Прометей

               
    В давние-давние времена, когда всем миром правил еще не Зевс, а его отец Кронос, люди, которые только что расселились по земле, были хилыми, бессильными, пугливыми.  Они не умели ни думать, ни понимать того, что видели вокруг. Со страхом смотрели они на грозовые тучи и на жгучее солнце, на бескрайнее море и на высокие горы. И казалось людям, что это могучие божественные существа.
    От всего, что их пугало, люди быстро прятались в свои глубокие подземные норы, словно кроты. Не было тогда у людей ни светлых жилищ, ни семейных очагов, ели они лишь траву и сырые корни, а мяса даже не пробовали, ибо не умели охотиться.
    Позже власть над всем миром захватил Зевс, сбросивший отца в Тартар – в самое глубокое дно земли и моря, расположенное далеко внизу под царством мертвых, хмурым Аидом. Со своей небесной сияющей высоты Зевс даже не смотрел на несчастных людей, а те едва существовали среди непостижимой, враждебной природы. Сколько их погибло от болезней и голода, в борьбе с жестокой стихией! Так бы и зачах и сгинул навсегда род смертных людей, если бы не встал на их защиту и помощь самый благородный из бессмертных – титан Прометей.
    Матерью его была великая Фемида – богиня правосудия и справедливости. А отец – Иапет – принадлежал к роду могучих титанов, которых победил Зевс и сбросил навеки в Тартар. Такая судьба досталась и Иапету, но остались его сыновья – Атлант, Менетий, Прометей и Эпиметей. Двух первых Зевс тоже покарал за смелую попытку состязаться с ним: в Менетия попал огненной молнией, и тот упал прямо в Тартар, а огромному Атланту придумал другую кару – держать на себе весь небесный свод.
    С тех пор стоит Атлант, огромный, как гора, и, как гора, неподвижный. Все мощное, мускулистое тело его напряглось и окаменело, он согнулся под ужасной тяжестью, а стоять ему суждено вечно.
    Самый младший сын Иапета, простодушный Эпиметей, для Зевса опасным не был. А умный и мужественный Прометей сам встал на сторону Зевса. Он, как никто, понимал, что дикие, своевольные титаны не могут справедливо править миром, - для этого, кроме силы, необходим еще и светлый ум. И Прометей сам помог мудрому Зевсу захватить власть. Казалось, все идет к тому, чтобы Прометей стал самым близким другом Зевса. Но помехой стали мелкие, едва различимые с Олимпа существа – смертные люди.
    У Прометея было благородное, большое сердце, он первым пожалел людей, научил их строить светлые жилища, плавать на лодках, поднимать паруса, охотиться на лесных зверей, приручать животных. Он первым запряг в ярмо дикого быка, первым обуздал свободного коня, и они стали верными помощниками человека. Прометей научил смертных лечиться целительным зельем, находить дорогу по звездам и полету птиц, научил добывать из земли медь, золото и серебро, а также пользоваться щедрыми дарами природы.
    А громовластный Зевс продолжал пренебрегать людьми. Зато его сыновья и дочери – молодые боги, беззаботно жившие на Олимпе, - заинтересовались этими мелкими существами, сновавшими где-то далеко внизу, на земле. От безделья бессмертные даже взялись помогать людям, обучать ремеслам и земледелию, но потребовали за это от них больших почестей и богатых даров.
   Чтобы составить такой договор, собрались как-то обе стороны. От имени богов выступал Зевс, от людей – Прометей, хотя и был бессмертным. Он опасался, что люди не смогут противостоять богам, и поспешил им на помощь.
    Титан так переживал за судьбу смертных, что даже пустился в хитрости. Когда привели жертвенного быка, он сам зарезал его и разделил тушу на две части. На большую кучу он сложил одни кости, но прикрыл их красивым, блестящим жиром, а меньшую, где было вкусное мясо, Прометей завернул в грязную бычью шкуру, да еще сверху набросал отвратительные внутренности.
