За всю свою жизнь «заработав» привычку подниматься в 4-5 утра, я открыла глаза. На часах было ровно 5. В окно стучалось летнее солнышко. Июнь после ранней теплой весны выдался дождливым .Каждый день с восходом солнца день обещал быть солнечным. Но часам к 8 утра погода менялась. На небо, невесть откуда , натягивало тучи и начинал моросить дождь. Иногда это был временный, но частый дождичек, иногда заряжал на весь день. Вот и сегодня солнышко по всей вероятности обещало порадовать нас только с самого раннего утра. Оно осторожно, по мере своего восхождения на небосвод, пропихнуло свой лучик в щелку между занавесками и также осторожно « шарило» по комнате, как будто хотело наполнить своим светом каждый уголок комнаты до того как его закроет очередная дождливая туча.
Я поднялась с постели. В процессе одевания, умывания, я вдруг услышала странный незнакомый звук. Много разных звуков и шумов можно услышать в часы раннего утра. И Щебетание птиц на разные лады, и плеск волны о берег, шум легкого ветерка,; шаги, проходивших мимо дома рыбаков, плеск весла о воду, шум лодочного мотора где-то далеко на озере. Но это были знакомые, и считай что уже родные звуки. А этот был какой-то другой. Как будто чем-то острым быстро-быстро колотили по железу. Я заинтересовалась происхождением его и, напихнув шлепки на ноги, вышла в коридор. Звук раздавался совсем рядом. Я открыла дверь из коридора на крыльцо. Рядом с крыльцом валялась собачья эмалированная миска. Рэкс всегда после того как поест, брал ее в зубы и выносил из коридора на улицу. Обхватив свою кормилицу передними лапами, он аккуратно до блеска вылизывал ее языком. С одной стороны мне было приятно, что мое угощение ему нравиться, а с другой стороны мне его миску приходилось вечно искать на территории огорода, что бы в очередной раз его накормить. Вечером я по-видимому забыла ее занести, чтоб утром не искать. Над миской Рэкса сидел папаша-ворона и быстро-быстро клювом стучал по дну пустой миски. Заметив меня, он взлетел и сел прямо напротив крыльца на столб забора. «Ты что, выпрашиваешь завтрак? » -- спросила я. Ворона повертев головой по сторонам, пристально посмотрела мне в глаза. В это время его члены семьи, как будто мой голос служил им сигналом к появлению, дружно слетели с соседской березы и направились в сторону моего забора. Видно было, что малыш еще только учится летать. Карлита уселась на прожилину забора. Изгородь состояла из столбов и прожилин, на которые крепилась сетка - рабица. Птице удалось удобно и прочно устроиться на деревянной прожилине. Она внимательно следила за своим отпрыском: удастся ли ему также аккуратно приземлиться. Но отпрыск не оправдал ее надежд и с размаху рухнул на торчащие вверх концы сетки. Он еле-еле удержался лапками на сетку. Он начал потихоньку на ней раскачиваться взад и вперед. Его неустойчивое положение заставило мамашу выпятить крыло в его сторону, наверное, она решила его им поддержать. Но это обернулось против ее добрых намерений. Вороненок испугался движения матери и стал раскачиваться сейчас уже во все стороны. Мамка повернула свою голову к ребенку и подпихнула ее под голову вороненка, сама наклонилась всем телом в сторону своего дитя, стараясь его удержать. Птенец вроде как перестал раскачиваться, и мамаша решила его устроить поудобнее. Она осторожно клювом захватила лапку вороненка и стала ее снимать с сетки, по-видимому, она решила опустить его лапы с сетки на прожилину. Но несмышленыш, не поняв намерений мамы дернул крылья в стороны и кубарем покатился вниз под забор. Туда же кубарем за ним покатилась и мамаша. Глава семьи строго каркнул в их сторону и этим переключил мое внимание с Карлиты и Карленка на него самого. И тут началось самое интересное.
Перехватив мой взгляд он, привстал на лапки и присел, снова привстал, и снова присел. Растопырил крылья в стороны и низко между ними наклонил головку. Поднялся в сой полный рост и пошел по краю столба, описывая этим движением круг. Вернулся на свое место. Взмахнул крыльями и, сложив их, присел. Снова встал, и снова, взмахнув крыльями, присел. Я затихла и очарованно смотрела на птицу. Солнечные лучики освещали его оперенье со всех сторон. Казалось, что солнышко действовало с ним заодно. Я впервые рассмотрела окрас вороны. Здесь присутствовали не только нам знакомые черные и серые краски. Его оперенье в свете первых лучей отливало и синевой и какой-то сиренью и бирюзой. Птица в лучах раннего солнца практически блестела. «Наверное начистил свои перышки перед тем как прилететь сюда»-подумала я. Между тем он невысоко подпрыгнул и присел. Снова невысоко подпрыгнул, и снова присел. Встал, растопырил крылья и важно повертел головой по сторонам. Затем так же важно с раскрытыми крыльями повернулся вокруг себя. Это было такое очарование. Что я даже забыла дышу ли я. Танец на восходе солнца! И чей? Обыкновенной вороны!
Мы привыкли говорить о красоте и верности белых лебедей, мы заслушиваемся чудесным пением наших северных соловьев и дроздов, мы с восторгаемся грациозными танцами журавлей на полях, но никогда не обращаем внимание на замызганных и надоевших ворон. Мы даже и представить себе не можем, что это серое существо тоже создание природы, которая никогда не ошибается и всегда добавляет в свое произведение изюминку прекрасного. Воронье карканье, вредность и надоедливость настолько вошли в нашу жизнь, что мы можем убить ворону только за то что она ворона. А может просто заглянуть ей в душу? И наверняка мы увидим там огромный мир, посягнуть который мы не в силах на протяжении всей своей жизни. Птица спокойно сложила крылья и так же спокойно присела. Она повернула голову в сторону вошкавшихся под забором своих домочадцев и громко каркнула. Птицы под забором притихли и, высунув головы из травы, осматривались.
«Молодец, Карл!» -с восторгом похвалила я его. Спустилась под крыльцо, взяла эмалированную собачью миску и зашла домой. Я никогда и подумать не могла, что буду когда-нибудь готовить завтрак для …. Ворон! Накрошила белого хлебы, залила молоком, немного перемешала, что бы было ни густо и не пусто, и вынесла под крыльцо. Папаша сидел все на том же столбе. Его семейство благополучно водрузилось на соседний столб забора. «Вот тебе за твой танец на восходе солнца.»-произнесла я и, взяв в руки ведра, что стояли в коридоре, пошла на лавину за водой. На берегу я на какое-то время задержалась, любуясь утренней зарей. Хотя сама понимала, что не торопилась я возвращаться не потому, что наблюдала за восходом, а за тем что бы дать возможность этим птицам спокойно позавтракать.
Кенозеро 2016 год.