ЧАСТЬ 4. МИР ТРОП
Но посмотрите: dog (собака) – это же просто god (бог),
произнесенный наоборот. Кому угодно я всегда готов
подтвердить – собака обладает таким же большим
потенциалом быть буддой, как и сам Гаутама Будда.
Не может быть и речи о том, чтобы несчастных собак
исключать, когда все существа – ослы, обезьяны и даже янки –
включены в список. Собака – это бедное невинное животное.
Нет ничего неправильного в собаке.
Возможно, ей придется пройти долгий путь,
чтобы стать буддой, но это ведь только вопрос времени.
Однажды собака тоже станет просветленной.
В каком-то рождении, где-то в будущем…
Ошо. «Мастер: Размышления о преображении…»
Глава 32. Койот Чебурек
Справа был лес. Слева был лес. Под ногами пролегала тропа. Лес был густой и темный. Тропа была прямая - покрытая серой пылью узкая стрела меж двух высоких древесных сводов, сходящихся кронами над головой и скрывающих сплетшимися ветвями далекий свет небесного светила. Можно было идти вперед. Можно было идти назад. Направлений было два, тусклые пятна пробивающегося света одинаково обозначали путь перед глазами и за спиной. Антон не стал думать долго – зашагал вперед. Под ногами взвивались и опадали невысокие пылевые змейки. Было пусто и одиноко. Но идти одному пришлось недолго.
Через некоторое время Антон понял, что слева, в чаще, его сопровождает шорох. Антон остановился. Шорох стих. Антон сделал несколько шагов. В лесной чаще кто-то продвинулся на метр по опавшей листве.
- Выходи! – строго приказал Антон.
- Выхожу, - тихо ответил кто-то.
На тропу осторожно, как Лис к Маленькому Принцу, выбрался небольшой – не крупнее спаниеля – серый зверек с острой мордой и огромными растопыренными ушами. Выглядел он как минимум несытым: под серым мехом проглядывали ребра; рыжие и белые клочья линялой шерсти торчали на лопатках, по бокам и под брюхом; тонкие длинные лапы беспокойно переминались. Желтые хищные глаза не замирали ни на мгновенье: казалось, зверь постоянно изучает окружающее пространство то ли в ожидании опасности, то ли в поисках добычи. При этом взгляд у зверя был, пусть и хищным, но не злым, а каким-то… магическим, что ли?
- И снова говорящая собака, - вздохнул Антон.
- Лающая собака, - поправил зверек.
- Но ты же не лаешь, - улыбнулся Антон. – Ты разговариваешь.
- Canis latrans, что по-латыни означает «лающая собака», - пояснил зверек. – А по-ацтекски я просто койот.
- Так ты койот? – наконец догадался Антон.
- Койот, да не тот, - вдруг настороженно предупредил зверек.
- Что значит «не тот»? – не понял Антон.
- Не его.
- Не чей?
- Не Кастанедин, - уточнил койот. – Не Карлосов.
- Понятия не имею, о чем ты говоришь, - честно признался Антон.
- Да я и сам не особо понимаю, о чем он говорил, - вздохнул койот. – Какие-то маги, какие-то собаки, какие-то койоты, какая-то сила. Думаю, тут замешан пейотный кактус.
- Какой кактус? – переспросил Антон.
- Пейотный, - послушно повторил койот. – Он содержит мескалин. Как иначе Кастанеда разговаривал бы с собаками и койотами?
- Но я же разговариваю с собакой и койотом, - возразил Антон. – И без всяких пейотных кактусов.
- С какой собакой? – вновь насторожился зверек; по поводу койота вопросов не возникало – вот он сам, и трусит рядом по тропе.
- С феем Ерофеем, - гордо сказал Антон. Имя фея Ерофея было знакомо всем духам во всех мирах. Но местный койот про Ерофея и не слыхивал.
- Кто такой Ерофей? – спросил зверек, чем немало озадачил Антона.
- Дух моего дома, - представил фея Антон. - Genius loci, - повторил зачем-то на латыни. – Он отправил меня в путешествие к мечте.
- А что ты пил, что ел перед разговором со своим феем? – койот забавно, по-собачьи, склонил голову набок и повел ухом.
- Всякое, - нехотя признался Антон. – В основном, слабоалкогольные напитки. Но совсем чуть-чуть.
- Алкоголь, - понимающе кивнул койот. – В подростковом возрасте много и не нужно. У каждого свой путь к духам. И духи у каждого свои. Алкогольные духи - они добрее, что ли? Заботливее. А вот с другими духами лучше бы тебе не знакомиться вовсе. Холодные они, злые. И очень эгоистичные – раз помогут, зато потом не отпустят никогда. И помощь их… порой, и не помощь вовсе, а так, наваждение. Вон, как у Кастанеды. В любом случае, главное не переборщить. Как с тем же пейотом. Знаешь, что ацтекам нельзя было употреблять его в большом количестве, допьяна? Иначе – смертная казнь. Но только до старости. А старикам – все можно, в любом количестве. Кастанеде было за сорок, когда он начал говорить с койотами и собаками. По меркам ацтеков, это уже старость. Так что ему было можно. Однако это не важно. Одно я понял: маг-койот намного хуже мага-собаки.
