В другом месте. Глава 3

               




                Порог



                " Мгновения и лишь мгновения
                всё начиналось и заканчивалось.
                Лишь в этих мгновениях стоило
                искать неразгаданную истину."






Шедшие по самому краю бросали землю жменями и удалялись немой цепочкой. Земля, падая, рассыпалась в прах. Под крышкой таилась бездна. Лина опускалась в безмятежную пустоту. Ей казалось, ничто на свете не потревожит её здесь. Но тут вдруг возник этот назойливый и беспощадный голос. Он просто не давал ей покоя, следуя по пятам в безмятежность.
 - Ты куда? - спрашивал он её. Она молчала. А он продолжал, неуёмный: "Ты ищешь забвения? Его там нет. Я был там и видел их; они бродят по замкнутому кругу. Я думаю, это тупик, самый сущий из всех человеческих предрассудков." - Лина старалась его не слушать. Просто опускалась вниз, как опускается в безветренную погоду пёрышко, брошенное с высокой, отвесной стены. Но голос не уставал кружить над ней невидимым духом и всё твердил: "Ты не знаешь, что такое одиночество. Настоящее одиночество наступает тогда, когда у твоей могилы прощаются близкие люди. Потому что потом они уходят домой, а ты остаёшься лежать в земле одна."
 Досада и жалость как отголоски оставленного мира пробивались ничтожными родничками в сонную толщу мёртвого покоя, ворошили подавленные смертельным смирением инстинкты борьбы. Голос добился своего. Он мучил её, не замолкая:  "Вставай! Вставай!" - Настырный голос проникал до самого ядра, заражал смятением.
- Что же мне делать? - воскликнула Лина, не размыкая губ, неожиданно отчаявшись.
- Неужели ты не слышишь?! Они-же тебя засыпают, дура! - прокричал исчерпавший всякое терпение голос. - Поднимайся обратно, живо! - повелевал он летая над ней словно маленький бог, состоявший из воздушных пузырей в мрачной бездне. И вот, пузыри скопились в облако и подтолкнули девушку к поверхности. Дальше она поднималась сама. И очень скоро над головой засветились призрачные огни. Свет разрастался с каждым следующим мгновением; сколько их было ещё впереди.
Как странно, право: только теперь, оставив позади немыслимые глубины, на последних этапах возвращения она услышала прикосновение панических страхов. Именно они, точно свирепые псы, поджидали её здесь, словно охраняя тонкую пелену прохода, через которую ей следовало пройти в мир живых. Это был порог. Она страшилась возвращения, сама не зная почему. Её сдавливало и растирало, как песчинку попавшую из космоса в слои атмосферы. Поднималась тяжело. Над головой набирал силу свет, насыщался яркостью. За мутной пеленой невнятные звуки, удары её собственного сердца. И наконец, долгожданный всплеск поверхности. Сноп жесточайшего воздуха ворвался в лёгкие с первым самостоятельным вдохом. А дальше - обретение плоти: боль, холод, разочарование. Бессмысленный и беспощадный мир склонился над её изголовьем. Всегда он был для неё чужим и непонятным. Зачем она вернулась сюда? Для чего послушалась предательский голос?  Усилием воли Лина размыкает веки. Свет мгновенно вонзает в глаза микроскопические иглы. Девушка различает возле себя лики врачей. Они разные, и в тоже время одинаково любопытные. Доктора смотрят на неё как на мумию, только что извлечённую из гробницы. И вдруг, всё расплывается и начинает темнеть в глазах. Голоса врачей слабеют, а потом пропадают вовсе. Жутко тошнит до изнеможения, как буд то изнутри крючком тянут внутренности. Тяжёлые веки, не успев открыться, смыкаются снова. Пространство гаснет. Сознание начинает утопать. Тщетно бьётся главный доктор. Неведомая сила сжимает сердце в кулак, девушка ускользает.


В туманной среде бредёт древний странник, добрый и улыбчивый. В руках у него древесный посох, а на голове - огромная соломенная шляпа, увитая щебечущими  птицами. Рядом с ним стоит белый мохнатый зверь,  похожий на большого волка. Глаза зверя черны и бездонны. И ещё, он словно переговаривается о чём то со своим спутником. Лина замечает, что они общаются с помощью взглядов. Но тем не менее она их понимает.
- Смотри, Фогар: у нас гостья, - произносит древний бродяга. Голос странника приятен на слух и внушает доверие. Лине хочется верить древнему. Зверь проходит мимо, осматривая сидящую в тумане девушку. В глазах Фогара - океан безбрежности. Странник наклоняется и подбирает Лину с земли; несёт на своих руках как младенца. Ей уютно и спокойно  с ним. Странник гладит её по спине приговаривая:" А мы уж думали, что потеряли тебя." - Лина смотрит через плечо древнего, наблюдая нечто  невообразимое. О, ужас! Она понимает, что.. Странник идёт и сворачивает за собой пространство. За его спиной разверзается хаос. Спираль скручивается на глазах девушки, поглощая осколки пережитого времени. Хламида, в которую облачён древний, превращается в льющуюся густую жидкость, сбегающую густым потоком в пучину неизвестности.  Девушка срывается в омут и несётся крошечной иглой. Где-то рядом образуется крылатое чудовище. Из бесформенного чрева вырывается раскатистый бас: " Дна не существует. Есть два верха: тот и этот." - Чудовище хохочет и улетает.

 И снова порог болезненных ощущений. О, Боже, это решительный доктор сидит с неводом у края пропасти, и ловит сетью её тонущую жизнь. Жестокий мир встречает Лину ядовитой ухмылкой: что, мол, вернулась опять?
 - Не смей закрывать глаза, слышишь меня! - суетится над ней неугомонный доктор. Лина слушает его и  понимает, преодолевая болевые спазмы. Постепенно сознание укрепляется. И кислородная маска уже не нужна. Только голова совершенно неясная и приклеенная к подушке. Да к локтевому изгибу присосалась прозрачная гадина.



В коридоре клиники родители девушки. Взоры их растеряны. Между ними - отчуждение, которое никогда не преодолеть. Они давно не доверяют друг-другу, и стыдятся собственных мыслей и чувств. Несчастье внесло горечи в их и без того разрушенные отношения. Казалось бы, ничтожные разногласия, со временем переросли в непримиримую ненависть. Между ними годы - долгие часы. Женщину колотит волнение. Она шокирована, но вздрагивает от посторонних звуков.  А после погружается в себя и смотрит в одну точку - туда, где стена сходится с полом. Мужчина так-же прибывает в подавленном состоянии. В его сердце - запустение на обломках распавшейся семьи, болезненная дочь. Неприязнь и досада делят место на одном стуле. Неспокойная атмосфера вынуждает тревожиться. Из лифта появляется молодая женщина - преподаватель музыкальной школы по классу фортепиано и скрипки. Татьяна  Николаевна испытывает беспокойство и неловкость перед людьми, к которым приближается. Ещё,глубоко внутри она прячет свои тайные переживания. Лицо её озабоченно. Она здоровается со всеми, подсаживаясь на кушетку к матери Лины. Они о чём-то переговариваются тихо. Мама девушки начинает рассказывать взволнованно и вскоре срывается на плачь. Т.Н. успокаивает её как может. Омрачённый отец находится в бестолковом положении. Обида и гордость колют его острыми шпагами. Он удаляется курить, сжимая свои толстые пальцы в крепкие кулаки.