- Отец наш Зевс, выбери себе какую хочешь часть, - лукаво пригласил Прометей. – То, что ты выберешь, люди всегда будут отдавать бессмертным богам.
    Как и рассчитывал Прометей, Зевс взял себе кучу, на вид большую и лучшую. С тех пор смертные стали есть мясо, а кости сжигать в честь бессмертных.
    Разъярился Зевс, осознав, как обманул его Прометей ради этих смертных никчем. Страшно загремел он с темнооблачного Олимпа и швырнул на землю огненные стрелы-молнии. А потом придумал людям кару, чтобы досадить Прометею: он отказал смертным в том, что им было крайне необходимым – в дарующем жизнь огне.
- Пусть едят мясо, но сырое! – грохотал злобно Зевс.
    Люди не варили пищу, не освещали свои жилища, не грелись возле костров, и была эта жизнь без огня нищенским существованием.
    Пожалел людей своим большим сердцем титан Прометей и смело нарушил запрет Зевса. Как-то он встретил Афину Палладу, милую дочь Зевса. Богиня мудрости всегда была благосклонна к титану, вот он и попросил ее тайно открыть двери черного хода, ведущего во дворец Зевса, - ведь Прометею уже было запрещено появляться на Олимпе. Афина Паллада так и поступила, считая, что Прометею интересно взглянуть на новое изделие бога-искусника Гефеста – на людей из чистого золота, которые, словно живые, прислуживали богам.
    А Прометей, оказавшись в жилье Зевса, быстро выхватил из божественного очага небольшую искру, спрятал ее в пустом стебле камыша, да и принес людям на землю.
    С тех пор засияли, заискрили веселые костры на земле. Вокруг них люди собирались целыми семьями, жарили мясо, грелись, танцевали. Люди зажили теперь веселее, дружнее, и радовался этому искренне титан Прометей. Он научил их укрощать огонь, топить медь, ковать оружие, и люди стали сильнее, смелее, они уже не склонялись покорно перед своею судьбой. Благодаря Прометею, они научились думать и тогда, видимо, впервые почувствовали себя людьми.
    Но страшною, грозовой бурею надвигался на отважного титана ужасный гнев всемогущего Зевса. Никто на свете еще не смел так нагло нарушать его запреты, некто не осмелился восставать против него, отца всех бессмертных и смертных.
    В бешеном неистовстве Зевс повелел заковать титана Прометея в кандалы и привязать на самом краю земли к отвесной скале, чтобы отступник висел там долгие столетия. Такую кару придумал Зевс последнему из рода титанов, осмелившемуся тягаться с ним и защищать слабосильных, никчемных людей.
    Свершить эту казнь Зевс поручил своему хромому сыну Гефесту, непревзойденному искуснику и кузнецу. А в помощники ему дал двух своих верных слуг – Силу и Власть, суровых, безжалостных, жестоких. Горько было Гефесту выполнять приказ Зевса, так как он искренне уважал Прометея, но не послушаться родного отца он не мог.
    Туда, где кончается пустынная страна диких скифов и величаво возвышается в небеса горная гряда Кавказа, Сила и Власть привели непокорного титана, а за ними хромал бог Гефест.
   Он был хромым с детства, так как разгневался на него однажды Зевс и, схватив малыша за ногу, вышвырнул прочь с Олимпа. Долго летел Гефест, целый день, а ввечеру упал на скалистый остров Лемнос, и с тех пор стал хромать. Тогда же навеки поселился в его сердце страх перед Зевсом. Тот страх вынудил его и теперь покориться могущественному отцу.
   Вновь тяжело вздыхает Гефест и подымает  огромный молот, чтобы приковать Прометея к скале.
- Бей молотом крепче, крепче! – сурово приказывает Власть. – Чтобы Прометей не смог даже шелохнуться в оковах. Да не вздыхай, не стони, - ведь он враг Зевса, преступник.