- Что за бред? – возмутился Антон.
- Бред, - согласился койот. – Я не маг. Я дух. И твой проводник в Мире троп. Я койот Чебурек.
- Чебурек? – рассмеялся Антон. – Почему Чебурек?
- Твоя мама когда-нибудь жарила чебуреки? – с надеждой спросил койот. – Такие пирожки с рубленой бараниной? Или с другим мясом? По-татарски «чебурек» именно так и переводится – мясо и пирожок.
- Я знаю, что такое чебуреки, - заверил Антон. – Но мама не жарила. У нас другая кухня. Такие блюда мама считала нездоровой пищей.
- Тогда ты не поймешь, какой стоит при этом на кухне дух, - расстроился койот Чебурек. – А я дух. Как твой Ерофей.
- Кстати, - вспомнил Антон, что именно его так удивило, - а почему, коль ты дух, ты Ерофея не знаешь? Позднолег и Мурмышка хорошо были с ним знакомы. И очень уважали. Потому как Ерофей – фей умелый и опытный, Выдох Природы.
- Кто такие Позднолег и Мурмышка? – уточнил Чебурек.
- Твои коллеги, - удивился Антон такому дилетантскому незнанию матчасти. – Проводники по Мирам Дверей и Зеркал.
- А, вот, как оно у тебя было, - задумчиво протянул койот Чебурек.
- У других разве иначе? – удивился Антон.
- У всех по-разному, - равнодушно ответил Чебурек. – Сюда добредают не все. Большинство вязнет в предыдущих мирах. Считай, что ты окончил начальную школу. Там у тебя были личные наставники, ты как бы путешествовал по индивидуальному туру, в сопровождении персональных гидов. Потому они были знакомы с твоим феем, поддерживали тесную связь. И все это, чтобы тебе было тепло, уютно и комфортно. А я – нет, я с твоим Ерофеем не знаком. Я здесь – для всех, кто смог добраться. Вернее, для некоторой части из них. И у каждого до Мира троп был свой Ерофей. Со всеми не перезнакомишься. Так что не жди какого-то особого внимания.
- Да я и не жду, - пожал плечами Антон. – Мне бы лишь сориентироваться – что тут да как. Пару советов, лаконичное напутствие.
- Темный лес – место очень интересное, здесь много тайн, чудес и неожиданностей, - койот искоса, снизу вверх глянул на Антона – слушает ли? – Но и опасностей здесь не счесть. Нужно научиться быть хищником – иначе съедят, даже моргнуть не успеешь.
- Охотница? – спросил Антон со знанием дела.
- Тут и без охотницы голодных в достатке, - предупредил проводник. - Но при этом нужно постараться не стать кровожадным. Злому путь к мечте заказан. В Мире троп легко заблудиться, хоть дороги здесь, на первый взгляд, прямые – свернуть некуда.
Так, развлекая друг друга занимательной и весьма познавательной беседой, путники и сами не заметили, как вышли из-под высокого свода и оказались на залитой полуденным солнцем поляне. Поляна была обустроена по всем канонам фольклорного жанра: казалось, вот там, в тени, у опушки, притаилась избушка на курьих ножках, а в ветвях хмурых деревьев непременно можно было бы обнаружить обнаженную дриаду - лесную русалку. Но ни русалки, ни избушки Антон не приметил, зато имел место другой обязательный сказочный атрибут.
Поляна была окружена лесом со всех сторон, а в самом центре этого природой созданного круга расположился серо-желтый Распутный камень. У камня, в полном соответствии с его названием, начиналось распутье – десять дорог разбегались радиусами и скрывались в таинственной темной чаще. По одному из таких радиусов как раз и вышли из лесу Антон и его проводник.
На камне не было никаких наставительных надписей, типа «направо-налево-прямо пойдешь...», а была на камне большая, во весь его почти человеческий размер, цифра один.
- Начат счет твоим дорогам, - койот повел носом в сторону камня.
- Понял, - кивнул Антон. – Я могу идти дальше?
- Иди, - не стал возражать койот. – Чего тянуть?
- По какой из них?
- Да по какой захочешь, - койот затрусил к центру поляны и плюхнулся у Распутного камня на хвост, завалив задние лапы в сторону, показывая тем самым, что никакая он не дрессированная собака и никаким служебно-собачьим премудростям не обучен.
Антон последовал за проводником и, остановившись у камня, положил на него ладонь. Камень был теплым, и теплота эта слегка пульсировала, словно биение сердца. После минутного раздумья молодой человек ступил на ближайшую тропу и направился в сторону Темного леса. У самой опушки обернулся, чтобы попрощаться с койотом. Чебурек ободряюще помахал Антону передней лапой. На камне отчетливо можно было рассмотреть цифру два.