Деметра и Персефона

               
   Очень почитали смертные люди богиню плодородия Деметру, родную сестру всемогущего Зевса.  Это она научила людей обрабатывать землю, пользоваться ее дарами. Она щедро создавала людям благосостояние и приносила мир. Подобно другим бессмертным, Деметра жила на поднебесном Олимпе, но больше любила ходить по земле. Высокая, ясноглазая, с венком  из золотистых волос и красных маков, успевала она повсюду, наблюдая, каковы всходы на полях, красиво ли зеленеет лес, сочна ли трава на пастбищах.
   Деметра часто брала с собою юную дочку Персефону, которую с малых лет звала  Корою. Девочка играла на зеленых лугах и любовалась цветами, а сама была подобна бутону, который вот-вот пышно расцветет.
   Как-то прибыли они на остров Тринакрию, где возвышается гора Этна, которая время от времени вспыхивает огнем: ведь под тем островом лежит стоглавое чудовище Тифон, осмелившееся было состязаться а самим Зевсом, а теперь, беспощадно наказанное Громовержцем, все пытается вырваться из-под каменного плена.   
         Тогда стонет вся земля, летят вверх камни, пламя же из пастей Тифона достигает высокого неба. Земля качается  с надрывом, и кажется – вот еще немного, и она расколется напополам.
    Этот ужасный грохот и стон докатился однажды далеким эхом аж до подземного царства теней, где всегда царит мертвая тишина. Разволновался властелин этого царства, мрачный Аид. Ступил он в свою золотую колесницу и погнал вороных коней наверх, хотя никак не терпел яркого солнца.
   Быстро объехал он  горы и долины, присматриваясь, не раскололась ли земля, не проник ли дневной свет в его мертвое царство.   
   Увидела его сверху богиня любви Афродита и лукаво улыбнулась.
   - Сын мой, - сказала она Эроту, который, сложив золотые крылышки, жался к ее ногам, - все смертные и даже бессмертные подвластны мне, богине любви, но вечные боги начали забывать об этом, и уже не так, как прежде, чтят нас с тобою. А мы докажем свою власть – ведь ты, малыш, моя защита и помощь. Видишь вон там ужасного Аида на вороных конях? А ну-ка, попади своею острой стрелою ему прямо в сердце! Пусть и он испытает могучую силу любви! Весело засмеялся шалун Эрот над задуманной матерью – красавицей проделкой, выбрал из колчана самую острую стрелу, натянул, играя, тетиву и выстрелил.
   А мрачный Аид даже не заметил, как его что-то словно ужалило в сердце. Он засмотрелся на девушку, почти ребенка, которая рвала на лугу цветы и сама была подобна цветку. Еще пуще защемило сердце Аида, и тогда он впервые почувствовал, что на свете есть любовь.
   Юная Кора  играла со своими подругами, беззаботными нимфами, и очутилась далеко от матери. Веселые нимфы повели ее в Нисейскую долину, где царит вечная весна. Там, среди рощи, сиял чистый плес глубокого озера, где вдоль берегов плавали белые лебеди, прячась в тени деревьев, стоявших вокруг зеленым венком.
   Чуть дальше сияла поляна, усеянная роскошными цветами. Девушки побежали туда, стали играть и плести венки. Кора нарвала цветов уже полную корзину и теперь складывала их себе прямо в подол.
   Нимфы ужу сплели венки и легли отдохнуть, а Персифона никак не могла натешиться, ибо чем дальше бежала, тем ярче становились цветы. Вдруг далеко впереди запламенел какой-то неведомый цветок. Большая кисть яркокрасных соцветий влекла взор, блестящие листья сияли на солнце и едва заметно подрагивали. Восторженно юная Кора склонилась над пламенным цветком, пахнущим сладко и удивительно. Долго любовалась им девушка и уже хотела сорвать, но жесткий стебель не ломался. Тогда Кора вырвала его с корнем.
   В этот же миг что-то загудело под ногами, земля расступилась и снизу выскочила четверка черных, как ночь, коней. Они влекли золотую колесницу, а на ней стоял одетый в черное сам Аид, повелитель подземного царства.
   Мощными руками схватил Аид Персефону, и рассыпались все ее цветы. Девушка отчаянно сопротивлялась, но мрачный бог насильно усадил ее в золотую колесницу, затем свистнул коням и взмахнул багрово – черным кнутом. Перепуганные кони стрелою помчались – пламя вырывалось из их ноздрей, - а ужасный Аид гнал их все быстрее и быстрее.
   Напрасно рвалась отчаявшаяся Персефона из объятий Аида, волосы ее растрепались, легкая одежда порвалась.
   - Мама, мама, спаси меня! – кричала она, срывая голос.