- Как противно мне мое ремесло! – в отчаянии восклицает Гефест. – владел бы им кто-нибудь другой, тогда не пришлось бы мне приковывать друга к скале. О Прометей, сын великой Фемиды! Я сам рыдаю из-за твоей горькой муки, но должен покориться неумолимому Зевсу.
    Снова и снова ударяет молот, от него исходит стоголосое эхо, и кажется, что это стонут хмурые Кавказские горы.
    Наконец титан прикован.
- Вот и хорошо! – откликается Власть. – До этой скалы людям не добраться, как бы им ни хотелось помочь своему благодетелю.
- Никто ему теперь не поможет, - с грустью говорит Гефест, - неумолимо сердце Кротиона. Какую жестокую казнь он придумал! Глазам больно смотреть на Прометея.
- Берегись, чтобы Зевс за эти слова не наказал и тебя, - хмуро говорит Власть и торопит Гефеста. – Хватит печалиться по поводу этого наглеца, идем отсюда. А ты, Прометей, можешь теперь возмущаться Зевсом и заботиться о никчемных смертных людях.
  Ни слова в ответ не произнес гордый богоборец. Даже не смотрит, как уходят Сила и Власть, коренастые, несгибаемые, будто вытесанные из камня, а за ними хромает еще сильнее Гефест. И только когда они исчезли за горами и вокруг воцарилась мертвая тишина, Прометей застонал и громко крикнул:
- О божественный эфир! О мать-земля и солнце ясное, всевидящее! О быстрокрылые ветра и вы, волны неутомимого моря! Взгляните, как покарал меня Зевс за то, что я был снисходителен  к смертным и принес им огонь. Я знал, что Зевс меня накажет. Страшны мои муки, но я не отрекаюсь от своего поступка!
    Умолк Прометей, а вокруг зашелестело, зазвенело в воздухе, будто от взмахов легких птичьих крыльев. Это прилетели на большой крылатой колеснице нежные и жалостливые океаниды, которые в своих далеких подводных пещерах услышали лязг оков Прометея. Этот лязг пронял их сердце жгучей болью, затуманил ясные очи слезами, и они быстренько прилетели, чтобы хоть добрым словом облегчить муки своего любимого родственника.
    За океанидами поспешил на крылатом коне сам старик Океан. Седой, величавый, он приблизился к Прометею и промолвил:
- Сын Иапетов! Никого на свете я так не уважаю, как тебя. И я прилетел с края земли сюда, на другой ее край, чтобы ты послушался моего совета: усмири свое гордое сердце, уступи более сильному. Ведь ты сам хорошо знаешь: миром правит суровый самовластный бог. Не состязайся с ним! А я попробую выпросить у него тебе быстрейшего освобождения.
    - Не беспокойся обо мне, Океан, - отвечал Прометей,- и не утруждай себя напрасно – ибо Зевс неумолим. Вспомни, как сурово наказал он моего брата Атланта, взвалив на его плечи  весь небосвод. Вспомни, как укротил Зевс стоглавого Тифона, который восстал было против всех богов, а теперь лежит, придавленный горою, и так тяжело ему, что он даже пламенем дышит. Берегись и ты Зевса, он злопамятный, жестокий, поэтому не вздумай просить его за меня. Я сам вынесу свою казнь.
    Полетел обратно загрустивший Океан, а юные океаниды остались. Ломая свои нежные и белые, как морская пена, руки, они залились горьким плачем, и вместе с ними горько плакали все смертные люди. Застонала мать-земля, зашумело священное море, заплакали чистыми слезами источники и реки, и даже черный Аид вздрогнул…
    Как-то в Кавказские горы забрела несчастная Ио, белая корова. Когда-то она была смертной девушкой, аргосской царевной, такой красивой, что в нее влюбился сам Зевс. Но вскоре узнала об этом ревнивая завистливая Гера и превратила Ио в корову, да еще и приставила пастухом к ней всевидящего Аргуса. У этого чудовища на всем теле было глаз столько, сколько сияет звезд на ночном небе. Эти глаза не закрывались сразу все вместе, даже когда Аргус засыпал, поэтому он стерег бедную корову днем и ночью. И за это поплатился жизнью: по приказу Зевса Гермес отрубил Аргусу голову.
