Анастасия Чернова. «Душа хранит» - Интервью на сайте «Правчтение». – 2018. – 15 января.
– Анастасия, Вы не первая кто обращается к творчеству Николая Рубцова, чем заинтересовал он именно Вас?
– Как-то раз я взяла со стеллажа тонкую книжечку, раскрыла наугад и стала читать: «Трущобный двор. Фигура на углу. Мерещется, что это Достоевский…». Каждое слово – было в точку. Тревожило, радовало, звало. Посмотрела обложку: «Николай Рубцов. Зеленые цветы». А стихотворение – «В гостях». Сама мелодика образов завораживала: все – и желтый свет в окне без занавески, и страшная темнота коридора, и даже «притонное жилище» поэта, казались мне желанными, исполненными смысла. К тому времени (мне было лет 15), я уже решила попробовать стать писателем, и эту мою мечту Рубцов выразил. Конечно, при этом отобразил неприкрытую убогость такой жизни. Так ведь и я не идеализировала свой будущий путь! Потом открыла для себя и другие стихи. Прежде всего, «Зеленые цветы» и «Утро утраты». Последнее стихотворение помогло мне пережить смерть папы.
– Как случилось, что вы увлеклись творчеством Рубцова так глубоко, что последовали научные изыскания и книга?
– Все получилось естественным путем. Когда училась в Литературном институте, одним из моих любимых предметов было устное народное творчество, поэтому в аспирантуре я выбрала специализацию фольклористика. Поступила к профессору Татьяне Васильевне Зуевой. Она говорила, что обязательно нужно выбрать тему, которая мне будет близка. Как вариант – предлагала Ивана Шмелева. Но в детские годы Шмелев мне не нравился. Едва я начинала читать описание постных яств в начале «Лета Господня», как тут же охватывал сильный аппетит. Хотелось вкусно поесть, а не познавать мир, что окончательно расстраивало. Но… я отвлеклась. Диссертация мне представлялась скорее творческим делом, чем научным. Как и перед написанием художественного рассказа, я чувствовала ее образ. То есть закрывала глаза, и видела неясные очертания домиков на берегу реки, что-то очень близкое и родное. Поразмышляв, поняла, что такой образ наиболее яркое воплощение получил именно в лирике Николая Рубцова. Так я выбрала тему и стала изучать точки взаимодействия фольклорных и поэтических сюжетов. Кроме того, мне хотелось понять: почему стихи Рубцова простые, незатейливые, казалось бы – а трогают душу. Ведь поэт ничего не придумывает, не сочиняет броские метафоры, чтобы поразить воображение живописными картинами…
– Скажите в процессе работы над диссертацией и впоследствии над книгой, что нового открылось для Вас?
– Меня часто спрашивали: «Ну что, не надоело еще? Как это, три года изучать стихи одного поэта – и не пресытится». На деле оказалось все иначе. Чем больше изучаешь – тем интереснее становится, тем больше моментов открывается, о которых можно еще и еще размышлять. Казалось бы, поэзия Рубцова умещается всего в одну книгу. А столько в ней сосредоточено! Можно писать многотомные исследования, и все равно – этого будет мало!
Я разработала собственную концепцию, исследовательский инструментарий. Понятие этнопоэтической константы помогает вскрывать глубинные пласты народного самосознания. В диссертации есть большая теоретическая часть. Обосновываю необходимость и оправданность самого понятия «внутренний фольклоризм» писателя. Почему мы можем говорить о фольклоризме не только на уровне внешних приемов и прямых сюжетов, но и на уровне авторского сознания – и это не будет натяжкой и случайностью? В книге больше пишу о поэзии самого Рубцова. Об истоках его вечной, чистой и светлой образности.
– Вашу книгу издал АНО «Бирюзовый дом». Слышал, что будет еще продолжение?
– Да, Марина Николаевна Кошелева, генеральный директор «Бирюзового дома» работает над проектом «Толшма – долина детства». Толшма – река, протекающая через село Никола, где прошло детство Рубцова. В рамках этого проекта и вышла моя книга. Затем последует издание по результатам экспедиции, которая состоялась в августе 2017 года.
– Вы тоже были участницей фольклорной экспедиции 2017 года. Поделитесь своими наблюдениями?
