Боже милостивый, почему именно с нами это должно было случиться! Вот уже несколько дней хожу глухими закутками, чтобы людям на глаза не попадаться. Муж сидит в хате и вливает в себя рюмку за рюмкой. Было бы нормально, я бы давно привела его в порядок, а сейчас молчу. Ведь не от радости пьет, а лишь от стыда и печали.
История началась месяца два тому назад. За ужином Марыся заявила, что после школы намерена за несколько недель подзаработать для каникулярной поездки за границу.
- На самом деле? Это хорошо с твоей стороны. Мы с папой планировали отправить тебя куда-нибудь в награду за успешную сдачу экзаменов, но сама понимаешь, как нам сейчас трудно. С тех пор, как заболела бабуся, большая часть денег идет на реабилитацию и лекарства.
- Не переживайте. Здоровье бабушки важнее, чем моя поездка, – успокоила меня дочь.
- Ты уже кое-что заприметила? В нашей округе нелегко найти серьезное занятие, - вставил муж.
- Поэтому я отправляюсь в Варшаву! – выпалила, а я аж подскочила.
- Так далеко? Ты же там никого не знаешь! – я разволновалась.
- Как же не знаю. Помнишь Анку, она в прошлом году выехала на учебу.
- Это Грелякова?
- Она самая. Нашла мне работу в Старом городе. Летом нужны кельнеры в открытых кафе. Ежедневно там крутится масса туристов. А я хорошо знаю английский и немного немецкий.
- А где жить?
- У Анки хорошая, большая комната. Заплатим вскладчину. И она, и я будем довольны.
- Ты никогда не выезжала надолго, – я засомневалась. – И Варшава. Люди говорят, что там даже ангелы превращаются в дьяволов.
- Ой, мама, перестань. Я уже взрослая. Справлюсь! А вообще осенью и так поеду учиться. Тебе нужно привыкать, что скоро меня не будет с вами, – улыбнулась.
Я посмотрела на Романа. Он только кивал головой.
- Да, ты права. Поезжай. Но обещай, что глупостей не наделаешь.
Обещала.
Марыся сдала последний экзамен 15 мая. Через несколько дней села в поезд и отправилась в Варшаву. Помню, когда я провожала ее на вокзал, то почувствовала поразительное беспокойство. Что-то внутренне подсказывало, что не должна ее отпускать, иначе будут проблемы. Но постаралась отбросить эту мысль. Сказала сама себе, что даже птицы выталкивают из гнезда своих пискунов, чтобы те научились самостоятельности. Так и я должна поступить. Помахала ей на прощание и вернулась домой. Если бы тогда я прислушалась к своему внутреннему голосу и заставила сойти Марысю с поезда, то не было бы несчастья.
Вначале казалось, что все складывается наилучшим образом. Дочь звонила почти каждый день. Рассказывала, что отлично справляется с работой, получает высокие чаевые. Мы так гордились ею! Ведь многие ее подруги и друзья бесцельно болтались по улицам или просиживали в трактире у базара. А дочь работала, хорошо зарабатывала. Соседи завидовали, что у нас такой работящий, мудрый и ответственный ребенок. Мы ходили по городу с высоко поднятой головой. К сожалению, до поры до времени.
.
В нашей местности сохранился дедовский обычай. После службы прихожане собираются у костела, обсуждают новости и сплетничают. В последнее воскресенье все так и происходило. Едва мы с мужем переступили порог святыни, я заметила, , что люди как-то странно к нам присматриваются.
- Что слышно у Марыси? – спросил один из соседей.
- У Марыси? Без изменений. Тяжело и на совесть работает, - ответила.
- Слышите? Тяжело и на совесть. Ха, ха, ха – рассмеялся.
Другие с готовностью его поддержали.
- В чем дело, Зенек? - занервничал муж.
- А то, что твоя дочка голыми сиськами и попой перед чужими парнями светит, - выпалил.
Роман весь залился краской:
- Что? Отбрешись сейчас же, гад, иначе завтрашнего дня не дождешься, - и стиснул кулаки.
Тот спрятался за дерево:
- Ты меня, Ромка, не оскорбляй и кладбищем не пугай. Все знают, что мы, Васиковы, слов на ветер не бросаем. Если говорю, что задница светит, значит светит.