   Тогда разгневанная Гера наслала на Ио огромного овода, и тот беспощадно кусал корову. Убегая от овода, почти обезумев от боли, Ио оказалась среди Кавказских гор и вот добежала до скалы, где был прикован Прометей.
   Хотя титан и сам тяжело страдал, но его взволновала судьба несчастной девушки, ставшей жертвой жестоких богов. Он слышал о ней из уст своей матери, вещей Фемиды, и знал, что впереди у Ио еще много страданий и мук.
- О как ты, бедная, стонешь! – сочувствующе произнес Прометей. – Я ничем не могу помочь тебе, так как сам не свободен. Но знай: тебя, смертную, ждет бессмертная слава, даже море в память о тебе люди назовут Ионическим. А Эпаф, твой сын от Зевса, станет началом  великого рода, который даст миру могучих героев. Самый славный среди них, твой далекий потомок Геракл, придет сюда, и, наконец, освободит меня. Знай и то, что всемогущий бог, из-за которого мы с тобой страдаем, скоро может утратить свою власть.
- Зевс утратит власть? Разве это возможно?
- Возможно, и он сам торопит это время.
- А как это произойдет?
- Не могу сказать.
- А когда? – расспрашивала Ио.
   Но Прометей не мог раскрыть великую тайну, которую знал лишь он один. Когда-то, добывая для смертных руду в длинной, глубокой пещере, Прометей так устал, что лег прямо наземь отдохнуть и крепко уснул. Проснулся он среди темной ночи, всюду было темно и тихо. Вдруг его окутали какие-то еле слышные звуки. Он прислушался и услыхал тоненькие старческие голоса, протяжно певшие длинную грустную песенку о будущем людей и богов. Это пели Мойры, богини неумолимой Судьбы.
    Вот тогда Прометей и узнал, что Зевса ждет гибель, ибо он захочет жениться на богине Фетиде, самой красивой дочери морского бога Нерея. А сыну Фетиды суждено было стать сильнее отца, кем бы он ни был – смертным ли героем или бессмертным богом. Поэтому Зевса ожидает та же судьба, которая благодаря ему постигла когда-то его родного отца Кроноса, и осуществится тогда отцовское гореносное проклятие.
    Прометей не мог рассказать об этом Ио, он только заверил несчастную,  что власть Зевса не вечна, но бедная корова уже ничего не слышала. Снова налетел на нее овод, злобно укусил ее, и она, как сумасшедшая, побежала,  куда глаза глядят. Еще долго издалека доносились ее болезненные вопли и терзали сердце титана.
    - Пусть Зевс без печали живет на Олимпе! – гневно воскликнул Прометей. – Пусть тешится своими громами и сыпет на землю огненные молнии. Но настанет день, когда сбудутся проклятия его отца Кроноса!
    Эти слова услыхал со своей высоты Зевс Громовержец. Вот как! Наказанный Прометей не только не покорился, но даже угрожает ему, всевышнему властителю! Обескураженный Зевс послал к титану быстроногого Гермеса узнать, на какую тайну намекает наглец, и что ждет Зевса в будущем.
    И Гермес обул свои сандалии с маленькими золотыми крыльями и вскоре оказался около кавказской скалы. 
- Послушай меня, Прометей, - властно сказал Гермес. – Отец всех бессмертных и смертных желает узнать, что значат твои слова.
- Какая горделивая речь у этого служки богов! – воскликнул Прометей. – Пусть Зевс не надеется сделать из меня такого служку. Я не променяю свои ужасные муки на презренное рабство.
- Я не раб, я бог и вестник богов.
- Ненавижу я всех  богов. А у  тебя, Гермес, ум, как у мальчишки, если ты рассчитываешь что-то выведать у меня. И Зевс ничего не узнает, пока не освободит меня из этих оков.

