Последние два года я, в силу личных обстоятельств, довольно часто бываю на Вологодском кладбище. И всегда захожу поклонится месту упокоения человека, который столько сделал для меня... Я не был учеником Владимира Николаевича в прикладном смысле этого слова: он не был моим научным руководителем, и даже не принимал у меня экзаменов. Но он был моим Учителем.
6 июля 2017 года исполнилось 10 лет как нет рядом с нами этого замечательного человека. В жизни тысяч выпускников Архангельского пединститута – Поморского университета он сыграл особую роль. И не только потому, что его рукой был подписан диплом о высшем (по-настоящему высшем!) образовании. Обаяние личности Владимира Николаевича было настолько велико, что его учениками искренне считали себя большинство студентов первого на Русском Севере университета.
Мне довелось близко знать Владимира Николаевича с детства. Моя мама училась с ним на одном курсе тогда историко-филологического факультета и в один год с ним перевелась на заочное отделение. Владимира Булатова выбрали секретарем комитета ВЛКСМ АГПИ, а мама стала работать секретарем истфила. Так получилось, что диплом Владимира Николаевича об окончании Архангельского пединститута заполнен ее рукой.
В 6-й школе я учился вместе со старшей дочерью Владимира Николаевича Леночкой, сейчас Еленой Ройснер. Иногда встречал его в длинных школьных коридорах, бывал у них в гостях. А потом был 1991 год – последний прием в Архангельский государственный пединститут при еще существующем СССР. Документы для поступления на исторический факультет я принес за 2 часа до окончания работы приемной комиссии. Мама очень переживала по поводу моего легкомыслия, в тот день позвонила Владимиру Николаевичу. Он попросил дать трубку мне и необычайно строгим для него голосом сказал: «Хватит валять дурака! Москва и Ленинград от тебя никуда не убегут, но поступать к нам нужно сейчас». Это стало определяющим. Сдав экзамены, я стал студентом факультета, который за 20 лет до моего поступления закончил ректор Булатов.
В официальных биографиях Владимира Булатова сказано немало добрых и правильных слов о его роли в глобальной модернизации высшего образования на Русском Севере. Тогда в первой половине 1990-х со студенческой скамьи это выглядело несколько по-другому. Мы начали учебу в одной стране, при одном социально-экономическом строе, а закончили ее в другой, в эпоху кардинальных изменений всего уклада жизни России. Это математические формулы и физические константы можно изучать одинаково и при социализме и при капитализме. А вот с историей, как самой идеологической дисциплиной все намного сложнее. Учебные программы у нас менялись ежегодно, добавлялись новые предметы и специализации. В итоге в 1996 году мы помимо дипломной работы сдавали 4 госэкзамена, и заканчивали уже не институт, а Поморский университет. По традиции, «красные» дипломы выпускникам вручал лично ректор. Пожимая мне руку Владимир Николаевич, сказал: «Ну, что, прав я был в 1991 году, когда посоветовал тебе не валять дурака?»
Характерный штрих. При получении дипломов нам не выдали традиционных нагрудных знаков – «ромбов» об окончании вуза. Оказалось, что выдавать старые знаки с голубой эмалью, гербом и книжечкой – символом гуманитарного образования (в АЛТИ выдавали знак с молоточками) уже нельзя. А университетских знаков в наличии не было. Но ректор Владимир Булатов распорядился знаки выдать. Мы до сих пор не знаем, откуда были найдены старые советские университетские знаки – массивные эмалевые «ромбы» - фиолетовые, с белой окантовкой и большим гербом СССР. Но их получили все выпускники исторического факультета. Те, кто потом надел погоны, а таких в нашем выпуске оказалось немало, до сих пор с гордостью носят этот знак на парадных мундирах.
Как в эти тяжелые годы Владимиру Булатову удалось воплотить в жизнь мечту Ломоносова об университете в Архангельске и сколько сил это стоило, еще предстоит оценить. При этом, несмотря на огромный груз административной работы, профессор Булатов продолжал активно заниматься научной деятельностью, писать замечательные книги, организовывать международные научные форумы. И для него очень важно было привлечь к научной работе молодежь.
Я вернулся в родной университет в 1997 году став преподавателем на новой кафедре культурологии и религиоведения. Только что организованная она создавалась одной из первых в России, во многом с нуля, учебников и методических материалов не было в природе. А получить такие нужные консультации можно было только в Москве и Санкт-Петербурге. За первые годы работы мне – обычному ассистенту довелось несколько раз побывать в рабочих командировках в ведущих вузах страны. Конечно, бухгалтерия всегда возражала, но все решала виза ректора Булатова: «Обеспечить оплату...» Владимир Николаевич как никто другой обладал чувством нового и всегда поддерживал нестандартные инициативы. При этом, будучи образцом скромности, ректор категорически не соглашался на ремонт своего кабинета, мотивируя это тем, что средства более нужны университету, и отдавал их на ремонт аудиторий.
Именно он отравил меня на учебу в Российскую академию госслужбы при Президенте России, и помог в получении рекомендацию губернатора, которую подписал Анатолий Антонович Ефремов. Это во многом определило мою дальнейшую судьбу.
Владимир Николаевич искренне радовался за всех выпускников вуза, состоявшихся в самых разных сферах жизни. И во многом благодаря профессору Булатову диплом Поморского университета стал знаком качества фундаментального классического образования.
Он умер скоропостижно, от внезапного сердечного приступа, не успев реализовать свою мечту о превращении своего главного детища – Поморского университета в федеральный вуз. Владимир Николаевич был не просто ученым и профессором, он был тем, о ком говорят – Человек с Большой буквы. Сегодня нам всем часто не хватает любви. Любви к людям и родному краю. Такой, какая жила в сердце Владимира Николаевича...