- Откуда знаешь? – насторожился муж.
- От моего Бартока. Парень поехал в Варшаву на кавалерский вечер друга. В какой-то клуб…
- Ты называл «ГоГо», - вмешалась жена Зенка.
- Бартек входит вовнутрь, а там Марыся увивается на шесте как уж. Сиськи наружу, а на бедрах только поясок из шнура.
- Это определенно не дочь! – я со зла даже заорала.
- Она, она. Сто процентов. Бартек специально встал поближе к сцене, чтобы ее хорошенько рассмотреть.
- Где там, определенно только похожая! Твой сыночек в каждой девушке Марысю видит. Не раз приходил к ней свататься, масленые глазки строил, но она его отвергала.
- И очень хорошо. Если бы была у меня такая невестка, то от стыда под землю провалился бы, - отпарировал.
- Осторожнее, - я разгневалась.
- Если не верите, то сами убедитесь. Вот адрес клуба. Бартек специально его записал. Если окажется, что это не ваша дочь, готов в морду получить. Здесь, перед костелом, при всех. И претензий от меня не будет. Согласны?
- Хорошо! Место в больнице закажи себе, от пощечин Ромки жена родная тебя не узнает, - прикрикнула я, пряча карточку в карман.
Взяла мужа под руку, и мы отправились домой с уверенностью, что правда – на нашей стороне.
В Варшаву поехали через два дня. Втайне от дочери. Вначале мне хотелось рассказать ей обо всей этой афере, но муж отсоветовал: проблема требует деликатности. Мы пригласили поехать с нами свидетеля, старого Горчицу, уважаемого людьми. Если он засвидетельствует, что Марыся в клубе не работает, ему поверят. Я посмотрела на Ромку, был белый как стена.
С внешней стороны клуб не представлял ничего особенного. Обыкновенный дом с невысоким фонарем и темными оконными стеклами. А в середине! Повсюду полураздетые девицы. На сцене, у бара, за столиками форсили, бесстыдно показывали что имели! Но Марыси не было видно. Старый Горчица обнюхал все углы, чтобы убедиться.
- Видел нашу дочку? – спросила я, когда он закончил обход.
- Нет, - признался.
- Засвидетельствуешь перед людьми?
- Засвидетельствую, - кивнул головой.
- Ну, Зеник свое получит.
В этот момент в центр зала выбежал парень с микрофоном.
- А сейчас, господа, на главной сцене – наше новое приобретение. Красавица Мария. Просто из Подляса.
Невольно я оглянулась и чуть в обморок не упала. В свете рефлекторов стояла Марыся. На ней были черные бикини. Подошла к шесту и начала извиваться вокруг него, словно уж. Я посмотрела на мужа. Был белый как стена.
- Убью, пробормотал под нос и направился к сцене.
Я не успела схватить его за руку. Можете представить, что было потом. Муж начал обзывать дочь грязными словами и пытался стянуть со сцены. Охранники подскочили и вывели на улицу. Я пыталась его защитить, вслепую ударяя сумкой охранников, но меня обезвредили и тоже выгнали. Старый Горчица оказался в стороне и успешно вышел из этого столкновения.
А Марыся? Когда увидала отца, которого выводили охранники, убежала за кулисы. И только через полчаса вышла к нам на улицу. Но вместо извинений, объяснений и покаяния, устроила скандал. Кричала, что ничего плохого не сделала, что только танцует, а из-за нас может потерять работу. Хозяин клуба не любит подобных сцен.
Мы были так возмущены, что не проронили ни слова. А когда я пришли в себя, дочери уже не было. Вернулась в клуб, чтобы обвиваться вокруг шеста. Прошла неделя. Муж пьет и угрожает, что Марысю домой не пустит. Дочь возвращаться не планирует. Звонила мне два дня назад. Утверждала, что довольна жизнью и что только таким образом может заработать хорошие деньги. Я пыталась узнать, почему она внушала, что работает в кафе, а дочь просто рассмеялась.
- Если бы сказала правду, позволили бы уехать?
- Конечно, нет.
- Ну, теперь знаешь, почему.
Ах, эта проклятая Варшава. Даже из ангела делает дьявола.
Перевод с польского языка. Автор Гражина. http://polki.pl/po-godzinach/z-zycia-wziete, prawdziwa-historia,10423697