Глава вторая.
Настоящее время.
-Да, ты права, но я не боюсь ее отца, просто мне захотелось сделать еще одно доброе дело, почему бы и нет? – сказал я, выкуривая сигарету после того, как закончил с ласками ее груди…
-Я и забыла, что нынче благотворительность в моде – ответила женщина безучастно, не прикрывая свое оголенное тело одеялом.
-Пожалуй, тебе пора – я не оставил ей выбора на то, чтобы остаться. Я никогда не понимал людей, которые не способны открыто выразить свое отношение к чему-либо. Зачем говорить бред, подобно – «Уже поздно», или «Такси будет словить сложно», вместо – «Поиграли и хватит»? Я знал одно – с женщинами нельзя допускать двусмысленности. Она может привнести в отношения только проблемы и недопонимание. Потому что все недосказанное становится отличным поводом для того, чтобы она могла додумать сама.
-Да, да, только дай мне сигаретку, и я уйду – попросила она, улыбнувшись, а я дал ей сигарету и снова затянулся. Выйдя на балкон, я увидел, как вечерело, и улица, на которой я жил, постепенно превращалась в тихий переулок, где нет никого живого. В такие минуты, мне казалось, будто я оставался один на один с миром, обещающим мне раскрыть все свои тайны. В такую минуту, когда вечер уже ушел, а ночь еще только томилась на пороге, ожидая, когда я впущу ее в собственную постель, накрыв одеяло и засыпая с ней под тишину умирающих чувств, я незыблемо ощущал собственное одиночество. Нет, мне нисколько не было страшно в такие минуты, потому что именно такие минуты являются самыми мудрыми, самыми ценными во всей бестолковой жизни. Чувство, будто ты можешь быть собой и, наконец, снять ту тошнотворную маску, приклеенную чертовым обществом во имя соблюдения кем-то придуманных законов.… Во имя угоды лицемерам, боящимся показать свое истинное лицо, пряча своих монстров перед теми, кого почитают, восхваляют, перед которыми падают ниц, надеясь достичь бессмысленных идеалов. Подо мной, среди наступившей темноты, я различил темную фигурку, идущую вдоль стены, под чужими балконами, а потом свернувшую в темный переулок. Она ушла, а, следовательно, вновь вернулось одиночество. Добро пожаловать снова домой.