–Мы не встретили сказку про Медведя на липовой ноге – самую страшную из всех русских сказок и самую древнюю. В любой области хоть кто-то да расскажет, мрачно посмеиваясь о том, как старуха варила в кастрюле медвежью лапу. На Толшме бабушки отвечают однозначно: «Не. Такую не слышали». Думаю, этот момент наглядно показывает особенности толшемской картины мира. Ужасы и жесткости совсем не привлекают. Кстати, даже сказка про козу и семеро козлят прозвучала в сильно сокращенном варианте: козлятки так и не открыли дверь волку – дождались-таки маму-козу, которую узнали по голосу. Какие люди – такие и сказки. В долине реки Толшмы добры даже собаки. Ласковые, доверчивые, они каждого встречают, как родного. Иду мимо чужого дома. Пес возле крыльца смотрит с приветливым ожиданием. Какие медведи и отрубленные лапы! Какие несчастные истории про козлят! Вы что! Огромная белая дворняга, взмахнув хвостом, утыкается в твою ладонь мокрым носом.
– Произошли ли изменения в Вашей жизни, мироощущением в связи с познанием рубцовской поэтики?
– Хотелось бы… как говорится: «Зачем художнику работать, если живопись не меняет его самого?» Но эти изменения мне пока сложно выразить и описать. Могу вспомнить лишь небольшие внешние эпизоды. Например, уже после написания диссертации я стала петь под гитару некоторые стихи Рубцова. Съездила в родное село поэта, в Николу, в Тотьму и Апатиты, где он учился. Все это расширяет жизненное пространство, дает ощущение бесконечного счастья.
– Кто сегодня жив, и с кем Вы поддерживаете отношения из родственников великого народного поэта?
– Родственники Николая Рубцова живут в Петербурге. Дочь – Елена Николаевна Рубцова. К сожалению, с ней мы не виделись, только переписывались. Племянница поэта, дочь родного брата Альберта – Марина Альбертовна Фазанова (Рубцова) – живет в Гатчине, у нее три дочери, Дарья, Арина и Ольга. Это удивительная семья, очень талантливая! Марина и Дарья – художники-модельеры. Марина Альбертовна вошла в число лучших преподавателей художественного мастерства. В этом году, 16 января, состоится открытие выставки картин Марины Фазановой и Дарьи Рубцовой в Фонде славянской письменности и культуры. Затем будет традиционный литературно-музыкальный вечер. Приглашаем всех желающих!
Важное место в биографии Рубцова занимает и Биряково, родовое село предков поэта, черносошных вологодских крестьян. Триста лет они жили на земле и, конечно, передали Рубцову духовную силу, крепкий и здоровый народный взгляд, светлое восприятие окружающего мира… В Биряково до сих пор живут представители этого рода… Три брата Рубцова стали известными механизаторами, рационализаторами. Не было такой техники, которую бы они не могли отремонтировать.
– Как, на Ваш взгляд, отражены христианские тенденции, национальная символика, вечные символы в стихах Рубцова?
– Рубцов – православный поэт. Это видно как по особенностям образности, так и по акцентам, которые он расставляет. Представляете, ведь он жил в советское время, в атеистическом государстве. Тогда, в середине ХХ века, звучат темы технического прогресса, модернизации, кипит строительство коммунизма. А Рубцов вдруг пишет про Русь. Широко по Руси машут птицам согласные руки. Да не просто про Русь – про Святую Русь. Печалится о разрушенных храмах, упоминает кресты. Каждому памятник крест. Никаких пятиконечных звезд и заигрывания с официальной идеологией. Ни малейшего жеста! Напротив, он выражает христианские идеалы и устремления. Родная земля в его лирике изображается как таинственное пространство Божьего мира, исполненного света. «И меж берез, домов, поленниц / Горит, струясь, небесный свет!» Одно из стихотворений, посвященных Родине, так и называется – «Тайна». Отношение человека к внешнему, природному миру как к величайшей тайне характерно для религиозного типа сознания. Глубинный смысл Родины в его поэзии рождается не из бытовых понятий и тем более не из обстоятельств текущего момента, но из таинственных и грустных откровений старины. Музыкальное начало, звучание – будь то шум сосен, гул речных вод или же звон колоколов – содержит в себе голос былых времен, напоминает об ушедших делах праотцев. Так проявляется историческое сознание, истоками связанное с былинами и историческими песнями. Во многих стихах также обнаруживается стремление к неразрывности, к соединению земного, смертного, с высшим и вечным. А тема смерти воплощается в образах будущего воскресения: весны и колокольного звона. Смотрите, какие есть строки в стихотворении со страшным названием «Конец»:
…Ручьи казались, воскресенье,
И свет, и звон пасхальных дней!
– Какие стихи Рубцова для Вас самые значимые, какие Вы помните наизусть?
– Стихи, в которых отражена городская тематика (хотя их немного), да и многие другие… «По дороге из дома», «Осенняя песня», «По мокрым скверам проходит осень», «Зеленые цветы», например. В разные времена вдруг всплывают и начинают звучать разные строки – словно эпиграфом к жизни. Так проявились, например, строки: «Все было веселым в начале, все стало печальным в конце».