- Пусть лютует, пусть гремит в гневе и сжигает скалы адским огнем или засыпает ледяным снегом – все равно он не вырвет из моих уст ни одного слова.
    Внезапно раздался оглушительный гром, вздрогнула земля, закачались скалы, ослепительно-огненные молнии раскроили небо. Поднялся порывчатый ветер, море вспенилось и помчалось на берег. Небо, море, земля словно слились воедино, все гремело, стонало,  ревело.
    Все подвластные ему стихии Зевс кинул на прикованного Прометея, но тот и не думал покоряться.  Тогда Громовержец сверг скалу вместе с непобедимым титаном в черную бездну.
      Но Прометей был бессмертен. Проходили тысячелетия, много человеческих поколений одно за другим прошли по земле, и тогда Зевс снова поднял из бездны титана, надеясь узнать о своей судьбе. Но непокорный Прометей молчал, и отец всех бессмертных и смертных придумал ему еще более тяжкую казнь: снова висел Прометей, прикованный к кавказской скале; беспощадно жгло его солнце, секли дожди, рвали лютые ветра, и каждый день прилетал туда огромный орел Зевса, острыми когтями разрывал грудь титана и клевал его печень. За ночь кровавая рана заживала, но на следующий день орел прилетал снова,  и вновь яростно рвал могучее тело Прометея.
    Эти ужасные муки продолжались тысячелетия, но ничто не могло победить титана. Ни разу не попросил он у Зевса пощады, не отрекся от своей любви к смертным. Сам Громовержец уже хотел помириться с ним, так как поныне не знал той тайны о себе. По воле Зевса пошла к своему сыну богиня Фемида. Горько плача, просила она Прометея помириться с Зевсом, и материнское горе, страшнее, чем все муки, расчувствовало непокорного титана – он открыл свою тайну.
    Услыхав вещие слова, Зевс спохватился, ибо вправду намеревался взять себе в жены морскую богиню Фетиду. Теперь он повелел как можно скорее отдать Фетиду за смертного, чтобы ее сын не стал угрозой ни ему, ни другим бессмертным богам.
    Вскоре Фетиду отдали за Пелея, славного аргонавта, - вместе с другими героями он ездил в Колхиду за золотым руном. На свадьбе Пелея и Фетиды сошлись все боги, и даже они не помнили такого пышного праздника. А сын Пелея и Фетиды – знаменитый Ахиллес – вправду перевершил мужеством и силою своего отца и стал самым великим героем Троянской войны.
    В благодарность за предостережение Зевс послал самого знаменитого из числа греческих героев, далекого потомка Ио – Геракла – освободить титана.  Много земель уже обошел Геракл, прославив себя чрезвычайными подвигами, и вот оказался среди Кавказских гор. Долго искал он скалу с прикованным Прометеем, пока наконец не увидел, как в вышине промелькнул огромный орел, услыхал стон нечеловеческой боли и поспешил на эти страдальческие стоны.
    Вскоре Геракл уже был на скале, где висел прикованный титан, а кровожадный орел рвал когтями его тело. Поднял Геракл свой огромный лук и изо всех сил натянул тетиву. Звонко запела стрела, впилась в орла, и тот свалился наземь мертвым. Тогда Геракл взобрался на скалу и мощными руками разорвал оковы Прометея. Наконец титан распрямил могучее тело и вздохнул полной грудью. Лишь одно железное кольцо осталось на руке Прометея, и в нем застрял камешек из скалы.
    Прометей стал свободным, а  смертные люди, ради которых он принял страшные муки, носят с той поры на память о нем металлические кольца и перстни с драгоценными камешками. Так говорит легенда, а правда ли это – никто не ведает. Однако все знают: у тех мужественных, свободолюбивых людей, которые отдают свои силы и разум, всю жизнь на благо народа, пылает в сердцах искра неугасимого огня Прометея.
    А сам Прометей оживает вновь и вновь в лучших произведениях искусства. Так благодаря смертным людям стал бессмертным тираноборец-титан.