   Но никто не слышал ее – мать была далеко, а нимфы, наигравшись, уснули на цветущей поляне. Услышала только маленькая речная наяда Киана и смело бросилась черным коням наперерез, разлив по долине свои волны. Но кони Аида одним прыжком перелетели речушку, а потом вмиг словно сквозь землю провалились. Только напоследок прозвучал отчаянный вопль Персифоны, и горы откликнулись раскатом ужасного грома. Этот гром услыхала наконец и мать Деметра. Сжалось ее сердце от страшного предчувствия, немедленно бросилась она туда, где оставила с нимфами свою милую Кору. Смертная женщина долго преодолевала бы горы, леса и озера, но богиня оказалась в Нисейской долине вмиг.
   Вот и нимфы – все сладко спят среди цветов, но Коры среди них нет. Встревоженная Деметра принялась их будить, но ни одна из них не знала, куда девалась девушка. Могла бы сказать об этом маленькая Киана, но слова промолвить не сумела.
   На землю спускался вечер, высоко в небе высветились звезды,но  ни вечерняя Геспер, ни утренняя Эос ничес не могли утешить отчаявшуюся мать - они ничего не видели. Тогда Деметра выломала две большие сосновые ветки, зажгла их над огнедышащей Этною и с этими факелами, горевшими неугасимо, пошла искать дочь.
   Деметра не пила и не ела, не омывала водою из чистых источников своей нетленной кожи и ясных некогда глаз. Темно-синий хитон ее разорвался, красные маки увяли, золотые колосья потерялись, а длинные косы покрылись изморозью – сединою.
   Теперь никто не смог бы узнать величественную богиню в этой старой грустной женщине, бродившей день и ночь в поисках дочери. Она не чуралась людей, сама заходила в села и расспрашивала: может, кто-нибудь видел,  кто-нибудь слышал? Но напрасно! Склонив голову в невыразимой грусти, она шла все дальше и дальше. Лишь раз скорбящая мать, угнетенная, измученная тяжким горем, присела передохнуть на скале, и с тех пор скалу эту называют Скорбною.
   Как-то старая крестьянка, сжалившись над несчастной матерью, подала ей миску с овсяною кашею, и Деметра, когда-то пившая только небесный нектар, жадно приникла устами к миске. Но вдруг услыхала, как сельский мальчишка Аскалаб, стоявший вблизи, насмешливо крикнул:
- Вот обжора!
   Вспыхнула могущественная богиня от обиды и плеснула в мальчишку овсяной жижей. Он весь мгновенно покрылся пятнами, руки его превратились в лапы, юноша стал уменьшаться, и на глазах у всех ящерицей скользнул в траву.
   Сообразили крестьяне, что перед ними не простая женщина, а, видимо, богиня, но Деметра уже шла, не оглядываясь, дальше.
   Так бродила она девять дней и девять ночей, а когда вновь взошла на небо розовоперстая Эос, ведя за собой ясный день для бессмертных и смертных, Деметра встретила богиню Гекату, сведущую в чародействе и ворожбе. Смертные боялись страшную богиню, насылавшую на них тяжелые сны и непреодолимый ужас. Но Деметра обрадовалась: может, Геката что-нибудь знает про ее юную Кору?
- Нет, великая богиня Деметра, не видела я твоей дочки. Правда, дней десять тому назад я слышала издалека отчаянный вопль, какая-то девочка звала свою мать, но внезапно замолчала.
- Это она, это мой бедный ребенок! Кто—то выкрал ее, но кто? Смертный ли, бог ли, а может, злой дракон? О, где моя Кора?
   - Успокойся, Деметра, пойдем к Гелиосу. Тот, наверное, поможет тебе – ведь он видит все с высокого неба.
   И обе богини отправились на край земли, именно там выезжал на своей блистательной колеснице Гелиос – Солнце.
   Деметра воздела руки к небу и стала умолять, как простая смертная:
- О Гелиос, самый светлый из богов! Сжалься надо мною, над несчастной матерью, потерявшую дочь! Ты один можешь сказать, кто ее выкрал и  где вероломно упрятал. Ведь с высокого неба ты видишь все просторы земные и моря бескрайние.
   Отвечал ей Гелиос вежливо:
- О великая богиня Деметра! Я тебя очень почитаю, поэтому охотно все расскажу. Действительно, я видел, как юная Персефона рвала цветы в Нисийской долине, но вдруг схватил ее могучий Аид и умчал на своих черных конях. Только ты не печалься, уважаемая Деметра,  и гневом не трави свое сердце. Неужели властелин подземного царства недостоин быть твоим зятем? Да и поступил он так, вероятно, по воле самого Зевса.
   С этими словами  Гелиос взял вожжи, и огненно-слепящие кони полетели, словно легкокрылые птицы. А Деметру обуял неудержимый гнев. Подумать только, ее дочку украли по воле Зевса! Кора так любит солнце и цветы, как же ей  вечно жить в подземном царстве, где страшный мрак и где лишь тени умерших бродят?!
