Понятие «Университет» в своем подлинном историческом смысле означает не
только высшее учебное заведение как образовательную организацию. И тем более не сам вуз в физическом смысле – здания учебных корпусов, лабораторий, библиотек, студенческих общежитий.
Это, прежде всего корпорация – особое объединение людей на основе общего понимания путей постижения Истины и служения Знанию. Именно поэтому так различались между собой расположенные в одной и той же стране (а по российским меркам – в непосредственной близости друг от друга) Оксфордский и Кембриджский университеты в Англии, Геттингенский и Йенский университеты в Германии.
Человеком, который заложил основы создания университетской корпорации в нашем городе, был Георгий Георгиевич Фруменков – почетный гражданин Архангельска. Мне посчастливилось знать его с детства. Более того, сдавать ему государственные экзамены, правда, еще будучи «в проекте». О чем любил напоминать сам Георгий Георгиевич, при встречах ласково именуя меня «тезкой», тем более что день рождения мы праздновали через день, я 18, а он – 19 декабря. А потом об этом казусе напомнили его коллеги и соратники, когда я уже действительно сам сдавал госэкзамены на историческом факультете, на который поступил во многом благодаря Георгию Фруменкову. Моя мама Антонина Николаевна почти семь лет работала секретарем историко-филологического факультета, где многие годы преподавал Фруменков. Будучи деканом истфила, а потом ректором АГПИ им. Ломоносова, за четыре десятка лет он воспитал тех, кто сделал Архангельск по-настоящему университетским городом.
Еще школьником я стал интересоваться историей. Особенно нравились мне старые учебники по этому предмету. Не в пример современным, они были гораздо более насыщены информацией, и написаны правильным русским языком. Но найти их тогда было непросто. И вот однажды, гуляя по набережной с мамой, мы повстречали Георгия Георгиевича. Узнав о моем интересе к истории и «древним книгам», профессор не раздумывая, пригласил меня в гости и разрешил пользоваться своей библиотекой. Так завязалось знакомство 12-летнего подростка и маститого ученого. Нам довелось общаться чуть более трех лет в 1986–1989 годах. Но обаяние личности Фруменкова сохранилось со мной навсегда. Мы часто говорили о блокаде Ленинграда, которую пережил ребенком мой отец, бабушка и дед, сражавшиеся на фронте. Для Георгия Георгиевича, у которого от голода в осажденном городе погибли жена, ее родители и родной брат, это была тяжелая тема. Помню, в январе 1988 года, когда отмечалось 45-летие прорыва блокады Ленинграда, он пропел: «Пусть вместе с нами семья ленинградская встанет сейчас у стола! Вспомним, как русская сила солдатская немцев за Тихвин гнала!» Уже потом я узнал, что получив диплом с отличием, Георгий Фруменков записался добровольцем в 1-ю дивизию народного ополчения, формировавшуюся в здании Ленинградского пединститута. Участвовал в оборонительных боях от Луги до Пулкова, в освобождении Тихвина и неудачном наступлении 2-й ударной армии под Мясным Бором, местом, которое именуют «Долиной смерти». Раненый, он полз из окружения по телам погибших товарищей. Выбрались около 30 человек из полка... Окончил войну в Восточной Пруссии в звании старшины. Он не получил офицерского звания и имел немного фронтовых наград, потому, что представления не утверждались из-за упоминания в послужном списке нахождения в окружении в составе 2-й ударной армии. Но выше орденов Георгий Георгиевич ценил медаль «За оборону Ленинграда».
Это было время перестройки и гласности. И естественно, читая публикации «Огонька» и других «продвинутых» изданий, я все чаще задавал Георгию Георгиевичу вопросы не столько о древней или средневековой истории, сколько о недавнем прошлом нашей страны. Учитывая, что его отец и мой прадед были репрессированы. Навсегда запомнил Георгий Фруменков фразу одного из представителей администрации Ленинградского пединститута: «Мы не обязаны учить умных детей врагов народа». Тогда от исключения из вуза его спасла надвигающаяся война. А справку о реабилитации своего отца он получил только 1958 году, также как и мой дед о своем отце. Не случайно Георгий Фруменков станет одним из первооткрывателей соловецкой темы, немало сделает для сохранения уникальных памятников Соловецкого архипелага.
Георгий Георгиевич всегда занимал принципиальную позицию по отношению к «особым мнениям» мандатной комиссии, рекомендовавшей не принимать в возглавляемый им Архангельский пединститут абитуриентов с небезупречным по советским меркам прошлым. Ректор руководствовался только одним критерием – продемонстрированными на экзаменах знаниями, что создавало ему немалые проблемы с парткомом. При этом Георгий Георгиевич лично беседовал с каждым из поступавших в институт! В конце 1970-х годов Георгий Георгиевич в меру сил пытался защищать сотрудников и студентов АГПИ, против которых были выдвинуты обвинения в «диссидентстве». Во многом это послужило причиной его ухода с поста ректора. Наверное, именно в это время, освободившись от административных обязанностей, он смог полностью посвятить себя преподавательской работе. А лектором он был замечательным, о чем вспоминают все без исключения его студенты.
Еще в 1970-е годы Георгий Фруменков высказывал мысль о создании в Архангельске университета: «Быстрое развитие Севера требует общего подъема культуры и науки. Нам понадобятся новые высокообразованные геологи, юристы, экономисты, специалисты других профессий. Пришло время подумать об открытии в нашем городе университета. Архангельск – первый морской порт России, колыбель флота, ворота Арктики, родина гениального Ломоносова – основателя первого в России университета, имеет, на наш взгляд, право на свой университет!»
И еще. Именно Георгий Георгиевич подарил Архангельску самый любимый праздник – День города. По его инициативе он стал регулярно отмечаться с 1988 года в последнее воскресенье июня. И сегодня в Архангельске есть университет. Университет Георгия Фруменкова – корпорация людей, объединенных идеей служения Истине.