подходе работающая половина зарплату домой не принесёт. В зеленой зоне её по-бандитски встретит другая, безработная половина! Нажив много недоброжелателей, он отстоял свою точку зрения, аргументировано доказал необходимость дополнительной загрузки предприятия, что позволило избежать сокращений и предотвратить социальный взрыв как на заводе, так и в городе.
Когда незавершенный и неоплаченный госзаказ набил стапели громадными стальными полуфабрикатами, завод уже был готов к катастрофе. Зарплату всем без исключения работающим порой выдавали всего по 200 рублей в месяц, буханку хлеба делили на части в цехах. Рабочих и их детей кормили по «пашаевкам» - специальным талонам. Пашаев нашел заказы у газовиков Севера и нефтяников Сахалина, не гнушался производством «вагончиков» и элементов трубопроводов. Под его руководством был разработан целый комплекс мер по «двойному» применению высоких технологий. Одним из направлений, с помощью которого удалось поддержать высокий технологический уровень «Севмаша», стало создание новой отрасли промышленности - строительство ледостойких платформ для освоения шельфа арктических морей. Еще одна проблема, которую пришлось решать Давиду Пашаеву – поставка комплектующих на завод в условиях развала «социалистической производственной кооперации». Когда основной поставщик металла - «Азовсталь» оказался за границей и заламывал непомерные цены, директор нашел «соломоново решение». Заготовки для прежних лодок, которым было не суждено появиться на свет, гигантские цилиндры, прозябавшие на складах и стапелях, он решил использовать для новых кораблей, которые были спроектированы в расчете на уже готовые элементы. Он встречался с руководителями страны, влиятельными политиками, флотоводцами, банкирами, чтобы привлечь внимание к проблемам кораблестроения. Он стал инициатором президентских указов, правительственных постановлений, направленных на возрождение отрасли.
Коллеги и соратники вспоминают, что за многие годы работы не было ни одного случая «публичной порки» Давидом Гусейновичем какого-нибудь нерадивого руководителя. Пашаев был строг и справедлив, по делу мог устроить крепкий разнос любому, но старался делать это без свидетелей. Сумел под личную ответственность найти средства для поддержки 16 тыс. пенсионеров – бывших работников Севмаша. Сохранил лечебный профилакторий в Крыму...
Еще в 1980-е годы Давид Пашаев подарил своему другу Эдуарду Куликову, с которым заканчивал школу в Кирово-Чепецке, объемную книгу под названием «Северодвинск». Тот прочитал ее от корки до корки и не нашел ни слова ни о заводе, ни о самом Пашаеве. Такая была работа. Такая была жизнь.