   Разгневанная Деметра не захотела возвращаться на заоблачный Олимп к беззаботным богам, не знающим никакого горя. В облике простоя смертной женщины, в черных одеждах ходила Деметра из края в край, скучая по дочери, и вместе с ней тосковала вся природа.
   Черное, ужасное время настало для людей. Напрасно пахали они землю, напрасно бросали в нее зерно – оно не всходило, земля перестала родить и стояла потрескавшаяся, сухая. Увяли цветы, пожелтели зеленые луга, деревья грустно протягивали к небу высохшие ветви, словно моля богов о милосердии.
   Все меньше становилось воды в реках, пересохли чистые источники, жизнь на земле как будто замерла.
   А Деметра, погрузившаяся в свое большое горе, ничего не замечала. И, наверное, вымерло бы тогда племя землеродных людей навсегда, если бы не вмешался всемогущий Зевс. Он послал свою вестницу, радугокрылую Ириду, передать Деметре, чтобы она возвратилась на высокий Олимп. Цветастой радугой сверкнула Ирида по небу, спустилась на землю и передала волю Зевса Деметре, но та ее словно не слышала. Тогда Зевс послал других богинь, Муз и Харит, чтобы они развеселили Деметру и ублажили ее богатыми подарками.
   Но разгневанная Деметра презрела дары. Даже не взглянув на них, она сурово сказала:
- Я не поднимусь на Олимп до тех пор, пока не возвратится моя милая дочь. И до тех пор со мною будет грустить вся необъятная земля.
   Пришлось Зевсу посылать шустрого Гермеса в подземное царство, чтобы он уговорил Аида возвратить пленницу. И Гермес вправду уговорил хмурого бога, объяснив ему, что наверху все сохнет, умирает, земля перестала родить и люди уже не в силах приносить жертвы богам.
   Неохотно согласился Аид отдать любимую, но он хорошо знал: если Персефона съест тут, в его царстве, хотя бы крошку чего-нибудь, то уже не сможет уйти отсюда навеки. И коварный Аид повелел положить возле нее большой спелый гранат. Изнуренная Персефона действительно до сих пор ничего не ела  в подземном царстве. А когда она увидела прекрасный гранат, не удержалась, слегка его надкусила и съела несколько зерен.
   Вдруг она услышала голоса, странно, непривычно звучавшие в мертвой тишине. Это шли к ней Гермес с Аидом. Обрадовалась Персефона посланцу Зевса и поспешила на землю. По знаку хмурого Аида слуги подвели черных коней с колесницей, но один из слуг, по имени Аскалаф, вдруг нагло улыбнулся и сказал:
- Персефона не останется на земле, ведь я сам видел, как она попробовала нашей еды – несколько гранатовых зерен!
   Аид злокозненно улыбнулся, а пораженная Персефона так взглянула на слугу, что тот замер. Был это взгляд не обиженного ребенка, а властительницы подземного мира, страшный, уничтожающий взгляд, и от него тело Аскалафа вдруг  покрылось перьями, руки превратились в крылья, на ногах выросли когти, на лице появился клюв, глаза сделались круглыми, большими, уши же – совсем маленькими. Так  Аскалаф обратился в зловещую ночную птицу – филина.
   Персефона тем временем ступила на золотую колесницу, Гермес схватил вожжи, и ветроногие кони помчались туда, где царит солнце и жизнь.
   Как обрадовалась вся природа появлению дочери Деметры! Кора шла к матери, а земля стелила ей под ноги зеленый ковер  с яркими цветами. Весело запели птицы, снова зазвенели горные ручьи, зазеленели поля.
   Велика была радость Деметры, которая наконец-то обняла дочь- велика, но не долга. Узнала богиня про гранатовые зерна, которые съела Персефона в подземном царстве, ужаснулась и крикнула в отчаянии:
- Слышишь меня, брат родной – всемогущий Зевс? Знаю я, что ты не смеешь нарушать законы царства мертвых, но спаси мою Кору! Она так любит солнце и цветы, и певучих птиц, - ну, как ей жить без них? И как мне жить без нее!
   Услыхал эту отчаянную речь Зевс Громовержец и задумался. Не мог он нарушить законы подземного царства, но жаль ему было Персефону, да и перед Деметрой он чувствовал себя виноватым – позволил ведь Аиду украсть их юную дочь. А теперь надо было всех их помирить, не к лицу бессмертным ссориться. И мудрый Зевс рассудил так: две трети года Персефона будет с матерью, а одну треть – в царстве теней. Так и произошло.
   Одну треть года властвует Персефона в подземном царстве, величаво сидит на троне рядом со своим могущественным мужем Аидом. А на земле в это время тоскует по дочке Деметра, и с ней грустит вся мать- земля. Поля тогда черные, как черные одежды Деметры, птиц не слыхать, лишь холодный ветер гудит, будто плачет. Но вот возвращается Персефона, земля просыпается от зимнего сна, ласково сияет весеннее солнце, и все вокруг расцветает.
   Так продолжается и сейчас.