Постоял и напропалую. Просматривая как-то "Разгром" Фадеева, я наткнулся на неизвестное мне ранее слово: «лошадь билась у постояла...».(Роман А. Фадеева «Разгром»: "Через несколько минут, отвязав лошадь, бившуюся у постояла, они мчались по улице, вздымая жаркие клубы пыли").
Мелькнула мысль: если постоял - это столб для привязывания лошади, то двор с "постоялами" должен называться "постояловый двор". Это уже почти готовый "постоялый двор". Просто "проглотил-ся" один слог и "слегка" изменилось зна-чение. Позже я узнал, что раньше был ещё и "попятный двор": для возов, карет и фургонов - в который, для облегчения выезда, въезжали задним ходом, "пятясь".
Из-за того, что такие два двора несомненно всегда находились рядом, и под влиянием «попятного двора», в «постояловом дворе» могла произойти обычная в таких случаях гаплология (выпадение слога: пеперец - перец, шивоворот - шиворот, радодушный - радушный, близозоркий - близорукий, корноносый - курносый, мононом - моном, постояловый двор - постоялый двор).
И далее: из-за совпадения корней в выражениях «встать на постой» и «постоялый двор», и схожести звучаний, постояльцы могли систематически как в шутку, так и в ошибку называть постоялым двором и само заведение, где приезжие ночуют за плату.Эта слишком уж частая "шутко-ошибка" впоследствии переросла в правило (реальное, сплошь и рядом входящее в язык, существование подобных перерастаний я уже успешно доказал однажды господину О.Чабану).
Такая, более глубокая этимология выражения «постоялый двор» - и более адекватна, нежели общепринятая: от "встать на постой", то есть, без рассмотрения слова "постоял". Моё объяснение слова «кровать» имело ещё больший успех. Его научное происхождение от греческого "краббати, краббатион" (Фасмер) выглядит, мягко говоря, нелепо.
Если же рассмотреть его в паре со словом "простыня", то можно догадаться, что раньше были две разновидности простыни: простая (откуда и произошло слово "простыня"), и ритуальная, расшитая шёлком и золотом брачная "кровать". По окончании свадьбы "кровать" насаживали на древко, как знамя, и всадник на коне проскакивал с ней по всей деревне для док-ва честности невесты (откуда и взялось слово "кровать").
Такое простое объяснение, с одной стороны, полностью, до последних мелочей, совпадает со старинными обычаями, с другой - воссозданные смыслы слов "простыня" и "кровать", взятые в паре, не просто показывают друг на друга пальцем, а сцепляются намертво как два магнита, и не оставляют ни малейшего шанса иного толкования. В дальнейшем кроватью стали называть не только "кровать", но и всю лежанку (синекдоха).
Плюс типичное "сползание" высокого стиля на более низкий типа "автор гола", которое происходит во всех языках везде, где только можно, подобно лавине.
Есть ещё один интересный момент: оказывается, корень "кровь" присутствует вообще во всех европейских живых и мёртвых языках, но в более узком значении "сочащаяся кровь" - то есть греческое "краббатион" с большой долей вероятности могло образоваться независимо по аналогичной схеме. Если это действительно так (требуется док-во), то сойдутся концы с концами и вопрос будет закрыт.
Когда-то мне случайно удалось приобрести в "Букинисте" книжку Н.М. Шанского «В мире слов». Она меня просто шокировала. В ней всё бесценно. Особенно поразило объяснение слова «напропалУю».
Меня привел в полное восхищение метод Шанского объяснять сразу целые группы слов: в этом случае контуры доказательной базы вырисовываются легко и просто: слова сами показывают друг на друга пальцем.
Улыбка Чеширского кота. Вот Шанский рассматривает группу картёжных терминов: «идти на верную» или «идти на верное» - откуда произошло слово «наверное», «идти на попятный двор» - откуда произошло выражение «идти на попятную», «идти на удалУю» и «идти на пропАлую», откуда произошло слово "напропалУю".
Он буквально раскрыл мне глаза. Сам бы я никогда бы так и не догадался о близком родстве этих двух столь непохожих слов. Слово "напропалУю" у меня всегда ассоциировалось с глаголом "пропалывать", хотя и туговато, но уж никак не с глаголом "пропадать". Гений Шанского бесспорен.
До жути странно не туда перескочившее ударение он объясняет тем, что это слово, благодаря такому вот перескоку, приобрело неожиданное для себя новое значение: «или пан — или пропал».
То есть, получается, что какое-то время одновременно существовали и использовались 2 однокоренных, но по-разному звучащих и разное означающих картёжных выражения. Первое: "идти на пропАлую" - то есть идти на верный проигрыш, и второе, как бы в пику первому: "идти напропалУю" - отчаянно рисковать в опасной обстановке.
И здесь мне пришла в голову мысль: а не является ли «напропалУю» сплавом, симбиозом 2 синтагм: «идти на пропАлую» и «идти наудалУю»? Что, если безударное «либретто» взято из первого, а ритмо-ударенческо-интонационный рисунок - из второго?
Доказывается это тем, что иным способом слить воедино эти 2 смысла просто невозможно, а слить их было нужно срочно и позарез, как это бывает в живой игре - и тут бесспорно слиты 2 смысла: вероятно, в острой обстановке какой-то игры народными умельцами были мгновенно "распечатаны" подземные кладовые русского языка и кое-что филигранно использовано (очень красиво, надо сказать).
Что же остаётся от слова, если само оно исчезает, а вместо него, как улыбка чеширского кота, работает лишь его нимб, гало, радуга, музыкально-ударенческая аура, окрашенность? Эту радугу, улыбку кота, ауру я и назвал «пародиальный ореол». Пародиальный ореол встречается в самых неожиданных местах (как и улыбка чеширского кота).
Встречается он и в математике, и в физике. Там он находит подгонки, ляпы и причины возникновения научных тупиков и проблем. В вопросах, связанных с прояснением картины, обнаружением доказательной базы, - он не имеет равных. Всё это я и покажу и докажу в следующих частях. (Я ещё буду не раз редактировать и дополнять этот, как оказалось, довольно трудный пост)