– Находит ли отражение творчество Рубцова в искусстве?
– Конечно. Поэзия Рубцова нашла яркое выражение в пейзажах Веры Филипповой. Художница тонко улавливает суть лирического настроения. Даже изображая осень, серые, поникшие травы, – открывает в них красоту и богатство красок. Ее кистью запечатлены многие родные рубцовские места. Марина Фазанова, племянница поэта, умеет воплотить и передать на своих полотнах ощущение сна. Это очень важно. Не всегда можно сказать, где происходит лирическое действие… В той же «В горнице», например. Но точно, не в реальности! На границе миров, в инобытии…
Пишут сегодня и портреты поэта. Дарья Рубцова изобразила его на фоне окна. Уже вечер, поздние сумерки. Одна рука поэта лежит на гармони, которую он очень любил, в другой он держит свое главное сокровище – первую книгу «Волны и скалы». Чувствуется бесприютность, с одной стороны, и скрытая радость – с другой. За окном – пейзаж, деревня. А «в этой деревне огни не погашены», как известно.
Другие грани характера поэта выразили художники Александр Алмазов и Филипп Москвитин. У Александра – Рубцов изображен среди берез. Спокойный, добрый взгляд… Таким, мне кажется, он и был в жизни. А на портрете Филиппа Москвитина уже ощущаются приближающиеся крещенские морозы. Поэт будто знает о своем скором страдании. Во взгляде сосредоточена такая боль! И при этом – мужество…
Особенно много картин по мотивам стихов Рубцова, его портретов написано в Вологде.
Также на его стихи сложено много песен, что, конечно, не случайно…
– Поэт Владимир Костров говорил: «Существовали поэты более изобретательные, чем Рубцов, но такой души ни у кого не было», как бы Вы прокомментировали это высказывание?
– Да, точные слова! Рубцов – поэт души, а не рассудка. Его «душа хранит» все, что надобно знать человеку о родной земле, о мире вокруг себя. Жизнь самого Рубцова была очень неустроенной. Постоянные трудности, нищета, скитания… Он рано остался один, воспитывался в детском доме. Казалось бы, художественные образы должны быть тревожными, мрачными, исполненными тоски и горя. Откуда же глубинный свет и радость? Дело во взгляде. Он пишет:
Вот говорят,
Что скуден был паек,
Что были ночи
С холодом, с тоскою, —
Я лучше помню
Ивы над рекою
И запоздалый
В поле огонек.
Рубцов умеет любить. Умеет видеть красоту и – передать, донести ее до нас.
– Вы занимаетесь прозой, критикой, исследованиями, кто, по Вашему мнению, сегодня хранит традиционные формы великого русского стихосложения?
– На поэзию со стороны формы не всматривалась. Для меня, прежде всего, важны мелодика и содержание. А будет это написано ямбом, гекзаметром или верлибром, мне все равно. Да хоть прозой! Ведь есть очень музыкальная, лирическая проза. И бывают, напротив, совсем не поэтические стихи…
– Вы пишете рассказы и повести, статьи и рецензии, берёте интервью, ведёте литературный портал «Соты», а также телепередачи, участвуете в поездках, организовываете мероприятия, выступаете с лекциями. Откуда Вы берёте силы? Ваш жизненный источник, каков он?
– Все очень просто: мне нравится то, что я делаю. Даже на работу – в редакцию газеты «Православная Москва» хожу с удовольствием. Никогда нет мысли: «Скорее бы вечер, как все надоело». В выходные дни стараюсь быть дома, побольше работать, что-нибудь писать. В будни – выезжать, готовить интервью, проводить вечера, записывать передачи. Но везде и все, конечно, не успеваю…
– Расскажите о значимых событиях в Вашей духовной жизни?
– Сначала до этой духовной жизни надо дорасти! Я ведь обычно живу. Читаю, пишу, пою, танцую, вышиваю бисером, играю на гитаре. Какие значимые события? Даже не знаю. Может быть, это Хибины, где мне довелось побывать этим летом. Сходили лавины. Кругом лежал снег, светило солнце и летали шмели. Может быть, это фольклорная экспедиция в Ярославскую, Самарскую, а затем в Вологодскую области. Встречи с бабушками и дедушками, простой и душевный мир русской деревни. Или, например, такое событие. В этом году я впервые пела на клиросе! – на Рождественской ночной службе. А вообще, ведь каждую субботу и воскресенье в жизни каждого из нас совершается самое главное событие: всенощная и литургия в храме. Малая Пасха! Страшно представить, насколько унылым стало бы все вокруг без чуда воскресного дня, когда все земное отступает на второй план, а впереди только бесконечная радость и небесный простор.