Владимир Гриб: Небо в алмазах, или бриллианты для «диктатуры пролетариата»
Там веками ветры да снега мели,
Там совсем недавно геологи прошли.
Будем жить в посёлке мы пока что небогатом,
Чтобы все богатства взять из-под земли.
С. Гребенников, Н. Добронравов, 1962 г.
Песня, написанная 55 лет назад в сибирском Братске, стала одним из символов эпохи. Эпохи невиданных темпов развития страны, занимавшей 1/6 часть суши, эпохи романтики, беретов, барбудас (с испанского - бородачей – в буквальном смысле), наивности и мечты. Последний всплеск любви к марксизму и Куба как надежда на мировую революцию. Казалось – осталось протянуть руку, и коммунизм не за горами, и в нем будет жить уже нынешнее поколение советских людей. Но для этого нужно много-много. И не только чугуна и стали. Нужны нефть и газ, бокситы и алмазы. Еще немного и – Venceremos...
30 лет назад мне довелось побывать в ныне не существующем поселке Тучкино. Там трудился отец лучшего друга детства и мне выпал шанс оказаться в настоящей тайге, рядом с тогда «секретным» алмазным месторождением. О том, что рядом с Архангельском нашли алмазы в городе, конечно, знали. Но отсутствие открытой информации порождало самые фантастические слухи, вплоть до «особого резерва КПСС». Тогда мне показалось все гораздо прозаичней...
Люди ехали на Север «за туманом и за запахом тайги». Верили, что в этом тумане скрывается что-то важное и нужное всей стране. Надо только найти. Наверное, с этой верой ехал в Архангельск и молодой выпускник ленинградского Горного института Владимир Гриб.
Вера в алмазоносность российских недр зародилась в некоторых дерзких умах благодаря находке, сделанной как раз недалеко от Архангельска. В правление императрицы Анны Иоанновны близ Орлецов на берегу Северной Двины был найден крупный алмаз, отчего «был приставлен к сим берегам караул, дабы плававшие по Двине на судах не собирали валяющиеся там каменья». И хотя минерал в итоге оказался всего лишь горным хрусталем, но мечта отыскать драгоценный камень оказалась заразительна. И вот Михайло Ломоносов, хотя и сообщавший честно о хрусталях «в меловых и опочных горах ...по Двине реке, в Орлецах», тем не менее в книге «О слоях земных» пишет: «... в Севере... не можем сомневаться, что могли произойти алмазы... и могут отыскаться».
Пройдет почти два столетия, прежде чем пророчество знаменитого помора станет реальностью. Рассказывают, что небольшие магнитные аномалии на побережье Белого моря первыми заметили летчики еще в 1930-е годы. В 1937, когда была создана Архангельская область, сосланный как сын священнослужителя в Архангельск геолог Николай Кольцов публикует статью о своём открытии, сделанном у села Ненокса, где он вскрыл скважиной первую в европейской части России трубку взрыва «Лывозеро», сложенную породами, родственными кимберлитам. Впервые был сделан научный вывод о том, что на Русском Севере могут быть найдены алмазы. В том же году в Ленинграде родился Владимир Гриб, которому предстоит их найти...
В 1950-х годах геология соперничает у советской молодежи по популярности с физикой (кстати, если уж на то пошло, без геологов, нашедших месторождения урана, физика как «царица» наук, в СССР могла и не состояться). В год поступления Владимира Гриба в Горный институт в Якутии открыта первая в СССР кимберлитовая трубка. А когда он уже заканчивал вуз на Мезенской Пижме в русловых отложениях при геологической съёмке находят одиночные кристаллы алмаза и его минералов-спутников. «Вся наша группа – 19 человек, были ленинградцами, - вспоминал Владимир Павлович. - Вот и получилось, что при распределении все захотели на Север. Архангельская область была на геологической карте самым белым пятном, и я выбрал её. Мне было всё равно, какие здесь условия, потому что я сразу пошёл «в поле» на геологическую съёмку».
Его первой работой стала геологическая и гидрогеологическая съемка Архангельска и прилегающих к нему местностей. Уже в 1963 году был готов его отчет о геологическом строении и гидрогеологии этой территории. Она была принципиально важна, ибо в это время был разработан и утвержден новый генеральный план города.
Став главным геологом «Аргеолдобычи» Владимир Павлович направлял и контролировал деятельность шести экспедиций, специализирующихся на твердых полезных ископаемых. Бокситы в Плесецком районе были открыты в 1949 году, но именно при Владимире Грибе были сделаны доразведка, изучение и окончательная переоценка запасов. Не его вина, что проект создания нового промышленного центра – алюминиевого гиганта Северороссийска не был воплощен в жизнь. Еще один отложенный проект - Пермиловское подземное месторождение питьевых вод, которое до сих пор считается оптимальным источником водоснабжения областного центра. Занимались архангельские геологи в то время и такой отраслью, как золото, искали молибден, медь, никель, марганец. Около десяти лет специалисты работали на южном острове архипелага Новая Земля: в итоге было открыто крупнейшее месторождения свинцово-цинковых руд - Павловское.
40 лет назад, геологи обосновали вероятную алмазоносность Зимнего берега Белого Моря. В марте 1980 года была открыта первая на Русском Севере кимберлитовая трубка, какое-то время называвшаяся Тучкинской (в честь одноименного и тогда «закрытого» поселка), а затем переименованная в Поморскую. В 500-килограммовой пробе керна скважины обнаружили 39 алмазов. Сам Владимир Гриб свою кандидатскую диссертацию защитил в 1984 году именно по алмазам, тема ее – «Архангельская зона тектонической активности», с которой, по его мнению, связана алмазоносность территории Зимнего берега. За истекшие с 1980 года более чем 35 лет в Архангельской области найдено 70 трубок, примерно треть - алмазоносные. Богатый регион получил название Архангельской алмазоносной провинции, и ее обнаружение следует признать одним из величайших успехов отечественной геологии в конце 20-го века. 20% общероссийских запасов драгоценного камня сосредоточены под Архангельском. Но поскольку алмазов, добываемых в Якутии - до 100 млн. карат в год (25% мировой добычи), всегда было достаточно для обеспечения интересов государства, архангельское месторождение в СССР было законсервировано, а сведения о нем строго засекречены, став стратегическим запасом советского государства, на «черный день». «Распечатали» его, когда само государство исчезло, поэтому архангельские бриллианты так и не спасли диктатуру пролетариата...
Никто из людей, знающих Владимира Гриба, никогда не говорил даже о тени авантюризма в его характере, в его поступках. Дело ведь не столько и не только в открытии месторождения. Дело в грамотной, выверенной оценке его перспектив. Он не дожил 2-х месяцев до открытия трубки, которая получила его имя.