Грозит ли Европе превращение в Единый халифат? Теоретически возможно. Хотя бы по причине того, что заполонившие Европу эмигранты из исламских стран в большинстве своем не хотят перенимать европейские ценности и культуру, от чего между коренными европейцами и эмигрантами возникает множество локальных конфликтов.
Так сегодня принято считать. Многие из европейцев полагают, что понаехавшие мусульмане, могут воспользоваться уязвимостью демократических процедур, и, подтянув своих родственников, в итоге превратят Европу в халифат, где коренным европейцам места не будет, либо будет, но в рамках обращенных, как считает уважаемый Бурнаш. Я же из личного опыта и наблюдений не разделяю мнения Бурнаша, хотя бы потому, что в основе вышеуказанных предположений большинства европейцев лежат просто страхи. Утверждение, что эмигранты из Восточных стран не хотят перенимать европейские ценности, являются мифом и не более. На самом деле мигранты весьма быстро пропитываются европейским духом, ибо понимают, что в этой земле они со своим исламом просто не выживут, поскольку составляют меньшинство, которое никогда не перерастет в большинство.
Если бы понаехавшие имели какую-то систему взглядов на то, как им адаптироваться в Европе, или руководствовались бы конкретной программой, то они давно бы стремились влиться в политическую систему европейских государств, создавая свои эмигрантские политические блоки, партии, союзы. Однако касательно государств Западной Европы они этого не делают. В Восточной Европе, как раз, наоборот, там эмигрантское меньшинство уже сформировало свои фракции в парламенте и правящих коалициях и стало влиять на принятие решений правительствами. Отчего такой контраст? Типа мусульмане в Болгарии имеют свою партию, а мусульмане в Германии политически пассивны? Но это только кажущаяся пассивность. Дело в том, что мусульмане Германии, Франции, Голландии имеют избирательное право и их это устраивает. Они голосуют и избираются депутатами, но не от собственных фракций, а от традиционных партий. Что касается их деятельности, как политического лобби, то она никак не просматривается. Выходцы из исламских стран в правительствах и парламентах не проталкивают вопросы Рамадана и всеобщего хаджа в Мекку, а решают социально-политический проблемы всего европейского общества, а не только своих по вере. Им нет нужды в создании какой-то партии, чтобы продвигать решение религиозных вопросов мусульманской диаспоры, по причине того, что представители традиционных европейских политических партий в вопросах Рамадана и хаджа их и так поддерживают, да еще и убеждают поддерживать своих избирателей из числа коренных европейцев.
То есть, можно с уверенность констатировать, что европейские мусульмане в политике стран пребывания участвуют весьма активно и не борются за чисто свои ценности, как это принято у нас считать, а наоборот отстаивают ценности сугубо европейские. Для них главное отстоять те социальные блага, которые Западная Европа стала утрачивать. Они в большей степени ратуют за возращение социалистических ценностей и примыкают к левым политическим партиям и голосуют за левых, ибо те провозглашают государственную, а не частную доминанту в экономике. Поэтому в душе эмигранты кричат: «Долой хиджабы, многоженством и мечети. Да здравствует налог на богатых, увеличение размера социальных пособий для бедных, больше денег и меньше работы».